За выделением промежуточных и боковых отрядов, в распоряжении главнокомандующего оставалось 11 батальонов, 3 роты стрелков, 2 дружины пешей милиции, 4 сотни казаков, 9 сотен милиции и 10 орудий, всего 9500 человек. С этими силами Воронцов 6 июля двинулся по дороге в Дарго, направляясь по хребтам правого берега Аксая. На 14-й версте от аула Гагатля дорога входит в дремучий ичкеринский лес и этим лесом тянется версты три. Недалеко от опушки леса отряд остановился для отдыха. Неприятель, видимо, готовился к обороне, и спуск к Дарго оказался прегражденным 27 завалами из толстых бревен.
Прибыв к авангарду, Воронцов приказал начальнику его, генералу Белявскому, спуститься в долину Аксая и овладеть аулом Дарго. С большим трудом двигались солдаты по наклонному более 45° спуску, тянувшемуся на протяжении версты и, несмотря на отчаянное сопротивление горцев, 6-го же июля заняли Дарго.
Граф Воронцов ожидал, что с занятием резиденции Шамиля население изъявит покорность. Но в действительности чеченцы готовились к новому сопротивлению, так как отлично сознавали, что русскому отряду нет отступления и он должен погибнуть в ичкеринских лесах. На пути в Андию горцы повсюду устроили завалы. Таким образом, транспорты с продовольствием не могли достигнуть отряда, расположенного в Дарго. Для того чтобы взять припасы, была послана почти половина отряда навстречу транспортам. Солдаты должны были наполнить ранцы продовольствием и принести его для отряда, а транспортные повозки — следовать обратно. Эта экспедиция, прозванная сухарною, обошлась нам весьма дорого: были убиты 2 генерала, в том числе Пассек — один из выдающихся кавказских генералов, 17 офицеров и 537 нижних чинов, ранено 32 офицера и 738 нижних чинов. Кроме того, пришлось бросить в лесу 3 единорога.
Из-за недостатка продовольствия и невозможности двинуться в Андию, Воронцов решил пройти к Герзель-аулу, где должен был находиться отряд Фрейтага и до которого было не более 40 верст. 12 июля все тяжести были уничтожены, даже палатки сожжены или разорваны на портянки, и 13 июля отряд двинулся на сел. Цонтери. Положение отряда с каждым днем становилось более критическим. Число раненых и больных росло. Вьючных лошадей не хватало на их перевозку, продовольствие уменьшалось. По прибытии к селению Шаухал-Берда Воронцов приказал уничтожить излишние лафеты и зарядные ящики, чтобы освободившихся лошадей отдать под больных и раненых. При отряде оставалось всего 2 легких и 6 горных орудий. В таком положении главнокомандующий решил дождаться в Шаухал-Берда прибытия отряда Фрейтага, который и прибыл 19 июля.
Даргинская экспедиция, стоившая нам 3 генералов, 28 штаб-офицеров, 158 обер-офицеров и 3321 нижнего чина и необыкновенных усилий со стороны всех чинов отряда, дала совершенно отрицательные результаты. Был потерян год кампании, стоивший значительных денег и людей, и не подвинулись в смысле покорения Кавказа ни на один шаг вперед. Горцы же приобрели уверенность в своих силах и надежду отстоять свою независимость.
Еще раз в этом случае подтвердилось, что система отдельных экспедиций вглубь Дагестана не может привести к его покорению, и необходимо снова вернуться к намеченной Ермоловым системе, то есть к постепенному овладению и окружению горцев. Для этого необходимо было прежде всего занять плоскости и предгорья Большой и Малой Чечни. Первым шагом для этого было устройство в лесах просек. 4 декабря Фрейтаг выступил из крепости Грозной и приступил к устройству просек в гойтинском лесу. К 20 декабря широкая полоса леса, отделявшая урочище Начхой-Каж от Аргунской долины, исчезла, и неприятель не мог уже нам вредить при проходе наших войск через гойтинский лес.
Неудача Даргинской экспедиции не прошла бесследно, и граф Воронцов на опыте убедился в бесполезности наступательных действий, не связанных общим планом постепенного занятия страны.
Потерянные нами укрепленные пункты, разбросанные от реки Самура по Казикумухскому и Аварскому Койсу, то есть от укрепления Ахты до аула Цатаных, имели важное стратегическое значение. Они прикрывали средний Дагестан и не позволяли неприятелю вторгаться в покорные нам владения. С переходом этих пунктов во власть Шамиля эти владения находились под ударами скопищ пророка. Чтобы защитить страну и устроить возможно лучшее сообщение с средним Дагестаном, Воронцов приступил к устройству военно-ахтинской дороги, от селения Шин через гору Большой Салават.
В 1847 г. дорога эта была проведена на 40 верст. Кроме этой дороги Воронцов признавал необходимым возвести укрепление в Гергебиле и занять один пункт у селения Руджи для подвижных резервов и для склада боевых и продовольственных припасов. С этой целью предполагалось составить два отряда: дагестанский — для движения с севера и самурский — с юга, со стороны казикумухского ханства. К ним впоследствии должен был присоединиться вспомогательный лезгинский отряд.
Получив известие о сосредоточении русских сил, но не зная направления наших действий, Шамиль старался привлечь к себе племена, оказавшие нам расположение, каковыми были акушинцы, казикумухцы и другие. Наэлектризовав население, Шамиль стал стягивать к Дарго свое ополчение. Планируя действовать в Чечне, имам принял все меры к тому, чтобы отвлечь от нее наше внимание и заставить сосредоточить его на Дагестане, а сам с несколькими тысячами человек и 7 орудиями двинулся к аулу Шали.
Между тем в начале мая открылась экспедиция по предложенному Воронцовым плану. 6 мая князь Бебутов выступил из Дженгутая к Гергебилю с отрядом в 4 батальона, 8 орудий, 1½ сотни казаков, командою саперов и конною милицией, на другой день в селении Оглы к нему присоединились 2 батальона ширванцев. 10 мая Бебутов подошел к Гергебилю, но, убедившись в невозможности овладеть этим аулом открытой силой и устроить блокаду, отступил. 25 мая в дагестанский отряд прибыл Воронцов с 2 батальонами самурского полка. 1 июня, по получении известия о движении самурского отряда с Турчидага, дагестанский отряд вновь двинулся к Гергебилю.
Аул Гергебиль, упиравшийся с северо-запада к отвесным недоступным скалам, был сильно укреплен внутри и обнесен высокою стеною с амбразурами; две башни и одна укрепленная сакля фланкировали[118] местность перед стеною.
В ночь с первого на второе июня были заложены батареи, которые тотчас же по окончании открыли огонь и к вечеру 3 июня пробили брешь в исходящем углу стены аула. Предполагая незначительность гарнизона Гергебиля, граф Воронцов 4 июня решил штурмовать аул двумя колоннами, общее начальствование над которыми было поручено генерал-майору Кудашеву. Самурский отряд должен был следить за неприятелем, расположенным на высотах вокруг укрепления. Но двукратно произведенный штурм успеха не имел, отряд потерял 36 офицеров и 581 нижнего чина.
До 8 июня отряд оставался на позиции перед Гергебилем и затем двинулся за Казикумухское Койсу. По отступлении в Ходжал-Махи граф Воронцов намерен был предпринять действия против аула Салты и с этой целью, сформировав особый отряд, 10 июня двинулся к Дюз-Мейдану и 20 июня пришел на Турчидаг. Как бы предвидя цель движения наших войск, Шамиль энергично укреплял Салты.
26 июня отряд подошел к аулу Салты, 28-го — заложены батареи, а 7-го — заложен минный колодезь и подведены минные галереи. При этом обнаружилось, что наш противник хорошо знаком с минной войной и сделал правильную контрминную галерею. 18 августа наши минеры услышали контрминера как раз по направлению галереи. Тотчас же заложен был камуфлет[119], но неприятель его предугадал и прежде, чем мы успели забить его, горцы просверлили тонкий простенок, разделявший их от камуфлета, и выстрелами из ружей взорвали его. Весь камуфлет обратился в нашу сторону и жертвами взрыва были 1 офицер и 2 минера.
20 августа в стенах аула были пробиты две бреши. Чтобы теснее обложить Салты и лишить возможности осажденных получать подкрепления, были заняты сады в тылу укрепления и две высоты. Понимая важное значение этих высот, горцы два дня, в течение 22 и 23 августа, отчаянно отбивали их, но безуспешно. После упорной обороны 14 сентября аул Салты был взят штурмом, а 25 августа, разрушив все постройки, отряд двинулся на Цудахар и перешел затем на зимние квартиры.
