На мгновение воцарился хаос. Блик, охваченный пламенем, катался по столу. Моргана наклонилась, поспешно освобождая запястья Нив и помогая ей встать.

Только бы удалось дотащить Нив до двери, только бы удалось вывести ее из туннелей, хоть на себе вытащить. Тогда она станет героиней. Мотылек не сможет обвинить ее в том, что она — резатель. Он первым сделает ошибку, а она выкрутится. Нив она все объяснит позже… свалит все на идиотскую сестринскую ревность. Мотылек же позаботится о себе сам.

— Давай, Нив…

Пока Блик извивался, стараясь сбить пламя, Моргана тащила растерянную девушку к отверстию в стене, за которым, как ей казалось, она видит слабейший намек на дневной свет.

— Моргана? — проскулила Нив. — Моргана, помоги мне… прости меня… Я…

— Скорее, — еле слышно прошептала Моргана.

— Мне страшно…

Моргана бросила последний взгляд через плечо на Блика, который уже начал подниматься, а огонь тем временем перекинулся с него на залитый маслом стол.

Оставалось сделать только один шаг.

— Нив!

В проеме выросла чья-то тень — тень того, кого Моргана никак не ожидала тут увидеть.

Ад оказался не совсем таким, как его представлял себе К. А. Он думал, что там жарко, но здесь было холодно и пахло смертью. Холод не мог рассеять даже огонь, полыхавший в самом его центре и бросавший на всех присутствующих гнилостные желто-зеленые отблески. У чертей, как выяснилось, были красивые имена — Тимоти и Джеймс, Нив и Моргана.

Но его сестра здесь ни при чем — она лишь пыталась спасти Нив и, обвив руками бедную девушку, тащила ее к той двери, через которую К. А. только что вошел. Но как она узнала, что Нив здесь, в туннелях? И почему Нив была вся залита кровью?

Невинная, идеальная Нив, легчайшая, белейшая, чистейшая снежинка таяла в огне, который лизал стены этой пещеры смерти. Милая Нив, исцарапанная, покрытая синяками, с оскаленными белоснежными зубами, с пустым невидящим взглядом бросилась к нему, раскинув тонкие руки.

— Помоги, К. А., помоги мне! А за ней — его сестра.

— На свет, К. А., беги на свет!

Холодные руки окровавленной Нив легли на его плечи, и вдруг кто-то ударил его в подбородок снизу — кость о кость, плоть о плоть, — и К. А. опрокинулся навзничь. Его обволокла обжигающая боль, набухающая, могучая, а потом охватила мягкая темнота, освещенная крошечными звездочками.

От кого исходил этот удар? Перед ним был святой архангел Михаил,[59] несущий возмездие.

Это ее свет вел его. Сначала Никс шел в ту сторону, откуда слышал крик, но звук смолк, и теперь он шел, ориентируясь на еле заметный отсвет. Вдруг ему показалось, что свет начал двигаться. Испугавшись, что упустит его, Никс бросился вперед, в темноту. Он был настолько уверен, что ему навстречу выскочит Блик, что уже не смог сдержать удар, даже различив подсвеченное отблесками, искаженное лицо К. А. д'Амичи. Сжатый кулак Никса врезался в челюсть юноши; пошатнувшись, К. А. отлетел назад и врезался в кого-то — и этот кто-то, как понял Никс, и был Тим Бликер.

В момент их столкновения К. А. что-то держал, и Никс невольно подхватил его ношу, когда юноша отлетел — что-то белое и сияющее. Вглядевшись, он с изумлением обнаружил в своих руках именно ту, которую пытался здесь найти, то есть Нив. Это была она — прекрасная, залитая кровью Нив, а вокруг нее сияло ослепительное кольцо света. Слева от него стояла Моргана д'Амичи; вытаращив глаза и качая головой, она беззвучно шептала:

— Нет, нет… К. А.

За ней, возле дальней стены, обнаружился жутко преобразившийся Мотылек — огонь, полыхавший в центре пещеры, бросал отблески на его голову, схожую с луковицей. Если не считать Ундины, все кольцо было в сборе.

Слишком поздно до него дошло, что К. А. пытался сделать то же, что и он: спасти Нив и увести отсюда. И слишком поздно он понял, что именно Блик — тот, кого он пришел уничтожить, — теперь держит К. А., выкрутив руки ему за спину. В пещере явственно были видны остатки небольшого взрыва — осколки стекла на полу, язычки пламени, взбегавшие на стены там, куда брызнуло масло. На полу, словно змеи, извивались железные цепи с кандалами на концах.

— К. А.! — закричала Моргана.

— Я бы и сам не мог спланировать это лучше, — расплылся в улыбке Блик, быстро переводя взгляд от Морганы к Никсу, от Мотылька к Нив. — Ох, постойте! У меня получилось! Все здесь: мой старый лучший друг, мой новый лучший друг, да в придачу у меня в руках незнакомец.

Блик сильнее стиснул сгибом локтя шею К. А., которую теперь прижимал к своему плечу.

— И моя девушка рядом со мной. Нив, детка, иди к папочке.

Стараясь прикрыть ее, Никс обхватил мягкие плечи Нив. От испуга девушка не могла даже шевельнуться, но ее взгляд был прикован к сгорбленной твари, которая стояла перед ними, то хмурясь, то ухмыляясь. Что Блик сделал с ней? А он что-то сделал, потому что все стало еще хуже — смертоносный ореол вокруг нее сверкал, пульсируя, начиная трансформироваться.

— Моргана, беги! — закричал Мотылек из дальнего угла пещеры. — Уноси ноги!

— Нет… К. А., — выкрикнула она в ответ. — Я тебя не оставлю, К. А.

— Уходи, Моргана, — неуверенно ответил ее брат. — Выбирайся отсюда. Они все свихнулись. Они тебя погубят…

— О нет, ты никуда не пойдешь, сука. — Блик выхватил из кармана куртки блестящий нож и приставил его к горлу юноши. — Одно движение, и твой маленький Кака сдохнет. Это вечеринка, на которую приглашены все без исключения. На самом деле, я и сам бы лучше не придумал, — бесстрастно продолжал он. — Конечно, этот красавчик к нам не привык, но он еще успеет.

Он провел ножом по горлу К. А., и юноша зажмурился; потекла извилистая красная струйка.

— Мотылек, сделай же что-нибудь! — завопила Моргана.

Никс попытался поймать взгляд проводника, угадать его замыслы, уловить хоть намек на то, что делать дальше… Но тот лишь смотрел на Блика с окаменевшим от ненависти лицом.

— Да ты язык проглотил, дружище Мотылек? Обычно ты был таким болтливым с девушками. Я на какое-то время уж было решил, что ты играешь за другую команду.

Дюйм за дюймом Блик начал продвигаться вместе с заложником к двери, возле которой стояли Никс и Нив. Девушка дрожала.

— Сделай это! — Мотылек повернул голову. — Давай! Убей его!

— Убить меня? — Блик обращался вроде бы к Мотыльку, но смотрел при этом на Никса. — И как, ты полагаешь, этот парень убьет меня, Джеймс? Вы теперь на моей территории. Я тут главный.

Тяжело дышащий резатель уже находился в нескольких футах от него. Никс попятился к ближайшей стене, не выпуская из рук Нив, но дальше отступать было некуда. Если они с Нив сбегут, погибнет К. А. Если они останутся, погибнут все.

— Я должен был уничтожить тебя еще тогда, в Юджине, — бросил Мотылек. — У меня был шанс, и я должен был сделать это. Если бы я только знал, что ты окажешься побочным отпрыском Рафаэля…

Рафаэль Инман? Учитель рисования Ундины? При чем он здесь? Никс поднял взгляд и увидел, как расширились глаза Морганы. Но Блик только фыркнул.

— Ой-ой-ой. Этот старый засранец наконец-то рассказал тебе, как завел ребеночка от зверушки? Нет повести печальнее на свете! Вот беда, ты так поздно услышал об этом. Знаешь что, Мотылек?

Он кипел от ярости, неуклонно придвигаясь ближе к Никсу.

— Ты слишком слаб и туп, чтобы понять все это. Твое место в Новале, вместе с эльфами. Может, тебя все еще пустят туда. — Он примолк и притворно вздохнул. — Будет непросто объяснить, как это ты потерял девушку и новых подменышей. И мы оба знаем, что ты не желаешь быть истребленным. Это такая мука! Твое тело подвергается пыткам; твое сознание — синоним нескончаемой боли. Твоим вечным пристанищем станет бездонная пропасть отчаяния.

Он снова вздохнул:

— Действительно, отстой. В буквальном смысле. Ох, что же делать…

— Давай, Никс, давай! — вдруг закричал Мотылек.