— Ты слишком много болтаешь, — объявил он, словно объясняя причину столь бурных ласк. — Говори ему что хочешь при условии, что это не помешает его выздоровлению.

Но Маргарет, чопорно выпрямившись, предупредила:

— Прошу вас больше этого не делать!

— Чего именно?

— Поцелуи, — пояснила она сухо.

— Значит, все сначала? — вздохнул он.

— Это вопрос приличий. Мне и без того будет нелегко, когда придется объяснять причины нашего брака или развода, если на свет появится ребенок, который, по мнению окружающих, сможет претендовать на титул, хотя на самом деле не будет иметь на него никаких прав.

Глубоко-глубоко в душе она надеялась, что Себастьян ответит достойно. Что, если дойдет до этого, он на ней женится.

Но ответа она не дождалась.

Он только кивнул. Правда, при этом добавил:

— Хотелось бы, чтобы ты была не так чертовски проницательна, Мэгги. И не так умна. Договорились. Буду держать руки от тебя подальше. И немедленно поговорю с отцом.

Она не ожидала, что он сразу же выйдет из комнаты и поднимется наверх. И поэтому медленно пошла следом, тревожась, как бы Дугласу не стало хуже. Но останавливать его не было смысла, тем более что еще неизвестно: а вдруг Дуглас будет счастлив видеть блудного сына?!

Увидев Себастьяна, стоявшего перед дверью отцовской спальни, Маргарет замерла. На его лице застыло странное выражение. Он волнуется? Страдает? На него это не похоже. Он твердыня. Он Ворон.

Себастьян решительно переступил порог и захлопнул за собой дверь.

Маргарет прикусила губу. Ей следует присоединиться к ним. Возможно, ее присутствие повлияет на исход встречи… но вряд ли Себастьян сейчас нуждается в поддержке. Потому что при ней ни за что не захочет выказывать какие-то эмоции, которые непременно прорвутся в ее отсутствие. Кроме того, нуждайся он в ее помощи, наверное, попросил бы сам.

Поэтому Маргарет поплелась назад, всем сердцем желая ему удачи.

Дуглас спал. Себастьян облегченно вздохнул. Еще немного протянуть… но он не уйдет. Вряд ли ждать придется долго.

Дуглас полусидел в постели. Очевидно, перед тем как заснуть, он читал: книга до сих пор лежала рядом.

У постели больного сидела горничная. При виде Себастьяна она ничего не сказала. Он кивнул на дверь, и девушка поспешно вышла. Себастьян занял ее место, но долго сидеть не смог. Принялся мерить шагами комнату. Оказалось, он нервничал, куда больше, чем предполагал. Ни один человек на свете, кроме отца, не мог вызвать в нем столь бурные чувства.

Драка с Антуаном на конюшне помогла выпустить пар, несмотря на то что лицо конюха казалось смутно знакомым. Но он никак не мог вспомнить…

Парень был свирепо предан Жюльетт и неплохо дрался. Что ж, удалось по крайней мере мышцы размять.

При мысли об этом Себастьян немного расслабился и взял себя в руки. Привычные барьеры вновь оказались на месте. Наконец, посчитав, что готов к встрече, он обернулся с намерением разбудить отца.

Но обнаружил, что тот смотрит на него. Давно он очнулся?

Дугласу следовало бы заговорить, спросить, что сын здесь делает… да что угодно. И его молчание означало, что он вообще не желает говорить с Себастьяном. Могильный камень…

— Я не мертв, — почти прорычал он. — И не сон. И пришел сюда не по своей воле. Поэтому не волнуйся, я уйду, как только уверю Мэгги, что ты не собираешься выйти из комнаты, зацепиться за шнур и скатиться с лестницы.

— Какого дьявола ты несешь?

— Ну, это уже что-то, — сухо заметил Себастьян. — По крайней мере ты согласен разговаривать с призраками.

— Себастьян!

В голосе отца отчетливо прозвучала предостерегающая нотка, сразу напомнившая Себастьяну юность. Дугласу достаточно было произнести имена сыновей именно таким тоном, и они мигом сникали, переставая спорить и оправдываться.

— Прошу прощения, — бросил Себастьян, — и постараюсь изложить факты. Дело в том, что цель поездки Маргарет в Европу не достопримечательности и покупки, как она утверждала. Она намеревалась найти меня и убедить вернуться.

— Зачем?

— Сейчас объясню. Ей никак не удавалось уговорить меня, поскольку я поклялся, что моей ноги не будет в Англии. Тогда она обхитрила меня, пообещав огромные деньги. Поэтому я выполню поручение хотя бы для того, чтобы уверить ее в том, что она всего лишь безмозглая особа с чересчур живым воображением. Если согласишься помочь мне, тогда я смогу поскорее убраться отсюда и не стану никого беспокоить своим присутствием.

— Я мог бы поклясться, что ты упоминал о каких-то фактах, — холодно напомнил Дуглас. — Когда собираешься к ним перейти?

В душе Себастьяна что-то умерло. Отец выглядел точно так же, как в ту ночь, когда велел сыну убираться и не позорить своим присутствием берега Англии. Неужели он действительно надеялся на примирение? Господи, каким же дураком он был!

— Вот тебе факт: Маргарет считает, что ты в опасности.

— Вздор.

— Но это ее мнение. Не мое и, уж конечно, не твое. Но именно поэтому она отправила людей искать меня, а когда ничего не получилось, как, по-твоему, почему она провела четыре месяца в Европе, пытаясь меня найти? Вбила себе в голову, что я могу разобраться во всем, что тут происходит. По-моему, к этому приложила руку и Эбигайл. Маргарет вообразила, что я вызовусь выполнить ее просьбу. Она ошибалась. Может, ошибается и во всем остальном. Но я здесь, чтобы это проверить.

— Какая именно опасность мне грозит? — неожиданно заинтересовался Дуглас.

— Очередной факт: за последнее время с тобой то и дело что-то приключается.

Отец слегка покраснел, что несколько удивило Себастьяна, но Дуглас всего лишь ответил:

— Но пока ничего не произошло.

Неужели отец помедлил чуть больше необходимого, прежде чем это сказать?

— Факт: ты живешь в одном доме с ядовитой тварью, способной на все, что угодно.

— Последнее трудно отрицать, — вздохнул Дуглас.

— Еще один факт: Дентон был бы рад развестись с женой, но утверждает, что не может этого сделать. Она чем-то удерживает его и сумела связать по рукам и ногам. Не знаешь, что это такое?

— Нет, и ты сумел обнаружить куда больше меня. Со мной он вообще отказывается обсуждать свою жену.

— То есть замкнулся и не откровенен даже с тобой?

— Да, особенно во всем, что касается Жюльетт.

— И твои выводы?

— Он стыдится ее. И себя тоже, за то, что связался с такой дрянью. Он даже предложил уехать. Но я эгоистично отговорил его от этого. Он — все…

Последовала короткая пауза, что побудило Себастьяна докончить:

—…все, что у тебя осталось?

Дуглас откинул голову, как потерпевший поражение воин, и поморщился, ударившись раной об изголовье.

— Я хотел сказать, все, что осталось у моей матери. Без него дом окончательно погрузился бы в молчание. Знаешь, она ведь не желает со мной говорить.

— Да, слышал.

— Дентон по крайней мере составляет ей компанию, и за это я благодарен ему. Маргарет же поистине послана нам небом.

— Ты влюблен в свою воспитанницу? — резко спросил Себастьян.

Дуглас недоуменно моргнул.

— Что за бред?! Она — чудесная девушка, но годится мне в дочери.

— И что? Когда это возраст препятствовал мужчине…

— Довольно, Себастьян! Не могу взять в толк, откуда ты набрался подобного вздора! Когда она впервые появилась здесь, мне стало ужасно ее жаль. Она только что потеряла отца. Но я никогда не испытывал к ней тех чувств, на которые ты намекаешь. Она была словно глоток свежего воздуха. И вернула в этот дом нормальную, обычную жизнь. Я не раз надеялся, что Дентон…

— Соблазнит ее?

— Нет! — возмутился Дуглас и со вздохом добавил: — Я надеялся, что ее появление даст ему возможность исправить свою «ошибку», но вскоре стало очевидно, что в этом отношении он ей не интересен. Честно говоря, я искал способа удержать ее в семье. Мы все расстроились, когда она вернулась в Уайт-Оукс.

Очевидно, никто еще не сказал Дугласу, за кого вышла Маргарет. От Эбигайл он этого услышать не мог, поскольку та с ним не разговаривала. Дентон — единственный, кто способен упомянуть об этом. Придется еще раз поговорить с братцем.