— Жду, пока какая-нибудь подвернется, — ответил он с легкой усмешкой. — Надеюсь, я не причинил тебе боль, Татьяна?

— Как раз самое время поинтересоваться, — усмехнулась девушка, — ты еще собираешься бранить меня?

— Может быть, и нет.

— А с поцелуями покончено?

— Конечно, нет.

При этом он вдруг погладил ее по бедру. У Тани побежали мурашки по телу.

— Нельзя же заниматься и тем, и другим одновременно, — сказала она.

— Я могу, Он наверняка просто дразнит ее, подумала Таня. Да еще улыбается во весь рот, ведь чувствует, какая ее начинает бить дрожь от его прикосновений! Ей никак не понять, почему он так волнует ее, почему ее то безудержно тянет к нему, то она стремится от него прочь. Надо побороть первое желание во что бы то ни стало. Освободиться. Уйти. Исчезнуть.

— Если ты не сердишься на меня, Штефан, отпусти, — попросила она. Он будто не слышал.

— Я не хочу, чтобы ты не правильно поняла меня, маленькая Таня. Ты ошибаешься, если считаешь, что я хочу заниматься с тобой любовью только в разгневанном состоянии.

Тут он склонился к ней и прикоснулся губами к самому уху, она почувствовала его горячее дыхание на щеке. Он прошептал:

— Я хотел тебя вчера вечером во время танца и после. Сегодня тоже сотни раз, а сейчас умираю от желания. Скажи, что ты хочешь, чтобы я любил тебя, Таня. Попроси…

Такого поворота она не ожидала: просить Штефана любить ее? Взять ее сейчас? Не то чтобы ей совсем этого не хотелось, ей даже понравилось, как он сказал… Но разве она посмеет? Хотя…

Таня уже готова была уступить, настолько сильно было искушение, но в это время совсем близко раздались голоса друзей Штефана. Он вздохнул, поцеловал ее в щеку и быстро встал. Она услышала, как он заговорил с кем-то, при этом голос его стал вдруг глуховатым.

— Я весьма признателен вам за то, что вы последовали за мной, прыгнули в реку и еще рыскали в этой кромешной тьме. Но в данный момент ваше присутствие нежелательно, вы стесняете принцессу. Отвернитесь!

Таня почувствовала, как заливается краской от смущения и неловкости. Она же совершенно голая! А сама забыла об этом. Хорошо, что Штефан сообразил. Что же ей делать? Он опять пришел на помощь — присел, снял свой сюртук и молча отдал ей. Таня мгновенно напялила его на себя и запахнулась, стараясь не обращать внимания, что он абсолютно мокрый. По длине он едва доходил ей до колен, сверху же открывал большую часть тела. Она отвернула довольно узкие лацканы и тем осталась довольна — все же лучше так, чем вообще ничего.

Поодаль, в кустах, девушка разглядела две темные фигуры. Неожиданно раздались торопливые шаги и к ним приблизилась третья. Она услышала взволнованный голос Лазаря:

— Вы нашли Штефана?

— Да. А он поймал нашу рыбку, — ответил, кажется, Андор.

«Рыбка» показала им язык, хорошо, что они не видели, и тут же подумала, а не смыться ли ей потихоньку, пока они там переговариваются? И в тот же момент чья-то рука — Штефана, конечно! — крепко взяла ее за локоток. Все, теперь никуда не деться. По крайней мере до утра.

Тане не впервой было ночевать в лесу, правда, последний раз это случилось несколько лет назад. Тем не менее, проснувшись поутру, она не удивилась ни плеску воды неподалеку, ни щебетанию птиц, ни ласкающему лицо ветерку. Она быстро очнулась от сна. Девушка не привыкла валяться подолгу в постели с утра. Это Доббс приучил ее вставать рано и сразу приступать к делу. Сам он спросонья бывал зол и щедр на затрещины, если что не так.

Вспомнив Доббса, Таня подумала, как же он обходится без нее со вчерашнего дня. Она оставила его спящим, а что же происходило потом, когда он проснулся и не смог дозваться ее? Кричал, наверное, до хрипоты и ругался последними словами. А кто же открыл таверну вечером? Джерри? Неужели ему пришлось там обслуживать посетителей вместо нее? Он же только разливать пиво умеет. Вопросов возникло много, а ответы на них не узнать до тех пор, пока она не попадет домой.

Но беспокойство унять невозможно и не думать о том, что там творилось и происходит сейчас, тоже. Ведь, кроме нее, никто не умеет вести дела в таверне — ни Джерри, ни тем более Эйджи. Танцовщицы у них нет, Эйприл еще дома, лечит ногу. Значит, по крайней мере дня два-три им придется обойтись без коронного номера. Но при этом они начнут терять клиентов. А если она еще долго не появится, то все пойдет прахом.

Таню охватила легкая паника. Она бессильна что-либо сделать, все ее планы рухнут, и она так и останется ни с чем, стоит ей некоторое время задержаться. Доббс под угрозой закрытия своего заведения подпишет новый контракт с кем-нибудь. Черт бы побрал этого Штефана и его компанию! Навязались на ее несчастную голову!

Вчера вечером они все вернулись на то место, где осталась ее одежда. Таня со Штефаном пошли вперед, и она успела переодеться до прихода остальных. Штефан решил остаться на ночлег там же и, к явному неудовольствию Тани, которая размечталась улизнуть тихонько ночью, установил поочередное дежурство. Каждый нес вахту и охранял беглянку и сон остальных. Костер зажечь было нечем, о теплых одеялах оставалось только мечтать, Тане пришлось лечь в мокрой одежде, зато мужчины почти полностью разделись, разложив свои вещи сохнуть на кустах.

Таня лежала, прислушиваясь к оживленным голосам, и надеялась, что хоть сейчас они уже оделись. У нее и юбка, и рубашка были совершенно сырыми, ей даже вставать не хотелось — станет еще холоднее. Слушать, о чем говорят ее похитители, бесполезно: они перешли на свой дурацкий язык. Таня крутилась с боку на бок, ей уже и невмоготу было валяться и появляться перед ними не хотелось.

Скорее всего они совещаются, что дальше делать и в какую сторону двинуться. Интересно, хорошо ли знакома им эта местность? Сама-то она ничего здесь не знала, на этом берегу не бывала никогда, да еще так далеко от Нэтчеза. Но это их трудности. У нее же только одна — как можно быстрее с ними расстаться. Это становится почти невозможным, потому что теперь с нее глаз не спустят.

Наконец Таня села и огляделась вокруг. Вся четверка собралась у реки. Андор и Василий сидели на бревне, последний пытался очистить свои башмаки от грязи при помощи носового платка. Лазарь расположился на траве и считал деньги, значит, у них при себе кое-что было в карманах. Штефан стоял и внимательно смотрел на реку, видимо, рассчитывая окликнуть какую-нибудь лодку, которая вдруг проплывет мимо. Таня хотела было сказать им, что по Миссисипи сейчас разъезжают всякие проходимцы, которые могут позариться на их деньги и приличную одежду, но потом передумала. Это не для них опасно, а для нее. Такие здоровенные мужики в состоянии постоять за себя, кроме того, сами они не лучше — похищают девушек, торгуют живым товаром. Так что пусть делают как знают.

Тут Андор заметил, что Таня проснулась, взглянул на нее и застыл в удивлении. Лазарь тоже бросил свои подсчеты и уставился на нее. Таня, не понимая в чем дело, глянула, не расстегнулись ли у нее пуговицы в каком-нибудь пикантном месте. Все в порядке. Но теперь и Василий смотрит на нее во все глаза. Что такое? Нарочно они, что ли?

— У меня что, две головы или еще что-нибудь необычное? — спросила она раздраженно.

Штефан повернулся на звук ее голоса и охнул, широко раскрыв глаза. В это время Лазарь начал хохотать, Андор просто улыбнулся, но оба продолжали разглядывать ее, как некую диковинку.

Таню нельзя было назвать недогадливой, но она так привыкла краситься, прежде чем появиться на людях, даже перед Доббсом, что ей и в голову не пришло: весь ее грим был вчера смыт водой. Она еще раз проверила, все ли в порядке в ее мокрой… Тут она и вспомнила, как стирала да мылась вчера! Теперь настала ее очередь охнуть. Она и думать забыла про свои ухищрения. Кто же знал, что она своих мучителей ночью повстречает? Но тогда никто ничего не увидел, а сейчас, при ярком свете, — вот она, такая, как есть. А какая, видно по их изумлению. Все четверо даже слова выговорить не могут.