— Так, и от этого кровь на простыне?

— Нет. Слушай дальше. После этого убийца уже не давил на подушку, мне удалось скатиться с постели на пол. Было темно, и он, наверное, не заметил, что меня уже нет на кровати. Похоже, он хотел зарезать меня ножом — видишь, какая глубокая дыра? И если бы я не закричала во весь голос, то он бы прикончил меня.

— А вы ранены?

Таня поняла, что Андора беспокоит пятно.

— Нет, не ранена.

— Тогда чья это кровь?

— Моя.

Она не стала вдаваться в подробности: пусть решит, что это чисто женская причина, и отстанет с расспросами. Но Андор не унимался.

— Я что-то не понимаю, — начал было он и вдруг залился краской и осекся, хотя Таня надеялась, что он выскажет свою догадку вслух. — Штефан же вернулся сюда после того, как мы обыскали дом. Я понял так, что он был с вами все это время…

К чему теперь было все отрицать?

— Да, — только и сказала она, опустив глаза.

— Он очень рассердился на то, что вы оказались девственницей?

Сколько можно приставать к ней с этими подробностями! Так пусть теперь знает!

— Он ничего не заметил в припадке своего мерзкого гнева.

Андор покраснел еще больше, но не от смущения — от стыда за друга.

— Я приведу его сейчас же, он должен удостовериться…

— Черт возьми, Андор! — вскипела Таня. — Не хочу больше видеть его перекошенное от злобы лицо! Меня не интересует, что он думает обо мне. И забудь ты об этом пятне, понял? Лучше скажи, ты веришь в то, что меня пытались убить?

— Да, верю.

Таня вздохнула с облегчением.

— Тогда ответь мне: у меня есть враги, о которых я до сих пор не знаю?

— Нет, все ваши враги мертвы.

— Кто может желать моей смерти? Кто хочет помешать Штефану жениться на мне?

— Над этим стоит подумать, но очень немногие знают или помнят о вашей помолвке, и почти никто не знает о том, что вы живы. Для всех вы просто исчезли двадцать лет назад, и большинство людей считают, что вас нет в живых.

— Очень приятное известие! — не удержалась Таня.

Андор улыбнулся.

— Нас такой слух очень устраивал, иначе Габорам не было бы покоя и они бы искали вас. Никто не знает, что вы приехали; Шандор не объявит об этом, пока сам не увидит вас.

— Понятно. Толком мы ничего не знаем, и определить это довольно трудно. Тогда скажи мне вот что: почему этот человек хотел придушить меня подушкой? Это же так хлопотно, насколько я понимаю. Тем более что у него с собой был нож, он мог сразу заколоть меня, и дело с концом.

— Может, он не хотел, чтобы догадались об убийстве.

— Как это?

— Ему выгоднее было сделать так, чтобы вы словно умерли во сне.

— Да я совершенно здорова!

— Откуда мне знать точно намерения преступника? Но, похоже, ему вряд ли хотелось, чтобы его сразу кинулись искать.

— Вот негодяй!

— Но главное для него было убить вас, иначе он не стал бы пускать в ход нож после того, как сорвалась его первая попытка.

— Какое счастье, что я смогла закричать!

— Да, вам повезло, — согласился Андор, — но необходимо рее рассказать Штефану.

— Только про нападение, — напомнила Таня. — Постарайся сам убедить его, я не собираюсь. — Тут она вдруг густо покраснела и угрожающим тоном продолжила:

— Но не вздумай сказать хоть слово об этом пятне, Андор! Он занимался со мной любовью и ушел, будучи уверенным, что я не девственница. Если он даже не почувствовал никакого препятствия во время.., ну, ты понял, то он ни за что не поверит, что лишил меня девственности. Еще скажет, что я нарочно поранила себя, чтобы доказать ему это. Мне только этих обвинений не хватало после всего!

Андор смутился, но выдержал ее взгляд.

— Понимаете, — нерешительно начал он, — когда Штефан впадает в такое…

— И ты еще будешь пытаться оправдать его в моих глазах? — возмутилась Таня.

— Но он пил вчера весь вечер…

— Не старайся защитить своего приятеля, — сказала Таня презрительно и отвернулась от Андора. — Я не засну сегодня до тех пор, пока на моей двери не появится замок, чтобы я могла запереться изнутри. Штефан собирался это сделать, но передумал. Не будешь ли так добр позаботиться об этом?

— Разумеется, ваше высочество! Я все сейчас же сделаю, даже лягу потом под вашей дверью.

— Только этого не надо.

— Наоборот, Штефан бы именно так…

— Ни слова больше о Штефане!

Первое, что Таня заметила, когда утром вышла из дома, была вовсе не суетливая погрузка багажа в повозки и не целый поезд из карет, готовых к отъезду, и не отряд кавалергардов на статных лошадях, и даже не Штефан, поджидавший ее у кареты. Таня сразу обратила внимание на отсутствие Алисии.

Она не собиралась и спрашивать, куда та исчезла. Если Штефан решил, что теперь ему нельзя везти с собой любовницу, то это явно запоздалое решение. Тане уже настолько это безразлично: он оскорбил ее, как только мог.

— Ты опаздываешь, — сказал ей Штефан, когда Таня подошла к нему.

" — Меня это не волнует, — отрезала она, — я бы лучше вообще осталась здесь.

Штефан жестом приказал стоявшим рядом друзьям отойти, он не ожидал от нее такого замечания. Таня обратила внимание, что Андор посмотрел на нее открыто и безбоязненно, видимо, не проболтался другу и выполнил ее просьбу.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Штефан, когда они остались одни.

— А вы догадайтесь сами, ваше величество. Вы такой мастер делать выводы.

Таня шагнула к карете, намереваясь сесть туда без его помощи. Штефан схватил ее за локоть и повернул к себе.

— Почему ты рассказала все Андору, а не мне? Таня, высвободив руку, гордо подняла голову:

— Вы не желали верить мне.

— Ты же смогла убедить его и даже не попыталась объяснить мне.

— У вас было не то настроение, чтобы слушать мои объяснения.

— Таня, я отвечаю за твою жизнь! Только я! Ты должна иметь дело прежде всего со мной, и если я не верю твоим словам, надо стараться убедить меня снова и снова. Тем более в том, что так важно…

— Вот именно! — перебила она его. — В этом и не следовало сомневаться с самого начала.

— Согласен, — вдруг признался он, и Таня удивленно раскрыла глаза. — Если бы я был абсолютно трезвым вчера ночью, то поверил бы тебе сразу. Я приношу свои извинения за то, что вчера повел себя так безрассудно.

«А за остальное ты тоже извинишься? — подумала с горечью Таня. — За то, что, не спросив меня, хочу я этого или нет, овладел мною, за то, что не заметил, как я желала тебя, принадлежала тебе, впервые испытывая радость любви!»

— Я не принимаю твоих извинений, Штефан, — сказала она сухо. — Твое пьянство причинило мне гораздо больший вред, чем твои бесконечные сомнения в правдивости моих слов. Напившись и доведя себя до исступленного гнева, ты получил то, что и так предназначалось тебе, но ты даже не догадываешься, что именно. И не понимаешь, о чем я говорю, правда? Если бы ты понял, я бы простила тебя… Довольно, забудем об этом.

Таня снова повернулась к карете Но и на этот раз он не дал ей уйти, взял за плечи и опять повернул к себе лицом. Она замерла в ожидании, но услышала только:

— Если ты думаешь, что отделаешься от меня просто так, загадав свою загадку и отмалчиваясь, то ты ошибаешься. Я жду объяснений, Таня, и ты сейчас же мне все выложишь.

— А если нет, что будет?

— Вспомни, как я поступаю с непослушными девчонками?

Краска залила ее щеки при воспоминании о том давнем наказании, но при этом она рассердилась не на шутку.

— Тогда я припасу еще один нож для тебя! — выпалила она.

Штефан вздохнул и отпустил ее.

— Ну что ж, Таня. Садимся в карету. Мы и так из-за тебя задержались, уже давно должны быть в пути.

— А меня всю ночь посещали мучители — то убийца, то ты!

Тут Штефан буквально затолкал ее в карету и уселся напротив, продолжая сжимать ее руку. Его сверкающий взгляд смутил ее, в нем не было гнева, только мука…