– Не имело значения то, что ты не девушка! Но важно, что на самом деле ты была девственницей!

Он уже почти кричал. Таня без сил опустилась в кресло.

– Я ничего не понимаю, Штефан. Мне показалось, что ты недавно утверждал совсем обратное. Ты принял меня как далеко не добродетельную женщину.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ни разу даже не попыталась намекнуть на истину.

– Ничего подобного. Если мне не изменяет память, по прибытии в Новый Орлеан утром я призналась тебе, что у меня не было мужчин, кроме тебя!

– Да, но это было сказано так насмешливо! Нет, даже с издевкой. Как я мог поверить тебе?

Таня нахмурилась. Что за разговоры в день свадьбы?

– Штефан, я не понимаю, почему ты раздражен? Потому, что я оказалась девушкой, или потому, что ты не знал этого?

– Я злюсь на себя самого, Таня, – признался он растерянно.

– Чудеса, да и только! Неужели я ни в чем не виновата на этот раз?

– Виновата. Ты позволила мне распуститься до такой степени, что я позволял себе оскорблять тебя ужасными словами и подозрениями, а ты терпела все это и не решалась защищаться. Я ревновал, мучился, как последний болван, но не в этом дело. Как можно было не бороться, не переубедить!..Ты же, напротив, говорила такие…

– Я делала это назло, Штефан, – проговорила Таня. – Если ты почувствовал насмешку, когда я сказала правду, почему ты не уловил ее, когда я лгала?

– Потому что я последний болван, Таня. Вспыльчивый и упрямый.

– Верно, – усмехнулась она. – А как еще я могла тебе доказать свою невинность? Я отдалась тебе. И что это доказало? Пойми, я не из тех, кто будет трясти простынями перед носом любовника. У меня есть гордость.

Штефан залился краской.

– Таня, умоляю тебя, прости меня за все! – сказал он с мольбой в голосе. – Даже вчера ночью я не понял, что ты говоришь правду!

– Не надо, Штефан! – Таня подошла к нему и, взяв в ладони его лицо, посмотрела ему в глаза. – То, что ты сказал вчера, решило для меня все. Только любя меня по-настоящему, можно отказаться от мыслей о моем прошлом. Ты любишь меня?

– Я никого никогда в жизни так не любил! – медленно произнес он и, помолчав немного, спросил: – Тебя правда не волнуют мои шрамы?

– Волнуют! – Таня осторожно поцеловала каждый. – Они делают тебя таким мужественным! Я не променяю тебя со всеми твоими шрамами на сотню прилизанных красавцев.

– Ну если у тебя такой извращенный вкус в отношении внешности, то тебе должен понравиться и мой дурной характер.

– Характер твой мне тоже нравится. К моему строптивому нраву вполне подходит.

Он рассмеялся и потянулся к ней:

– Так ты любишь меня?

– Да, разумеется, глупый!

Штефан радостно улыбнулся:

– Тогда мы должны скорее пожениться, Танечка! Если ты, конечно, больше на меня не сердишься.

– Я сержусь? Я горю желанием венчаться с вами, мой повелитель!

– Ты моя повелительница!

Таня просияла:

– Отныне ты действительно мой навсегда!