Она решила, что Рагнар – тот, который в самом центре, хотя шлем с опущенным забралом скрывал его лицо. Высокий, широкоплечий, по всему видать, закаленный воин. Но Кристен приятно было отметить, что Селиг намного превосходит его ростом и силой. Брат легко одолеет соперника, если, конечно, успел полностью оправиться… К сожалению, то, что Селиг уже поднялся с постели, еще не означает его готовности к смертельной схватке.
Всадники натянули поводья. Двое сняли шлемы, сунув их под мышки. На Терджисе не было никаких доспехов.
– Я – Рагнар Харалдсон.
Оказалось, что Кристен не ошиблась. Красавец, с золотистыми волосами, в которых играют красноватые отблески, и лазурнонебесными глазами, как у сестры.
– Мы знаем, кто ты, – отозвалась она. – Я Кристен Уиндхерст.
– Да, это нам также хорошо известно, госпожа. – В голосе Рагнара звучал гнев, явно направленный на нее, Кристен. Может, стоит поблагодарить за это Терджиса? Скорее всего, это именно так. Вероятно, он пересказал все, что случилось у ворот Гронвуда.
– Моя сестра еще жива?
Несколько минут назад этот вопрос удивил бы ее, но только не сейчас. И, возможно, именно Терджис убедил викинга, что она столь же кровожадна, как любой мужчина. Ну что ж, пусть так и думает, во всяком случае это не повредит, особенно если дойдет до хитростей и уловок.
– Твоя сестра в добром здравии… по крайней мере пока.
Благодарение Богу, Ройс не понимал датского языка, иначе наверняка схватил бы ее за шиворот и хорошенько потряс за слова, которые посчитал бы скрытой угрозой в адрес Харалдсона. Однако, казалось, Рагнар ничего другого не ожидал:
– Я должен увидеть ее, – решительно заявил он.
– Если ты согласен войти в дом один, мы откроем ворота. В противном случае тебе придется поверить на слово, что с ней не случилось ничего плохого.
По всему было видно, что Рагнару такой ответ пришелся не по душе.
– Где твой муж, женщина, я должен поговорить с ним.
– Милорд Ройс стоит позади. Если знаешь саксонский, можешь обратиться к нему. Если же нет, мне придется переводить вам.
Этот ответ понравился ему еще меньше.
– Ты знаешь, госпожа, почему я пришел! Ты не имела права похищать мою сестру!
Кристен в свою очередь повысила голос:
– Права? Хочешь рассуждать о правах? Так знай, мой брат отправился к вашему королю по поручению короля Алфреда. По пути на него напали и тяжело ранили, поэтому он и пришел в Гронвуд просить помощи. Но вместо того, чтобы поверить его правдивым ответам, его обвинили в шпионаже и велели высечь плетью. Не считаешь ли ты, что он имеет полное право требовать возмездия и твоя сестра ответит за все, что сделала с ним?
– Я уже знаю все от ее слуги, Терджиса. Он утверждает, что сестра разгневалась на Селига, потому что тот ее оскорбил. Кроме того, Терджис клянется, будто она была готова отменить приказание, но в этот момент мой сын сломал руку, и Эрике пришлось почти всю ночь сидеть у его постели. Да, она сделала ошибку, но и вина твоего брата очевидна, поскольку он обращался с ней, как с простолюдинкой, хотя обязан был относиться с почтением, как к дочери ярла. И я не позволю, чтобы она страдала изза невольного промаха.
Кристен уже слышала от Ройса о том, что Эрика была вне себя, когда приказала выпороть Селига. Но стоит ли верить тому, что датчанка отказалась бы от этого намерения, не случись беды с ребенком? Ведь ей стоило сказать всего несколько слов слуге, чтобы отменить или задержать исполнение наказания. Но она этого не сделала.
И рассказ Рагнара не оправдывал поведения этой дамы. Селиг ясно слышал ее злорадный смех над его страданиями. Должно быть, она сама присутствовала при избиении Селига. А это значит, что либо Рагнар введен в заблуждение Терджисом, либо сам лжет, чтобы спасти сестру.
Кристен не могла его винить в этом, так как на его месте сделала бы то же самое. Но Рагнару не удастся обмануть ее, поскольку ей известно гораздо больше.
Поэтому она сухо, едва заметно улыбнулась, и ее улыбку можно было истолковать как угодно.
– Когда мой брат посчитает, что твоя сестра заплатила все, что должна ему, тогда и отошлет ее домой.
– Если он желает лишь денег…
– Он не примет денег.
Последовало долгое молчание, пока Рагнар размышлял над услышанным:
– Он изнасиловал ее?
– Если она больше не девственница, то не по вине моего брата и наших людей.
– Хочешь сказать, что Эрика обесчещена?
– Пытаюсь объяснить только, что не вижу причины спрашивать ее об этом. Но твоя сестра не уйдет отсюда без позволения Селига, а он еще не готов дать его.
Конь под Рагнаром встал на дыбы, почуяв бешенство и ярость хозяина.
– Госпожа, это поистине немыслимо, приведи брата, я вызову его на поединок.
– Он еще недостаточно оправился, чтобы принять вызов. Но именно я захватила Эрику в плен ради него, – напомнила Кристен. – Хочешь сразиться со мной?
– От тебя за такое безрассудство я потребую выкуп. У того же, кто держит в плену мою сестру, я возьму жизнь.
– Если он согласится драться с тобой, когда окончательно поправится, быть по сему. Но это случится не так скоро. Так что ты вполне можешь вернуться…
– Я встречусь с ним на поле брани и немедленно, – послышался за спиной голос Селига.
Кристен круто развернулась, чтобы помешать брату подняться на стену, мысленно проклиная тех, кто сообщил ему о прибытии датчан.
– К тебе уже окончательно вернулись силы? – осведомилась она.
– Достаточно, чтобы…
– Но не все. И не говори, что больше не страдаешь от головных болей, потому что я все равно не поверю.
– Но не в этом дело, – настаивал Селиг.
– Совершенно верно. И ты не примешь вызов этого человека, если он не согласится подождать твоего полного выздоровления.
Селиг понимал тревогу сестры и любил ее за это еще больше, однако она не должна была вмешиваться в подобные дела.
– Крис, это не женское дело, поэтому отодвинься и дай мне пройти.
Видя, что сестра и не думает посторониться, он наклонился, поймал ее руку и перекинул через плечо, чтобы преодолеть последние несколько ступенек. Только поставив Кристен на ноги, он впервые взглянул на датчан и при виде Рагнара Харалдсона разразился проклятиями.
– Это ты?! – увидев Селига, изумленно воскликнул Рагнар.
Селиг повернулся спиной к датчанам, продолжая сквозь зубы произносить ругательства. В этот момент он заметил в окне своей комнаты Эрику и сообразил, что оттуда видно не менее половины войска, пришедшего спасти ее. Зря он не приковал ее к стене!
– Похоже, он тебя знает, – спокойно заметил Ройс.
– Так оно и есть, – раздраженно бросил Селиг. – Это тот датчанин, который спас мне жизнь, когда принял за одного из той датской орды, которую вы, саксы, сумели рассеять.
– Помню, как ты забавлялся этим потом, хотя и был благодарен спасителю, – заметил Ройс и, не удержавшись, добавил то, о чем думали и он и Кристен: – Если ты обязан этому человеку, можешь вернуть ему долг, освободив его сестру.
– Нет! – решительно заявил Селиг, начиная спускаться по ступенькам. – Я благодарен ему, а не ей. И отплачу Харалдсону, отказавшись от поединка с ним. Зубы Тора, ну почему именно он оказался ее братом?!
– Великолепно, – пробормотал Ройс, повернувшись к жене, все еще смотревшей вслед Селигу и немного расстроенной тем довольно комическим положением, в которое все они попали.
– Итак, теперь мы оказались в тупике.
– Может быть, и нет, – покачала головой Кристен и, перегнувшись через стену, объявила ожидавшему Рагнару: – Селиг так же поражен, как и вы, лорд Рагнар, особенно тем, что вам снова пришлось встретиться по столь невеселому поводу. Он признает, что обязан вам жизнью, и лишь изза этого не станет сражаться с вами.
– О нет, он ничего мне не должен! И сумел спастись обманом! – рассерженно завопил Рагнар. – Знай я, что передо мной враг, ни за что не помог бы ему! Так вот, либо он принимает, мой вызов, либо пусть освободит сестру!
