560. «Как долго спит, о струнный Струве…»{*} Как долго спит, о струнный Струве, твой поэтический Везувий! Когда мы спорим с Куммингом, то в комнате безумен гам. Когда громит нас Яковлев, тогда дрожит, заплакав, лев. Большой роман принес Лукаш. А ну, любезнейший, покажь! В стихах я на борьбу зову и отдаю Арбузову. Но знаешь ты, Татаринов, что каждый стих и стар и нов. На голове земли я — Сирин, — как ухо, в небо оттопырен. 1923; Берлин 561. «Это я, Владимир Сирин…»{*}
Это я, Владимир Сирин, В шляпе, в шелковом кашне. Жизнь прекрасна, мир обширен, Отчего ж так грустно мне? 1925; Берлин 562. «Такого нет мошенника второго…»{*} — Такого нет мошенника второго Во всей семье журнальных шулеров! — Кого ты так? — Иванова, Петрова, Не всё ль равно? — Позволь, а кто ж Петров? 1931; Берлин Я ел мясо лося, млея… Рвал Эол алоэ, лавр… Ты ему: «Ого! Умеет рвать!» Он им: «Я — минотавр!» Февраль 1939; Париж 564. «The complicated variation…»{*} The complicated variation Of Lepidoptera affords a fascinating occupation for proletarians and lords. Сентябрь 1942 564*. «Разнообразное сложенье…»{*} Разнообразное сложенье чешуекрылых мотыльков уготовляет услажденье для королей и бедняков. Сентябрь 1942 565. «The querulous gawk of…»{*} The querulous gawk of A heron at night Prompts Nabokov To write. <1946> СТИХИ ИЗ РОМАНА «ДАР»{*} 566. «Мяч закатился мой под нянин…»{*} Мяч закатился мой под нянин комод, и на полу свеча тень за концы берет и тянет туда, сюда — но нет мяча. Потом там кочерга кривая гуляет и грохочет зря и пуговицу выбивает, а погодя — полсухаря. Но вот выскакивает сам он в трепещущую темноту, через всю комнату, и прямо под неприступную тахту. 567. «…и по углам наглеют ночью…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . и по углам наглеют ночью, своим законным образцам лишь подражая между прочим. 568. «…при музыке миниатюрной…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . при музыке миниатюрной с произношением смешным. 569. «..И снова заряжаешь ствол…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И снова заряжаешь ствол до дна, со скрежетом пружинным в упругий вдавливая пол, и видишь, притаясь за дверью, как в зеркале стоит другой — и дыбом радужные перья из-за повязки головной. 570. «…под лестницею винтовой…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . под лестницею винтовой и за буфетом одиноким, забытым в комнате пустой. |
