Репортер находился посреди толпы и говорил в микрофон следующее:

— Свидетели утверждают, что слышали один громкий взрыв, напоминающий удар грома, но небо в этот момент было совершенно безоблачным. Не было видно дыма, и что еще более удивительно — никаких осколков. Только вот этот кратер необычной формы.

Было нелегко получить отчетливое и ясное изображение упомянутого кратера сквозь весь этот хлам до тех пор, пока оператор не взобрался на старый холодильник и не навел на него камеру, только тогда форма воронки стала более или менее ясна. Кратер представлял собой полукруглое углубление около пятидесяти футов в диаметре, четко очерченное горами отбросов вокруг. В землю воронка уходила не более чем на четыре фута. Грязь, выброшенная при взрыве, отличалась характерным блеском и стекловидным характером, так, словно расплавилась от сильного жара, но при этом на хламе, валяющемся вокруг, никаких признаков плавления не было. Вместо этого создавалось впечатление, что края кратера обрезаны самой острой в мире бритвой. На самом его краю оказалась старая стиральная машина, обнажившая все свои внутренности: стиральный бак и электромотор — словно на диаграмме в руководстве по эксплуатации, установленный на железнодорожные рельсы, концы которых были так идеально отполированы, словно их тщательно чистили несколько недель подряд.

— Владельца дома до сих пор не нашли, — продолжал репортер, — но соседи говорят, что это известный в округе чудак, занимающийся — или теперь уже занимавшийся — собиранием и скупкой всякого хлама на толкучках и часто соединявший свои находки самым причудливым образом.

На экране появилась подъездная дорожка к дому, на которой стоял старый «форд-пинто» с фонарем кабины военного бомбардировщика вместо обычного автомобильного ветрового стекла и крыши.

Джуди взглянула на Алена:

— Этот взрыв. Из-за резкого повышения давления, заполнения вакуума воздухом?

— Именно, — ответил он.

Потом откинулся на спинку кресла и улыбнулся:

— Началось! Первый космический странник отправился в путь!

Характер новостей на протяжении следующих двух дней практически не изменился, но их, по сути дела, затмила резкая реакция на попытку цензуры информации. Как и предсказывали Джуди с Аленом, замалчивание истинного положения дел не могло продолжаться бесконечно, и, когда наконец завеса упала, эффект был подобен разрушению песчаной дамбы под напором приливной волны.

Все политические организации от Американского Союза Защиты Гражданских Прав[9] до ку-клукс-клана[10] возбудили судебные иски против правительства, а так как заговор молчания задел столь значительные круги общественности и столь серьезно, то все названные иски очень подробно освещались теле- и радиостанциями по всей стране.

Информация относительно устройства гиперускорения появлялась как бы между строк и в маленьких периферийных заметках. Для передовиц тема была слишком сложна, изобиловала техническими деталями, однако она предоставляла широкие возможности для комментариев самого разного рода. Экономисты и социологи обсуждали возможные последствия изобретения для мировой экономики и торговли, с одной стороны, и для тенденций в росте населения планеты — с другой. Инженеры спорили по поводу последствий для авиационной, космической и особенно военной индустрии. Согласия не было достигнуто ни по одному пункту, и каждый аналитик остался при своем мнении.

Свою точку зрения изложил даже Карл Рейнхардт. В интервью, переданном с космической станции, он настаивал на том, что, по его мнению, устройство гиперускорения означает конец организованных и планируемых космических исследований, но его раскритиковала и высмеяла командир космической станции Мери Хантер.

— Ты что, сдвинулся? — воскликнула она. — Стоимость запуска упала с тысячи долларов на фунт веса примерно до цента. Ваша местная средняя школа без особого труда сможет теперь создать и содержать свою собственную космическую станцию! Нам предстоит стать свидетелями появления и реализации такого количества грандиозных проектов, какое мы ранее даже представить себе не могли.

Карл продолжал настаивать на своей точке зрения, но интервьюер продолжал задавать Мери вопросы о том, проекты какого характера она предвидит, и в ее описаниях школ на орбите и геологических экспедиций на Марс утонули все мрачные пророчества Карла.

У Джерри Вогена тоже был свой момент славы, но ему повезло даже меньше, чем Карлу. Предателей нигде не любят, и ему не удалось представить ситуацию в каком-то ином свете, в глазах общества Джерри предстал откровенным негодяем. Известие о том, что в Америке все еще действуют русские шпионы, вызвало скандал, по масштабам не уступавший скандалу из-за цензуры новостей, и напряженность в мире повысилась еще на один градус.

Ситуация за рубежом выглядела не менее запутанной, чем в США. Правительства практически всех государств попытались остановить распространение известий об устройстве гиперускорения, и некоторые из них все еще прилагали к тому немалые усилия, но почти всем в мире уже было ясно, что игра проиграна.

Теперь соревнование шло за первенство. Если человечество получило возможность подобного, не требующего особых затрат выхода в космос, руководство различных государств стремилось к тому, чтобы их население оказалось первым в космосе и первым же отхватило себе кусок недвижимости за пределами родной Земли. Но делаться все это, естественно, должно по плану и под руководством правительства.

— Ну да, конечно, — ухмыльнулся Ален.

Они с Джуди находились в гараже и устанавливали там аппаратные средства на свой с каждым днем все более усложняющийся космический корабль, слушая какую-то коротковолновую станцию на приемнике, купленном тоже для полета.

— Эти идиоты вообще-то представляют себе, сколько там планет? В одном только Млечном Пути четыреста миллиардов звезд, и шанс того, что у большинства из них есть свои планеты, довольно велик. Мы сможем всех обеспечить своей отдельной планетой, все группы и меньшинства вплоть до левшей, играющих на теремине и предпочитающих носить шляпы без полей по вторникам. Само понятие территории должно уйти в прошлое как совершенно устаревшее.

— А что такое теремин? — спросила Джуди.

В этот момент она прикрепляла крошечную видеокамеру к краю пластикового резервуара, а Ален пропускал компьютерный кабель сквозь четырехдюймовую трубку, присоединенную к отстойнику. Это была часть системы безопасности: две камеры, установленные на универсальных шарнирах снаружи, где они вращались бы и охватывали полностью все поле зрения, и два монитора внутри для отображения увиденного.

— Теремин — это самый первый электронный музыкальный инструмент. Он снабжен антенной, выступающей из ящика, и способен порождать звук, высота тона которого зависит от близости вашей руки к антенне. Ты вращаешь рукой, и он издает звук наподобие «ву-у, ву-у». Звукорежиссеры очень часто ими пользуются, чтобы вызывать звуки, имитирующие приближение призрака в фильмах ужасов.

— А-а!

Джуди никогда ни о чем подобном не слышала, но подумала, что подобная штука Алену вполне подойдет. Возможно, там, среди звезд Млечного Пути, найдется планета, на которой они смогут играть на этом самом теремине, не раздражая соседей.

Но это были в общем весьма фантастические планы.

— А что, если эти планеты уже заселены? — спросила она.

Ален радостно улыбнулся:

— В таком случае вселенная окажется значительно более интересным местом, чем мы предполагали раньше.

В гофрированную боковину отстойника были вмонтированы скобы. Ален залезал по ним наверх и заглядывал внутрь сквозь один из двух люков наверху. Два люка им были не нужны, но они получили отстойник с двумя отверстиями, и оказалось легче использовать оба, чем заделывать один из них. Крышки, конечно, нуждались в значительном укреплении, но в целом были спроектированы как типичные уличные канализационные люки, достаточно прочные, чтобы по ним могла проехать тяжелая машина.