— Религиозная дискриминация? Серьезное обвинение, — подал голос Генри О'Коннор, уже не такой волосатый. — И определенно дискредитирует Академию. Мы всегда гордились широтой взглядов. А Викка — действительно религия, что признано на правительственном уровне. Военнослужащие даже получают отпуска на этом основании.
Браво, Генри! Должно быть, Мара его просветила.
— Сейчас Академии меньше всего нужна какая-либо шумиха. — Генри подождал, пока слушатели проникнутся. — Миссис Дюбуа ясно дала понять, что на преследование со стороны школы ответит судебным иском. Полагаю, она в своем праве. И позволю себе предположить, что суд будет на ее стороне. Лично я считаю, что мы должны закрыть эту тему, взяв на вооружение принцип «ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не говорю». Мы с вами затеяли подлинную охоту на ведьм, и это создаст кошмарный… — он остановил взгляд на каждом из собравшихся за столом, — кошмарный прецедент. На карту поставлена карьера. Возможность зарабатывать на хлеб. Мы все знаем Клаудию. Она помогла несчастному малышу. Быть может, спасла ему жизнь. У нее такое доброе сердце, что она даже хотела стать ему приемной матерью. Неужели вам не ясно? Клаудия не оказывает на наших учеников дурного влияния, и вы сами прекрасно это знаете. Я лично сомневаюсь, что мог бы проявить такую сдержанность, будь в моей власти превратить парочку из них в лягушек. — Генри хмыкнул.
Кое-кто из учителей испуганно покосился на Клаудию. Они-то видели, что жена Генри сделала с самим Генри!
Долгую мертвую тишину в зале нарушило звяканье льдинок в чьем-то стакане. Затем Питерсон прочистил горло.
— Думаю, мы примем… — он снова кашлянул, — примем это к сведению. — Директор был бледен, то и дело переглядывался с Марион. Потом потер подбородок, лицо его как по волшебству озарилось дружелюбием. — В свете новой информации относительно… э-э… религии Викка… полагаю, мы можем прямо сейчас снять все обвинения, выдвинутые против миссис Дюбуа. (Марион подбадривала его чуть заметными кивками.) Не вижу причин, по которым стоило бы продолжать данное слушание и разбирательство…
— Отлично! — Клаудия отодвинулась на стуле и встала, хотя Питерсон наверняка только набирал обороты — вся речь была впереди. — В свою очередь хочу сообщить, что я беременна и беру положенный мне отпуск прямо сейчас. И до конца следующего года. Так что… — она улыбнулась, — можете решать мою судьбу не торопясь.
Эффект потрясающий. У некоторых даже челюсти отпали.
Клаудия одарила собрание полной ликования улыбкой, подхватила сумку и двинулась на выход.
Проходя мимо Марион, притормозила и вскинула ладонь с вытянутым указательным пальцем, будто волшебной палочкой взмахнула.
Марион отшатнулась, вжалась в спинку стула и оцепенела. Только глаза умоляли: «Не надо! Пожалуйста, не надо превращать меня в лягушку!»
— Меня можно поздравить, верно? — Клаудия медленно, выразительно похлопала себя по животу, где постукивало сердечко ее малыша.
Эпилог
Грета вышла на пожарную лестницу и вдохнула свежий воздух. Только что отшумела гроза, и на западе сквозь тучи пробились лучи закатного солнца, осветив небо золотым и розовым.
А на южной стороне буря еще клокотала: Грета видела проблески молний и темные нити дождя. На востоке наверняка радуга, но Грета не стала заглядывать за угол. Она наблюдала, как зажигаются уличные фонари.
Буря разразилась внезапно и была недолгой, но с диким ветром, который гремел оконными рамами и барабанил по стеклам крупными каплями, словно мраморными шариками. А затем пожарная лестница задребезжала от града — на перилах еще таяли его остатки.
Теперь воздух был напитан влагой, но вместо волглого душка дождевых червей, как обычно после весеннего ливня, голову кружили ароматы чистоты и свежести, словно уже пришло лето. Грета потянула носом, и на душу снизошел покой. Воздух был тихим и мирным.
Грета сделала еще один вдох и направилась к себе. Быть может, не все в этом мире сказочно. Быть может, он не совершенен, этот мир… но по крайней мере, гроза миновала.
Автор выражает признательность
«Клуб желаний» не вышел бы в свет без помощи многих и многих людей, перед которыми я в неоплатном долгу. Специальное место уготовано на небесах для моих первых читателей — Мартина Мэддена и Лорен Пек. Они приняли мое дитя, мое немощное начало, и с искренностью и любовью, постоянно ободряя меня, помогли продолжить. Спасибо всем следующим читателям за понимание, острый глаз и поддержку: Инге Хоффман, Кристен Гаджейз, Джомари Фредерикс, Пэтти и Джону Хенек, Алану Маасс, Рику и Бриджит Кемпфер, Дэвиду Штерну, Майклу Холл-Штерну, Майку и Мери Богумилл, Хома Шоджей, Крису Райс, Дженет Джозеф, Эдриенн Уолкер, Анни Бак, Гретхен Хирш, Шарлоте Шрек Бернс, Ливии Гаффилд, Амиру Ракха, Нейлу Тернеру, Джону Свифту, Лону Верлу и всем-всем-всем из чикагского писательского семинара «Writer's Bloc». И оглушительное спасибо Терезе Риззо за финальную отделку, благодаря которой все и произошло.
Хочу поблагодарить моего гениального агента Ша-Шану Кричтон за слова поддержки, за то, что как-то сумела разглядеть в моей рукописи неотшлифованный алмаз, и за то, что была рядом, пока мы пытались превратить эту рукопись в нечто такое, что может сверкать. Спасибо Шане Дрехс за то, что выбрала из целой горы рукописей именно мою, и за последующее блестящее редакторское руководство. Огромное спасибо Линдси Мур за то, что с таким энтузиазмом включилась в работу, и за мудрые советы, блестящее руководство и понимание. Такое же огромное спасибо Джанет Макдональд за то, что помогла мне казаться остроумнее, чем я есть на самом деле.
За помощь в изысканиях и за советы по технической стороне дела я в долгу перед Сильвер Рейвен Вулф (книги по магии, гадание на картах Таро) и Дороти Моррисон (книга заклинаний «Магия на каждый день»). А также перед Бриджит Кронин из лаборатории по работе со следственными материалами, сержантом Кристофером Ферраро и инспектором Мэттью Джексоном — все трое из полиции Чикаго; перед Сандрой Тапия-Колон и Марией Прассас, перед доктором Стефании Р. Спаниер Минголетти и доктором Одри Чанг, перед Вики Поплин, Стефеном Грантом, Крисом ЛаГерда и доктором Джоан Буркхарт. Все ошибки, преувеличения и упущения в книге исключительно на моей совести.
В работе мне помогало очень много людей — оказывая поддержку, подбадривая или подставляя плечо, чтобы мне было где выплакаться. Мои благодарности: Линде Хоув, Кристине Кросс, Диане Лозано, Эйприл Миллер, Старбак О'Двайер, Лиз Мак-Гарри, Келли Джеймс-Энгер, Шерил Курцио, Эллен Карас, Карен Кунс и Джиму Карасу; Мейсон Грин — за место, где меня посетило вдохновение. Деб Клафлин, Луис Келлер, Пэм МакГаан, Джорджи Энн Пелучивски, Кристен Райдер, Анна Россли, Стейси Сондерс, Синтия Сказзеро, Нэнси Шилдс, Меган Струбел и Вики Тесмер — чудесные дамы из моего клуба книголюбов, которые никогда-никогда не занимались колдовством. Спасибо, Ханна Дабровски, благодаря вам я всегда была спокойна.
Хочу поблагодарить моих маму и папу, Анну и Рика Стрикленд, за то, что помимо всего прочего научили меня не бросать начатого дела.
Итен и Кайл, я бесконечно признательна вам за теплую поддержку. Отдельное спасибо Кайл за концовку, которая заставила меня задуматься. Итену отдельное спасибо за то, что смешил меня. Вы оба так щедро делились со мной своим временем. Вы — герои моей истории.
И наконец, хочу поблагодарить моего лучшего друга Джефа. За то, что подталкивал меня. За то, что всегда был предельно честен, даже когда мне этого не хотелось. За то, что упорно продирался через бесчисленные черновики, и за то, что он прирожденный редактор, лучший из всех, кого я знаю. За то, что верил в меня, когда я сама уже не верила. Сказать тебе «спасибо» — слишком мало. Я люблю тебя, мой дорогой. Когда появляешься ты, работа кипит.
А лучшее, держу пари, еще впереди.
