— Полагаю, теперь вы осознали, что у вас иное предназначение? — Вопрос был скорее риторическим.

Линдси открыла рот и снова его закрыла. А что тут скажешь? «Вы говорите именно о том, о чем я думаю, что вы говорите?»

Грета закончила с книжными полками и направила свое внимание на саму комнату. Неспешно кружила по гостиной, изучила эстампы на стене, вид из окна, безделушки на угловом столике. В очередной раз у Линдси по спине побежали мурашки, когда Грета взяла со стола небольшое пресс-папье и заглянула в пузырчатое стекло.

Осмотр закончился неожиданно: Грета опустила пресс-папье на место и повернулась к Линдси, одновременно вскинув брови и руку с часами:

— Полагаю, члены Клуба считают хорошим тоном опаздывать на встречи?

Она подошла к дивану и села посредине, сложив руки на коленях, прикрытых густо-фиолетовой тканью. Вздохнула, глядя прямо перед собой полным решимости взором.

— Мне еще надо кое-что доделать на кухне. — Линдси махнула полотенцем за плечо, и словно по сигналу запищал таймер духовки. Грета лишь улыбнулась. — Я пойду, ладно? Я быстро.

— Да, конечно, дорогая. Идите. — Грета не двинулась с места, не предложила помочь — словно знала, как много Линдси надо обдумать.

Мара воткнула штопор в пробку следующей бутылки.

— Странно все-таки! — Она старательно сдерживала голос, хотя между кухней и гостиной, где по-прежнему в одиночестве сидела Грета, было порядочное расстояние.

Мара принялась закручивать штопор, а Линдси тем временем раскладывала на подносе овощи.

— Откуда она узнала, что доктор Сили — страшный скупердяй? Ты сказала?

— Нет, конечно, — отозвалась Линдси. — У меня такое ощущение, что Грета вообще все знает. Она такая.

— Экстрасенс?

— Бог весть. Просто она такая.

Пробка с хлопком выскочила из бутылки.

— Все знает? — протянула Мара, выкручивая штопор из пробки. — Та рассыпалась крошками.

— Может, и впрямь экстрасенс. В галерее она буквально читала мои мысли. И сегодня упомянула кое-что такое, чего ну никак не могла знать… — Линдси оборвала себя и принялась вертеть в руках веточку сельдерея.

Мара потянулась за третьей бутылкой, не спуская с Линдси настороженных глаз.

— Этого нельзя так оставить.

Линдси поднесла листик сельдерея к губам, снова опустила. И долго молчала, борясь сама с собой — сказать, не сказать. Наконец глубоко вздохнула.

— Когда мы с Джеймсом поженились, — тихо начала она, обращаясь к сельдерею, — через два месяца после свадьбы я забеременела. Мы оба были в шоке — хотели ведь подождать года два, не меньше. Или вообще не заводить детей. Словом, окончательно еще не определились. Но стали думать, обсуждать и как-то потихоньку начали свыкаться с мыслью, что у нас будет ребенок. Даже обрадовались… А потом я потеряла ребенка, в конце третьего месяца. Мы как раз собирались объявить, что я беременна. Мы были страшно подавлены, хотя поначалу о ребенке не помышляли. Попробовали еще раз. И еще, и еще. У меня было пять выкидышей. Пять… — Линдси умолкла. Глаза заволокло слезами, она прижала пальцы к переносице.

Мара отпустила всаженный в пробку штопор, который давно замер у нее в руке, обошла стол и обняла Линдси.

— Бедная ты моя. Почему ты нам никогда не говорила?

— Сначала было слишком тяжело. Не могла — и все тут. А потом время ушло… — Линдси шмыгнула носом и отодвинулась от Мары. — А сейчас у меня такое чувство, что Грета все знает. Она прямо так и сказала: «Какая страшная потеря. Думаю, вам было очень тяжело». Ну скажи, как она могла догадаться? Я ж ни одной живой душе не рассказывала, даже Клаудии.

— Я молчок, обещаю!

Линдси кивнула и снова шмыгнула.

— Теперь уже неважно. Теперь можешь и рассказать. — Она прошла в другой конец кухни за салфеткой. — Рассказала тебе, и на душе как-то полегчало.

Линдси высморкалась, опустила салфетку и, наморщив лоб, ткнула рукой в сторону стола у Мары за спиной:

— Сколько мы, по-твоему, собираемся выпить?

Шесть открытых бутылок выстроились в ряд на столе.

Мара обернулась и уставилась на шеренгу бутылок.

— Сегодня, я думаю, много.

— Существует множество способов добиться осуществления своих желаний, мои дорогие. Спросите любого талантливого оратора.

Линдси ждала от Греты улыбки после этих слов. Ничего подобного. Грета серьезно продолжила:

— Колдовство — лишь один из способов, но колдовство обладает невероятно сильной властью. Если начать пользоваться ею без должной осторожности… думаю, нет надобности рассказывать вам о возможных последствиях.

Грета поверх очков бросила взгляд на Линдси. Та кивнула. Мара и Гейл тоже.

— Вы должны понять, что магия не плохая штука. Но очень могущественная! С ней нельзя шутить и никогда нельзя ее недооценивать. Кое-кто сейчас продвигает идею, что магия сильна, потому что мы верим в ее силу. Может, так оно и есть для колдунов-любителей, но магия, которой владею я, сильна, потому что сильна. Концепция, о которой мы говорим, — осуществление желаний, создание собственной реальности — далеко не нова. Напротив, она очень, очень древняя. Мысль, слово и дело — вот что такое эта концепция. Об этом есть упоминание в Библии, в Бхагавадгите, в учении о трех дверях буддизма. В книжной серии «Беседы с Богом» она обсуждается во всех подробностях. Варианты того же самого встречаются в произведениях Ричарда Баха. И само собой, на этом основана Пирамида ведьм.

Члены Клуба тупо взирали на Грету. О чем вообще речь?

— Пирамида ведьм, — повторила она. — Знать, сметь, желать, быть… Вы прочли хоть одну из своих книг по колдовству от начала до конца или сразу перескочили на самое интересное? — Грета обвела их строгим взглядом: что ж вы за Клуб книголюбов? И покачала головой. — Так, понятно, дамы перескочили на самое интересное. Надеюсь, дамы получили хороший урок и больше так поступать не станут.

— А что такое Пирамида ведьм? — спросила Мара.

— Формула, или способ создавать собственную реальность — добиваться, чтобы происходило то, что вам нужно. Знать, сметь, желать, быть. Разновидность того, о чем я сказала раньше: мысль, слово и дело. Все начинается с мысли, в вашем разуме, — знать. Знать, что все вами задуманное может свершиться. Сметь означает выразить мысль — произнести или написать, как заклинание. Это уже слово. Затем желать: сделать то, что необходимо для свершения задуманного. Это — дело. Быть завершает круг и возвращает нас к мысли, что означает быть уверенной, не сомневаться в непременном свершении задуманного. Это вера. Та самая вера, о которой говорят все религии. Но колдуны, а также многие просвещенные люди знают, что верить следует не в белобородого Бога, который восседает где-то там на троне и может исполнить ваши желания. Верить следует в себя. Иметь непоколебимую веру в самого себя.

Грета обвела взглядом женщин, которые смотрели на нее во все глаза.

— Именно это вы и сделали — и добились такого успеха.

— Успеха? — переспросила Мара.

— Несомненного успеха. Все до единого ваши желания исполнились… Другое дело, что не совсем так или даже совсем не так, как было задумано. В этом-то вся и штука. Вся хитрость. Помните старую поговорку насчет того, что желать следует осторожно? Говорится так неспроста. Особенно если вы начинаете хвататься за магические предметы — свечи, травы, которые сами по себе наделены свойствами, способными… однако я забегаю вперед. А сказать я хотела вот что: мне известны женщины, практикующие Викку на протяжении двадцати лет, но добившиеся куда меньших успехов, чем вы, дамы. Вы так страстно желали — каждая своего, так верили, что желание сбудется, что вы заслужили успех. И — вуаля — победа! Как у Тони Роббинса.[21] — На этот раз Грета улыбнулась.