— И все-таки, — отозвался Аштар, — я думаю, что нас ждут неожиданности.

Слова и интуиция человека будущего, перенесенного на полтора десятка веков назад, на мгновение поколебали решимость Эдит, но она быстро взяла себя в руки.

— Дело в том, — сказала она вслух, — что у нас просто нет выбора.

С этими словами она решительно протянула руку и взяла кристалл.

У Эдит перехватило дыхание.

Человек, который вышел из угла, где он материализовался, был гигантом. Семь, восемь, девять футов — она никак не могла точно определить его рост.

Его одежда, похожая на доспехи воина времен Древнего Рима, бронзовое тело, крупные черты лица, темные, как уголь, глаза, уверенные движения — все свидетельствовало о врожденной власти, не испытывавшей сомнений или страха.

Он сказал низким голосом:

— Я — Шалил, лучший из всех возможных.

В затянувшейся паузе Эдит ждала, когда он закончит предложение. Она полагала, что в конце он должен назвать свое имя. Наконец она сообразила, что предложение было законченным. Создатели кристалла направили самого достойного представителя своей расы, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.

Мардж, находившаяся у порога, покачнулась и, издав стон, стала сползать на землю. Два Сета Митчелла, стоявшие с остальными в коридоре и не видевшие великана, бросились, чтобы поддержать ее. Увидев его, они замерли на месте, не в силах отвести от него взгляда. Три остальных Сета Митчелла поспешили войти, чтобы узнать, в чем дело.

Они двигались как по команде, и последний из них прикрыл за собою дверь.

Оказавшись все вместе, они услышали дрожавший от напряжения голос самого лучшего из Аштаров:

— Мисс Прайс… Уничтожьте его! Он пришел не с добром!

Великан усмехнулся.

— Вы не можете уничтожить меня, — сказал он на чистом английском своим низким голосом. — Разумеется, сейчас только я контролирую кристалл и никто другой. Понятие “добра” является очень относительным. Я появился с добром для своего времени и тех, кого я представляю.

Его глаза — черные и яркие — обвели взглядом пятерых Сетов Митчеллов, двух женщин и Аштара.

— Кто из вас является биологическим оригиналом человеческих существ? — спросил он.

Его напористость и целеустремленность были пугающими. Эдит сжала кристалл и вопросительно взглянула на Сетов, как бы спрашивая их мнение. Но все они не сводили взгляда с гиганта и, казалось, не замечали ее немого вопроса.

И все же один из Сетов спросил:

— Аштар, в каком смысле он не несет добра?

Аштар покачал головой.

— Я не могу ответить определенно, — с сожалением произнес он. — У меня просто такое чувство. Они послали кристалл в это время с какой-то целью. Его вопрос о биологическом оригинале очень важен. Ни в коем случае не отвечайте ему ни на этот, ни на другие вопросы.

Этот совет был напрасным. Еще не дослушав, великан направился к двери, и мужчины молча расступились, чтобы пропустить его. Выглянув в коридор, он закрыл дверь и сказал:

— Я прихожу к заключению, что люди этой эпохи являются оригиналами. Именно они и нужны нам для наших экспериментов.

Аштар повернулся к Сетам.

— У одного из вас, — сказал он, — есть пистолет наихудшего Аштара. Застрелите его!

В тот же момент показался пистолет и, увернувшись от двух Сетов, пытавшихся завладеть им, оказался в ладони Шалила. Он засунул его в какую-то складку в одежде.

Самый лучший из Аштаров взглянул на Эдит.

— Что ж, — сказал он, — я сделал все, что мог.

Он повернулся к великану:

— Что будет со мной?

Пристальный взгляд черных глаз внимательно изучал его.

— Кристалл передает мне информацию, — ответил он. — Ты и другой Аштар принадлежите эре, где люди уже биологически изменены?

Аштар хранил молчание. Гигант скривился и затем последовательно изложил то, что наихудший из Аштаров рассказал Эдит в Нью-Йорке, добавив, правда, что первому решению об изменении всей расы предшествовала огромная работа по пересадке органов.

Аштар виновато взглянул на Эдит.

— Ему все хорошо известно, — сказал он. — Думаю, что вряд ли испорчу дело, если задам один вопрос.

Не дожидаясь ее ответа, он обратился к великану:

— В тридцать первом веке, почти за четыреста лет до моего времени, было признано, что невысокие и плотные тела обладают лучшими потенциальными возможностями для выживания, нежели высокие- и худощавые. Я вижу, что ваша раса намного выше, крупнее и сильнее, чем то, что было первоначально признано идеальным. Чем это объясняется?

— Необходимостью решать другие задачи, — ответил Шалил. — Моя эпоха, которая по вашим меркам является девяносто третьим веком, является эпохой космоса.

Помолчав, он добавил:

— Поскольку в настоящий момент вы не представляете для нас интереса, я отправлю вас с другим Аштаром в ваше время.

— Подождите! — торопливо воскликнул самый лучший из Аштаров. — А что вы сделаете с этими людьми? — Он махнул рукой в сторону Сетов и Эдит.

На лице великана опять появилась гримаса.

— Они сейчас всего лишь созданные кристаллом двойники, — нетерпеливо ответил он. — Но нам для наших опытов нужны лишь лучший Сет Митчелл и лучшая Эдит Прайс. Остальные тысяча восемьсот десять Сетов и, — он на мгновение замешкался, — семьсот двадцать три Эдит не представляют для нас интереса. С помощью кристалла мы отобрали самых лучших.

— Но зачем?

— Что-то пошло не так. Нам нужно еще раз изучить природу человека.

— Вам нужны конкретно эти люди, или вы создадите кристаллом их двойников в своей эре?

— Каждая особь существует в единственном экземпляре. Если мы воспроизведем любую из них в другом времени, то эта особь исчезнет здесь.

— Зачем они вам? Разобрать на составные части?

— В конце — не исключено. Это покажет ход опытов. Но это неважно, — добавил он нетерпеливо. — Программа рассчитана на самые сжатые сроки, и объекты исследований нужны очень срочно.

Он повернулся к Эдит:

— Мисс Прайс, дайте мне кристалл. Мы не жестоки, и я хочу отправить Аштаров домой.

Аштар не сдавался.

— Мисс Прайс, не отдавайте ему кристалла. Его уверения, что он полностью контролирует кристалл, могут не соответствовать действительности, но могут стать ею, если кристалл будет у него в руках. Нужно убедить этих пришельцев из будущего, что есть другое, менее болезненное решение их проблем.

Эдит стояла и слушала великана, все яснее понимая, какая страшная угроза нависла над ней. Неожиданно ее страстное желание быть лучшей сменилось на полностью противоположное.

Она, однако, отметила, что по-прежнему не испытывает страха. Ее ум продолжал четко анализировать происходящее. Она знала, что миллионы обрывков мыслей и различные чувства, которые так беспорядочно крутились у нее в голове, пока не пришло прозрение, продолжали оставаться на своих местах, разложенные по полочкам.

Сама она считала, что Аштар ошибался и что она больше не контролирует кристалл.

Они, безусловно, подстраховались созданием некоего блокирующего механизма, который позволял им восстановить свою власть над кристаллом в любой момент.

Но это требовало проверки.

Она посмотрела на кристалл и произнесла:

— Кто может справиться с этим гигантом, пусть немедленно окажется здесь!

В то же мгновение кристалл был вырван у нее из рук той неведомой силой, что отняла пистолет у Сетов. Она беспомощно наблюдала за тем, как кристалл, проплыв по воздуху, оказался в ладони великана. С торжеством посмотрев на нее, великан сказал:

— Это была интересная мысль. Но все ваши союзники находятся в этой комнате. Больше никого нет.

— В таком случае, — раздался спокойный голос, — настал мой черед, чем бы это ни обернулось.

С этими словами Сет-холостяк вышел вперед и остановился перед великаном.

Наступила долгая пауза. Великан внимательно разглядывал его. Эдит тоже посмотрела на Сета и невольно залюбовалась им. Он был одет в хорошо сидевший темно-серый костюм; черты его лица были твердыми, а глаза оставались спокойными и бесстрашными. Где-то в глубине души Эдит почувствовала гордость, что в такой ответственный момент рядом оказался этот незаурядный человек. Хотя она и не испытывала никакого страха сама, но с каждым мгновением надежды на благополучный исход оставалось все меньше и меньше.