— Я — частный детектив, — сказал он. — С кем вы только что разговаривали?

Эдит рассказала все без утайки.

Они зашли в кафе, где и состоялась беседа. Эдит Прайс одновременно обрадовалась и огорчилась, когда узнала, что детективы провели в Харкдэйле два дня и вышли на ее след по телефонному звонку в больницу, который она сделала, чтобы справиться о Билли Бингхэме. Начав за ней следить, они скоро обнаружили, что тем же самым занимается и какой-то коренастый человек. Именно поэтому не одна, а целых три машины прибыли в Нью-Йорк сегодня утром из Харкдэйла: Эдит, Аштара и их собственная.

Обмен информацией занял некоторое время и несколько чашек кофе. Эдит, правда, отказалась от последней чашки, внезапно подумав, что пить много кофе вредно и что кристалл может это каким-нибудь образом учесть. Она грустно улыбнулась тому, сколько добровольных ограничений она начала на себя взваливать. Как будто и в самом деле Бог не умер.

Когда они вышли из кафе, Сет Митчелл позвонил второй Эдит Прайс. Из будки он вышел озабоченным.

— Телефонистка сказала, что Эдит Прайс вышла двадцать минут назад с каким-то человеком. Боюсь, что мы опоздали.

Из того, что рассказала Эдит, он сделал вывод, что Аштар — опасный человек. Они решили дождаться возвращения второй Эдит Прайс. Но хотя они пробыли в Нью-Йорке до одиннадцати часов вечера, они так и не дождались ее возвращения в пансион.

Она и не могла вернуться. Вот уже несколько часов она лежала на дне Ист-Ривер с пулей в голове и привязанными к ногам камнями.

Кристалл был у Аштара.

К его крайней досаде, убитая Эдит не была ориентиром камня.

Весь вечер и часть ночи он провел за сборкой особого оружия. У него было предчувствие, что ему понадобятся все его знания и силы, чтобы справиться с Эдит, которая, как он полагал, вернулась в Харкдэйл.

Поскольку было уже поздно и они могли утром позвонить второй Эдит Прайс по междугородному телефону из Харкдэйла, они решили вернуться. По просьбе Эдит Сет Митчелл сел за руль ее машины, а Мардж поехала за ними одна.

По дороге детектив Митчелл сообщил Эдит, что он считал ее ориентиром кристалла. Он также полагал, что ее мнение о фермере Сете Митчелле как наихудшем из всех Митчеллов предопределило его печальный конец. Судя по всему, кристалл, руководствуясь ее мнением, дезинтегрировал фермера в тот момент, когда она отправила ему посылку.

Логика детектива поразила Эдит.

— Но я, — дрожащим голосом заметила она, — не имела в виду ничего такого. Бедный Митчелл! — По ее лицу струились слезы.

— Разумеется, вы этого не хотели, — отозвался детектив. — Чтобы удостовериться, что я все правильно понял, расскажите мне еще раз последовательность своих мыслей. Это было до того, как вам пришла в голову мысль уехать из Харкдэйла?

— Нет, после.

— И правильно ли я понял, что вы размышляли, не вернуться ли на почту и не забрать ли назад посылку?

— Да, я подумала об этом, — ответила Эдит, — но все-таки решила не возвращаться.

— Я полагаю, что по крайней мере еще одна Эдит Прайс вернулась на почту забрать посылку.

— Но все это так запутанно. Как могла эта Эдит просто уехать, бросив все: машину, одежду, деньги?

— Я думал об этом на своем собственном примере. Судя по всему, кристалл может запросто справиться со всеми этими нестыковками. Взять хотя бы меня. Я никогда не думал о возвращении в Харкдэйл. Эта мысль мне никогда даже в голову не приходила.

Он помолчал.

— Но разве у вас в жизни не было таких непонятных моментов?

— Насколько я помню — никогда!

Сет Митчелл кивнул.

— Я так и понял. Мне кажется, я знаю, как решить эту невероятную проблему, а нам даже неизвестно, где находится кристалл.

Цепь его рассуждений была достаточно простой. Вернув Билли Бингхэма по ее приказу, кристалл поместил мальчика примерно за две мили от Эдит. Правда, в этот момент она держала кристалл в руке. Но это не подходило к случаю с ее негативной оценкой фермера, к тому, что произошло, когда она отправила посылку и находилась в нескольких сотнях ярдов от почты.

Если она в самом деле дезинтегрировала придурковатого фермера, то тогда расстояние в ориентации кристалла на конкретного человека, в данном случае — Эдит Прайс, не имело никакого значения.

Выслушав детектива, Эдит ответила не сразу.

— Вы не согласны? — спросил Митчелл.

— Я думаю, — ответила Эдит. — Вполне возможно, ориентиром являюсь не я.

— Завтра мы это проверим.

— А как насчет Аштара? — спросила Эдит. — Меня не покидает мысль, что у него может быть какое-то необычное оружие. И кроме того, кристалл на него не действует. Что вы на это скажете?

— Об Аштаре я подумаю, — ответил детектив.

Пока Митчелл размышлял, Эдит вспомнила вопрос Аштара о рисунке в кристалле: был ли это рисунок мужчины или женщины?

Она задумалась об этом всерьез в первый раз и, сидя в темноте возле детектива, поняла, что ее мысль работает в двух направлениях.

Первое: она попыталась мысленно восстановить рисунок в кристалле. И второе…

Сидя рядом с Митчеллом, она молча разглядывала его профиль. “Какой он все-таки умный, — подумала она. — И все же он всего-навсего детектив. Какой бы стройной ни была его логика, он не может быть самым лучшим из всех Сетов Митчеллов. Человек с такой профессией должен относиться к середнячкам, а в данном случае это все равно, что быть наихудшим”.

И он исчез.

Еще несколько секунд машина продолжала катиться по прямой, но поскольку никто уже не нажимал на педаль газа, она в конце концов вильнула в сторону.

Эдит вскрикнула и вцепилась в руль, пытаясь выровнять движение. Машина вильнула еще сильнее, но Эдит удалось перебраться на место водителя и нащупать педаль тормоза. Остановившись, она несколько секунд сидела без движения, переживая случившееся.

Помощница детектива Мардж сбавила скорость, увидев, что в первой машиной не все ладно. Остановившись сзади, она вылезла из машины и подошла.

— Сет, — начала она, — что…

Эдит распахнула дверцу и выползла на дорогу, не в силах унять дрожь. У нее было непреодолимое желание куда-нибудь убежать и спрятаться. Она не чувствовала своего тела и не могла заставить себя сосредоточиться. Захлебываясь и всхлипывая, она рассказала о том, что произошло.

Из бессвязных объяснений Эдит Мардж не сразу поняла, что случилось. Когда до нее наконец дошел смысл происшедшего, она опешила и, схватив Эдит за плечи, начала трясти ее и кричать в истерике:

— Идиотка! Идиотка!

Эдит старалась вырваться, но Мардж вцепилась в ее платье мертвой хваткой.

Эдит было больно. Сначала заболела шея, а потом руки.

“Я должна соблюдать осторожность, — подумала Эдит. — Я не должна делать или говорить ничего, что может повредить ей”.

Эта мысль вернула ее к жизни. Только сейчас она поняла, что у Мардж просто истерика. Ее физические действия были непроизвольной реакцией организма, находящегося на грани безумия от горечи потери.

С пониманием пришла жалость. Ей удалось освободиться от вцепившейся Мардж простым движением, и она несильно ударила ее по щекам несколько раз. Наконец Мардж обмякла и, прислонившись к машине, начала всхлипывать:

— Боже мой, боже мой…

С запада потянуло свежим ветром. Они стояли в свете включенных фар, вырывавшем из темноты кусок дороги. Теперь обе женщины достаточно пришли в себя, чтобы обсудить создавшееся положение. Эдит попыталась вернуть детектива с помощью той же команды, что и Билли Бингхэма:

— Я хочу, чтобы детектив Сет Митчелл вернулся назад! Немедленно!

Она боялась, что это не поможет, ведь Сеты Митчеллы должны были исчезнуть один за другим, и она оказалась права. Прошло несколько минут. Хотя она много раз пыталась дать команду, меняя слова и интонацию — все было бесполезно. Половина дня, которую Эдит провела с детективом, полностью изменила ситуацию, ее характер стал управляемым.