— Отлично, — радостно сказал Рейд, — кажется, твоя предусмотрительность сделала дело. К-энергии больше нет — Они начали спускаться в холл, и Рейд продолжал. — Есть кое-какие основания предполагать, что враг не так уж превосходит нас в силе, и есть надежда, что мы в состоянии защитить планету.

— Вообще-то это для меня загадка Мне казалось, что им гораздо важнее получить о нас максимально полную информацию, чем воевать с нами до победного конца. Мы, собственно, тоже к этому не стремимся. Но, с другой стороны, если мы узнаем, что именно их интересует, то для нас, может быть, проще предоставить нужную им информацию?

Они уже стояли перед кабинетом Лейна, когда Рейд вернулся к продолжавшей беспокоить его теме:

— Знаешь, Джон, когда я слушаю твои рассуждения и выводы, касающиеся космоса и всего с ним связанного, то тут ты всегда на высоте. Но вот другая часть твоей жизни не вызывает у меня восхищения… Как Сьюзен?

— Все идет, как я спланировал, — удовлетворенно улыбнулся Лейн. — К настоящему моменту Сьюзен по решению группы проходит неделю испытательного срока. К концу недели эти маленькие роботы, я думаю, выгонят ее из группы окончательно и бесповоротно. Это вполне реально.

Рейд молча стоял перед открытой дверью, и Лейн жестом пригласил его зайти, но тот грустно покачал головой и сказал:

— Возможно, я попрошу поговорить с тобой кого-нибудь из психологов Центра детских групп, чтобы тебе объяснили… — Но встретив жесткий взгляд Лейна, замолчал.

— Дез, Сьюзен — моя дочь. Позволь мне самому решать ее будущее. — Лейн мрачно усмехнулся. — А если мне попадется под руку кто-нибудь из этих психологов, то, думаю, могу и не удержаться и сказать все, что я о них думаю, а то и просто дать затрещину!

Рейд смотрел на друга печально — будто прощался с ним.

— Ты знаешь, что я приверженец именно этой формы воспитания детей, но больше ты не услышишь от меня ни слова. Я не хочу терять друга. Только потом ты не удивляйся и тем более не злись, если обнаружишь, как далеко тебя завела твоя игра с группами. Ты даже не представляешь, какой вред наносишь своей единственной дочери!

Они расстались, и Лейн с выражением яростного упрямства на лице захлопнул за собой дверь. Рейд же, дойдя до телефонной кабинки, набрал номер домашнего телефона Ли Дэвида. Трубку долго не снимали, наконец послышался бесстрастный голос миссис Дэвид, которая сообщила, что сын будет дома около половины восьмого.

— Благодарю, я ему перезвоню, — ответил Рейд и, положив трубку, направился к лифту.

Ровно в восемь в доме Лейнов зазвонил телефон. Эстелл сидела в кухне, удобно устроившись с книгой и чашкой кофе. Привстав, она громко крикнула Сьюзен:

— Ты подойдешь к телефону?

— Нет! — послышалось из комнаты дочери, и Эстелл пришлось встать. Звонил Ли Дэвид и, конечно, попросил Сьюзен. Эстелл опять крикнула дочери: — Сью, тебе звонит Ли! Ты будешь с ним говорить? — После короткой паузы до нее слабо донеслось:

— Я не хочу с ним разговаривать. И вообще не подзывай меня к телефону, я никого не хочу слышать!

Эстелл пожала плечами, но в глазах уже засветилась мысль, что покой в доме был недолгим.

— Да, — сказала она в трубку, — кажется, моя девочка не в порядке. Она ни с кем не хочет разговаривать. Есть новости? — Выслушав ответ, она совсем расстроилась. — Она сказала так Баду? Очень глупо с ее стороны, потому что на самом деле ничего подобного нет. Прошу тебя, попридержи “Красную Кошку” от поспешных решений. Хорошо, я поговорю с ней прямо сейчас и выясню, что творится в голове этой маленькой глупышки. Я постараюсь, чтобы завтра она пошла в школу. Если мне это не удастся, то непременно позвени мне, договорились? До свидания.

Немного помедлив, Эстелл набрала другой номер и, услышав голос на другом конце провода, спросила:

— Это дом Джагеров?

— Конечно, — удивилась бессмысленному вопросу миссис Джагер.

— С вами говорит мать Сьюзен Лейн. Могу я поговорить с вашим сыном?

— Пойду посмотрю. Кажется я слышала, как он прошел в свою комнату. — Дойдя до комнаты сына, она окликнула его. — Тебя к телефону, Бад. С тобой хочет поговорить мать Сьюзен Лейн. — Мальчик проворно подбежал к телефону и взял трубку.

— Бад, — без лишних слов приступила к делу Эстелл, — я хочу знать точно, что тебе сказала Сьюзен о переводе в другую школу?

Поскольку абсолютная память была естественным свойством его мозга, то Бад, как по писаному, тут же дословно повторил слова Сьюзен. Немного удивившись такому быстрому и гладкому ответу, Эстелл помолчала и дипломатично обратилась к нему:

— Я понимаю, Бад, ты в группе совсем недавно и тебе еще немного лет. Поэтому попробуй понять, что я буду говорить не о своем личном деле. Не уверена, что нужно было так вот сразу рассказывать в группе то, что ты услышал от Сьюзен. Ты должен научиться понимать, что иногда человек может сказать что-то просто потому, что у него плохо на душе. У Сьюзен как раз было именно такое состояние после решения об испытательном сроке. И тебе, конечно, не следовало бы сразу всем сообщать об этом. Теперь у Сьюзен новые неприятности. Так что, Бад, учти это на будущее, хорошо?

— Я очень сожалею, миссис Лейн, что так вышло, — принялся извиняться Бад, — я совсем не хотел, чтобы у Сьюзен были из-за этого проблемы.

— Ну, хорошо, хорошо, — заторопилась Эстелл. — Спасибо, до свидания.

Когда он положил трубку, миссис Джагер оживленно — что было на нее совсем не похоже — спросила сына:

— Что она хотела от тебя?

Инопланетный мальчик медленно повернул к ней свое лицо-маску, которая делала его в глазах людей настоящим Бадом Джагером. Его очень занимало поведение людей, не укладывающееся ни в какие схемы:

— Вы, люди, ставите меня просто в тупик. Как могут человеческие существа делать то, что они позволяют себе делать? — Он замолчал, испугавшись, что совсем неудачно сформулировал свою мысль.

Впервые с того дня, как Бад увидел эту женщину, в ее глазах мелькнула живая разумная мысль. Она присела у обеденного стола и рассматривала сына, будто только что увидела его. Потом миссис Джагер заговорила:

— Как ты чудно говоришь, Бад. Ты стал очень странным, — с трудом находя слова, говорила она. — Это бегство… изменило тебя. И глаза у тебя блестят так необычно. Что-то не то.

Мальчик внимательно посмотрел на нее, и глаза у него засверкали еще больше. Он медленно произнес:

— Есть какая-то особая непонятная красота в том, что человеческие существа способны чувствовать и переживать. Сначала я не понимал этого, но теперь… Эта бедная девочка, Сьюзен. У нее же действительно в душе все смешалось. Люди так чувствительны. А человеческие дети просто не могут обойтись без помощи, если что-то случается. И если они ее не получают, то автоматически делают что-то не то, будто лишаются вдруг разума. Единственно, что после этого можно сделать, это попытаться найти какие-то оправдания их поступкам.

Лицо женщины отражало внутреннюю борьбу чувств. Озарение? Но, разумеется, это было невозможным при таком мощном гипнозе. То, что происходило с ней, было проявлением присущего человеческому мозгу подсознательного стремления осмыслить то, что происходит. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, но так и не сумела услышать истинный смысл его, по сути, прощальных слов. Наоборот, лицо женщины озарилось теплой улыбкой, когда она заговорила:

— Ты, Бад, наверное, пошел в меня. Ты даже похож на меня молодую, еще до того, как я вышла замуж за этого человека. Я думала тогда, что он — настоящий мужчина, не то, что эти рохли, которые тогда увивались около меня. Боже, как я ошиблась! Я потеряла всякую надежду на счастливую и спокойную жизнь. Но если у тебя все будет по-другому, тогда мне будет не так горько.

— Пойми меня, — сказал Бад. — Люди действительно прекрасные существа. Жизнь на Земле такая разнообразная, правда? Даже… — он немного замялся, — даже папа… такой сложный и неоднозначный.

На печальном лице женщины появилась насмешливая улыбка: