Но подобные неудачи единичны. В большинстве случаев переселенцы быстро осваиваются в новых местах и помогают рыбакам выполнять и перевыполнять планы.

Так, например, кефаль, переселенная из Черного в Каспийское море, нашла здесь исключительно благоприятные условия для жизни и намного обогнала в росте своих родственников, оставшихся в Черном море.

Чудской сиг и рипус припеваючи зажили в Уральских озерах. Корм здесь питательный, разнообразный, и переселенцы растут значительно быстрее, чем дома.

Путевку в Сибирь получили судак, лещ, осетровая рыба — шип.

Все мы знаем дальневосточных лососей — кету и горбушу; они хороши и свежие, и соленые, и консервированные. Но вот беда — им стало тесно в дальневосточных реках. И ученые задумали переселить этих рыб в Баренцево море. Здесь им как будто понравилось, и, очевидно, кетовую икру мы скоро будем получать не с Дальнего Востока, а из Мурманска.

В США успешно прошло переселение на новую квартиру морского окуня-роккуса. Средний вес этой рыбы 4–5 килограммов, но попадаются гиганты свыше 50 килограммов. До переселения роккус населял западное побережье Северной Америки от Флориды до залива Св. Лаврентия. В конце прошлого столетия его завезли в район Калифорнии. Здесь он быстро размножился и вскоре стал промысловой рыбой. Роккус — это мечта рыболова-спортсмена, и с 1935 года его разрешено ловить только удочкой.

С каждым годом, по воле советских ихтиологов, все больше и больше рыб получают новую прописку.

Переселение осуществляют путем перевозки икры, личинок, мальков и даже взрослых рыб. К месту назначения новоселы едут в автомобилях, поездах, самолетах. Небольшие количества молоди перевозят и даже пересылают авиапочтой в пакетах из полиэтиленовой пленки. Недавно таким способом в Данию пересылали новорожденных стерлядей. В полиэтиленовый пакет налили два литра воды, поместили в нее тысячу личинок, добавили четыре литра воздуха, один литр кислорода и закупорили. Путь длился 18 часов, и все стерлядки благополучно перенесли воздушное путешествие.

Однако переселение рыб сопряжено подчас с большими трудностями.

Вот как, например, переселяли чира с реки Сынь, притока Оби. Чир — это гигантский сиг, достигающий 10, а иногда 15 килограммов. Такой рыбой заманчиво населить ближайшие к городам водоемы.

С 1952 по 1956 год на реку Сынь за икрой чира было организовано три экспедиции. Но все они оказались неудачными — икра погибла.

В 1959 году очередная экспедиция приехала на Сынь в середине октября. Мороз достигал 20 градусов, и отцеживать икру приходилось в утепленной палатке. Чтобы икра не замерзла, кастрюлю, в которой она находилась, обкладывали грелками.

К концу октября было собрано 2,5 миллиона икринок. Однако вертолет из-за плохой погоды не прилетел. Было решено перевозить икру на оленях. До ближайшего поселка пришлось добираться сутки, и только оттуда икру на специальном самолете отправили в Ленинград. Здесь из нее успешно вывели маленьких сижков, и надо надеяться, что скоро гигантский сиг станет обычным в водоемах Северо-Западной области.

Большое внимание уделяют ученые созданию новых ценных рыб путем гибридизации. Опыты показали, что у гибридного потомства, особенно при направленном воспитании, может появиться ряд очень полезных свойств, отсутствующих у родителей. В этом отношении обнадеживающий результат дают гибриды осетра и стерляди, амурского и европейского сазана, различных видов сигов.

Но особенно интересны гибриды огромной рыбы белуги и сравнительно небольшой стерляди. Белуга быстро растет, но зато мясо ее грубоватое, да и икру она мечет только на двенадцатом, а то и на пятнадцатом году жизни. А обычный промысловый вес стерляди не более двух килограммов, зато мясо ее славится как лучший деликатес, и нерестует она в возрасте пяти-шести лет. И вот в Азовском море рыбакам уже попадаются трехкилограммовые экземпляры белугостерляди, хотя запущены туда они совсем недавно.

Итак, домашняя рыба в недалеком будущем станет так же обычна, как домашняя птица.

Первые орудия труда появились у наших предков около семисот тысяч лет назад. Это были слегка обтесанные камни и кое-как обструганные дубины. Пользоваться этими грубыми инструментами для рыбной ловли было невозможно, и люди в те времена ловили рыбу от случая к случаю, главным образом руками. Они доставали ее из-под камней и коряг, вытаскивали из нор в обрывистых берегах, собирали в часы отлива на морских отмелях.

Позже люди научились устраивать примитивные заграждения из камней и хвороста и загонять в них рыбу ударами палок по воде.

Орудиям, которыми доисторический человек стал пользоваться для охоты за рыбой, сто, максимум триста тысяч лет. И первым таким орудием был гарпун. Правда, он мало походил на современный, но все же это был настоящий гарпун. Он состоял из древка с костяным наконечником, в который были вделаны кусочки кремня. Эти наконечники ученые обнаружили на территории Швеции и Дании в болотистых низменностях, бывших когда-то морями и озерами. Изучив находки, ученые пришли к выводу, что копья с зубчатыми наконечниками предназначались для боя рыбы, ведь добывать ими зверя или птицу было просто неудобно.

А вот до удочки, то есть до крючка с лесой, додуматься оказалось куда труднее. И все же в один прекрасный день у наших предков появилась и удочка. Она тоже мало походила на современную, но принцип ее устройства был таким же. К лесе, изготовленной из сухожилия или кожи зверя, привязывался небольшой продолговатый обтесанный камень. Он играл роль крючка. Привязанный посредине и проглоченный рыбой, камень при подсечке застревал у нее в глотке, и рыболов ловким движением выволакивал добычу на берег. Подобные «крючки» из камня, рога и кости можно и сейчас еще увидеть в этнографическом музее.

На смену этим примитивным крючкам пришли крючки тоже из кремня и кости, но по форме своей похожие на современные и уже тогда, в каменном веке, имевшие бородку.

Наряду с каменными и костяными крючками наши предки пользовались и деревянными. Но дерево не камень, и деревянные поделки не дошли до нас из глубины веков. Однако сравнительно недавно в отдаленных районах Карелии на крючки, сделанные из развилки твердых пород дерева, ловили налимов, а деревянные крючки для ловли сазанов применяют в Китае и до сих пор. Китайские рыболовы привязывают к лесе деревянный крючок или даже просто бамбуковую палочку 5–6 сантиметров длиной, выше палочки на лесе захлестывают петлей кусок соевого жмыха и снасть с грузилом, как донку, забрасывают в воду. Обнаружив приманку, сазан забирает ее в рот вместе с палочкой. Палочка мешает ему проглотить жмых, он выбрасывает ее через жаберную щель и оказывается… на самом настоящем кукане.

В бронзовом веке наиболее развитые племена стали делать крючки из бронзы, но цивилизация распространялась медленно, и большинство племен по-прежнему пользовались крючками, изготовленными из природных материалов.

В Океании еще в XX веке продолжали вырезать крючки из раковин и панцирей черепах; орочи на Дальнем Востоке изготавливали крючки, привязывая к деревянной палочке изогнутый клык кабарги; туркмены на восточном берегу Каспия ловили селедку на крючок, сделанный из плавниковой косточки белуги.

Установив, что первобытные рыболовы имели в своем распоряжении удочки, ученые заинтересовались: кого же насаживали они на свои грубые и неуклюжие крючки? Одни специалисты, к ним в свое время присоединился и замечательный русский писатель С. Т. Аксаков, пришли к выводу, что насадкой первобытным рыболовам служили насекомые. Но это предположение маловероятно. Ведь на каменный или деревянный крючок кузнечика или стрекозу не насадишь. К тому же при раскопках стойбищ древнего человека среди пищевых отбросов находили кости исключительно хищных рыб, которые насекомыми, как известно, не питаются. Значит, насадкой доисторическим рыболовам служили, скорей всего, кусочки рыбьего мяса, кишки животных и маленькие рыбки — живые и даже искусственные. Дело в том, что при раскопках древних поселений, наряду с каменными крючками и грузилами, ученые обнаружили также и небольших каменных рыбок. Вначале думали, что это талисманы и предметы украшения, но позже, при сравнении многочисленных каменных находок с Чукотки, Байкала и Урала, стало ясно: рыбки не что иное, как искусственные приманки. У всех у них было просверлено по три отверстия: одно на спине и два на брюшке. Привязанные за отверстия в спине, рыбки занимали в воде правильное горизонтальное положение.