Альт Мер осторожно поднялся, сделал знак остальным следовать за ним и направился к веревочной лестнице. Он прошел под корпусом судна, плававшего в воздухе в паре сотен футов над землей и удерживаемого на месте якорями, к которым с носа и кормы спускались канаты. Капитан остановился, разглядывая веревочную лестницу, самый легкий путь на корабль, но в то же время именно тот, который реты будут защищать прежде всего. Поманив к себе Бритта и Келсона, он шепотом велел им подойти к лестнице как можно ближе и дожидаться, когда он позовет их.

Затем, подойдя к носу судна, он ухватился за якорный канат и стал подтягиваться на руках.

Альт Мер добрался до носа, туда, где находились тараны, и выглянул из-за поручней. Он увидел четверых ретов, двое из них находились у поручней возле веревочной лестницы, один в кабине пилота и один — на корме. Злополучная команда Федерации стояла на палубе, напоминая лунатиков, уставившихся в никуда, с руками, безжизненно повисшими вдоль тел. Альт Мер ощутил мгновенный приступ сожаления, но теперь уже никто не мог их спасти.

Рыжий Верзила глубоко вздохнул, перевалился через борт и бросился по палубе к двум ближайшим мвеллретам. Он убил первого из них одним ударом своего длинного кинжала, призывая Бритта и Келсона и вступая в поединок со вторым. Оба скитальца почти сразу же взлетели по лестнице, схватив сзади его противника и выбросив за борт. Альт Мер помчался к кабине пилота, в то время как третий рет подхватил копье и метнул его в скитальца. Копье просвистело рядом с его головой. Рыжий Верзила достиг кабины одним прыжком, перепрыгнул через щиток и оказался внутри, прежде чем рет смог удрать. Тот ринулся на него со своим палашом в отчаянной попытке остановить его, но Альт Мер блокировал его удар и вонзил свой длинный клинок в грудь противника.

Последний из ретов пытался скрыться за бортом судна, но Келсон, перехватив его над поручнями, покончил с ним.

Это, в конечном счете, оказалось не так уж и трудно, решил Альт Мер, обнаружив, что ранен: обе его руки кровоточили от порезов, ребра с левой стороны болели от ушиба, а голова кружилась от удара, нанесенного первым ретом. Он спустился на палубу, скрывая полученные раны, и приказал своим людям выкинуть мертвых ретов за борт, а затем спуститься по лестнице и спрятать тела в траве. Это был странный приказ, и они вопросительно переглянулись, но не возразили. Они привыкли делать то, что он им приказывал, поступили так и на этот раз.

Как только они оказались на земле, он втянул лестницу на палубу. Затем быстро направился к якорным канатам, пройдя мимо бывших людей, экипажа Федерации, с их мертвыми глазами, которые не делали никаких попыток остановить его и даже не смотрели на него, и обрубил тросы. «Черный Моклипс» начал подниматься.

— Рыжий Верзила! — крикнул ему вслед Спаннер Фрю, тяжело ступая по траве в бесплодной попытке догнать его. Келсон Ри и Бритт Рилл кричали ему снизу, что канаты исчезли, и они не могут добраться до него.

Таков был, конечно, его план. Ему не нужно было никакой помощи, чтобы осуществить то, что он намеревался делать дальше. Принести в жертву одну жизнь во исполнение своего безумного плана было более чем достаточно.

Редден Альт Мер наклонился над бортом и помахал им в знак прощания.

Она слышала, как они приближались. Шарканье их шагов, шипящее дыхание, шуршание тяжелых плащей — все эти отзвуки, доносящиеся до нее в тишине. Грайан замедлила шаги так, что звуки, производимые ею, полностью исчезли. Она погрузилась в тайное укрытие, созданное магией песни желаний. Грайан растворилась в каменных стенах и полах развалин, в башнях и плитах. Она завершила превращение, начатое раньше, полностью слившись ощущениями с замком. Она испарилась на ровном месте.

Моргавр пришел, чтобы отыскать ее, но она нашла его первой.

Грайан чувствовала, как магия обитателя замка действует вокруг нее, изменяя коридоры, входы и выходы, перемещая двери и стены, запутывая и вводя в заблуждение. Это делалось произвольно и требовало от призрачного существа не больше усилий мысли, чем от Грайан — ее дыхание. Дух еще не пробудился, чтобы сделать нечто большее: наброситься, как тогда на Бека и оборотня, укравших ключ из потайного хранилища. Существо из мира Фей, возраст которого насчитывал тысячи лет, покоилось в своем логове. Если оно и чувствовало присутствие Моргавра с его мвеллретами — или ее присутствие, коли на то пошло, — оно не было этим обеспокоено.

Это изменится, решила Грайан, когда придет время. На каком бы поле боя ей ни пришлось сражаться, разрешено было любое оружие.

Она дышала медленно и ровно, чтобы перестало колотиться сердце, чтобы успокоить разум и нервы. Грайан была в лучшей форме, когда она контролировала себя, а если она собиралась взять верх над Моргавром, ей следовало немедленно овладеть собой. Нерешительность или промедление были равнозначны смерти. Так же как и проявление милосердия. Убивать Моргавра или нет — не тот вопрос, обсуждение которого она могла бы себе позволить. Разумеется, он убьет ее без излишних раздумий, если только не решит, что сможет обездвижить ее и попировать ею позже.

Ее передернуло при этой мысли: она так и не привыкла к этому и не смогла отбросить свой страх и отвращение. Грайан никогда не приходило в голову, что подобное будет угрожать ей. И сейчас эта мысль заставила ее похолодеть и сжаться.

Но она все еще была ведьмой Ильзе, облаченной в мантию несгибаемой уверенности и ожесточенной решимости, и потому удушила свое отвращение и подавила страх. Моргавр многих уничтожил за свою долгую жизнь и одолел многих магов. Но ему никогда не приходилось противостоять равному ей.

Грайан подумала о тех, кого уничтожила она, и о той магии, которую пришлось преодолеть ей. Ей не нравилось думать об этом, но она не смогла удержаться. Истины о ее жизни были открыты ей слишком недавно, чтобы отстраниться от них. Когда-нибудь она сможет сделать это с некоторыми из них, может быть с большинством. А сейчас она должна принять эти истины и постараться почерпнуть как можно больше сил в порожденном ими гневе. Сейчас она должна признать всю их чудовищность и помнить, что они были следствием преступления Моргавра. Еще немного она должна побыть тем существом, создать которое помог он.

Еще немного.

В этих словах было ощущение давящей пустоты и какая-то грустная мимолетность.

Однако времени на размышления больше не было. Грайан заметила движение сквозь бреши в каменных стенах, грузные фигуры мвеллретов, плавно двигающиеся сквозь развалины, держась тени. Она направилась им наперерез, собираясь отделить их от Моргавра, оставляя следы своей магии в таких местах, которые достаточно отвлекут его внимание, чтобы она успела сделать все, что нужно.

Мвеллреты и их темный вожак с трудом пробирались по коридорам, полным битого камня. Грайан уже могла видеть его, высокого, грузного и омерзительно знакомого. Он шел впереди, указывая путь Кри Бега и его подчиненным, выискивая в воздухе признаки опасности, магии, следы ее присутствия. Он уже, конечно, знал о духе, охраняющем развалины, и был настороже. План Моргавра сводился к тому, чтобы отыскать ведьму и вступить с ней в поединок. Он думал, что ее скрывает команда «Ярла Шаннары». Он не предполагал, что она будет охотиться за ним так же, как он охотится за ней.

Она применила магию песни желаний, чтобы пригладить дорожку, по которой он шел, чтобы дать ему ощущение легкости. Это было едва различимое воздействие, но если он и обнаружит его, то это не обеспокоит чародея в замке, где магия была в изобилии. Он знал, что обитатель замка воздействует на него, и ожидал, что его будут слегка подгонять в том направлении, в котором тот хотел бы его отправить. С присущей ему самоуверенностью он позволит сделать это, полагая, что компенсирует это в любой момент, когда будет готов. Он не заподозрит, что это она, действуя под маской обитателя руин, манипулирует им в своих целях. К тому времени, как он осознает истину, будет уже слишком поздно.