— Я не могу. Веревки удерживают меня.

— Только потому, что ты крепко держишься за них. Отпусти их.

Она так и сделала, не понимая, как именно, а зная лишь, что, поскольку он так сказал, она могла сделать это. Она выскользнула из своих оков, как если бы их вовсе не было, и пошла по воздуху, став невесомой. Ее боль и страх остались позади, будто старые одежды, которые она отбросила в сторону. Ее страдания закончились. Она встала рядом с ним, и он взял ее за руку.

Странник улыбнулся и притянул девушку к себе:

— Пойдем.

Она последовала его приглашению, не оглядываясь назад, обретая покой и искупив свою вину, прощенная и вновь обретшая целостность благодаря своей жертве.

Отправившись искать Арена Элессдила вскоре после рассвета, Бек Омсворд обнаружил его сидящим на корме «Ярла Шаннары». К этому времени они находились в воздухе уже более трех часов, направляясь на юг по серому небу сквозь тяжелые облака, намереваясь достичь побережья, прежде чем наступит ночь.

Эльфийский принц взглянул на Бека усталыми глазами. Он проспал более двенадцати часов, но даже после этого выглядел осунувшимся.

— Привет, Бек, — сказал он.

— Привет и тебе. — Он плюхнулся на корму рядом с Ареном, опершись спиной о корабельные поручни. — Здорово, что ты вернулся. Я думал, что мы потеряли тебя.

— Я тоже так думал. Не однажды.

— Тебе повезло, что Предд нашел тебя так вовремя. Я слышал эту историю. Не знаю, как тебе это удалось. Не думаю, что у меня получилось бы. Пролететь все это расстояние без еды и отдыха.

Улыбка Арена Элессдила была мимолетной и печальной.

— Можно сделать все, что угодно, если достаточно напуган.

Потом они умолкли, сидя плечом к плечу. Корабль мчался вперед сквозь клочковатые облака и туман. Воздух был влажным и пах морем. Редден Альт Мер и его скитальцы прервали прошлой ночью ремонтные работы на «Ярле Шаннаре», установили возвращенные диапсоновые кристаллы и поднялись в воздух при первых лучах рассвета. Капитан скитальцев знал, что Моргавр каким-то образом управлял сорокопутами, населявшими прибрежные районы Паркасии, и боялся, что птицы, напавшие на Арена, предупредят чародея и выведут его к ним. Он мог бы поработать еще денек над своим кораблем, но риск, связанный с дальнейшим пребыванием на земле, был слишком велик. Его решение никого не расстроило. Воспоминания о дождливом лесе Крэйка были свежи у всех.

В кабине пилота у руля стоял Спаннер Фрю. Время от времени он выкрикивал команды, его грубый голос перекрывал скрип такелажа, а бородатое лицо хранило свирепое выражение. «Не так уж много осталось тех, на кого можно кричать», — подумал Бек. Он мысленно пересчитал их. Десять, включая его самого. Двенадцать, если добавить Крылатых Всадников. Вот и все, что осталось из более чем тридцати человек, отправившихся в путь несколько месяцев назад. Всего лишь двенадцать.

«Тринадцать, — поправил он себя. — Еще Грайан. Счастливое число тринадцать».

— Как твоя сестра? — спросил его Арен, будто прочитав его мысли.

— Все так же. Не говорит, не видит меня, ни на что не реагирует, не ест и не пьет. Лишь сидит там и смотрит в никуда. — Он поднял взгляд на эльфа. — За исключением того вечера, два дня назад. В тот вечер, когда тебя спасли, она спасла Квентина.

Он рассказал Арену все в подробностях, так же как рассказывал всем. Поступая так, он давал надежду и себе, и своим товарищам, что Грайан может оправиться и, когда это произойдет, она будет не ведьмой Ильзе. Это была зыбкая надежда, но ему нужно было верить, что понесенные утраты и причиненная боль были, в конце концов, не бессмысленны. Арен слушал внимательно, его юное лицо было бесстрастным, а взгляд — далеким и задумчивым.

Когда Бек закончил свой рассказ, принц спокойно произнес:

— По крайней мере, ты смог спасти кого-то помимо себя. Я не смог сделать даже этого.

Бек слышал историю его бегства с «Черного Моклипса» от Предда. Он понял, о чем говорил эльф.

— Я не вижу, что еще ты мог сделать, — сказал Бек, подыскивая слова, которые смягчили бы чувство вины его собеседника. — Райер не хотела отправляться с тобой. Она уже решила остаться. Ты не мог изменить этого.

— Может быть. Жаль, что я не уверен в этом. Мне так хотелось сбежать, убраться с того корабля, что мне даже в голову не пришло попытаться. Я просто позволил ей приказывать мне.

Бек шаркнул ботинком по палубе.

— Ну ты ведь на самом деле не знаешь. Она могла сбежать. Она могла сделать то, что обещала. Крылатые Всадники сейчас ищут ее. Не будем терять надежды.

Арен уставился куда-то в пространство:

— Они не найдут ее, Бек. Она мертва. Я понял это прошлой ночью. Я проснулся без всякой причины и понял это. Думаю, она знала, что будет дальше, когда отослала меня оттуда, но не сказала мне, потому что я бы не ушел. Она обещала Страннику, что останется, и сдержала слово ценой своей жизни.

Его слова были полны горечи и смущения, потому что его понимание собственного предчувствия не поддавалось логическому объяснению.

— Надеюсь, что ты ошибаешься, — молвил Бек, не зная, что еще сказать.

Не сводя взгляда с туманного горизонта, Арен ничего не ответил.

Редден Альт Мер спустился в поисках сестры в капитанскую каюту — когда-то это была его каюта. Безрезультатно поискав ее на верхних палубах, он решил, что она вновь вернулась сюда, во временное пристанище раненого Квентина Ли и ни на что не реагирующей Грайан Омсворд. Рыжая Крошка приходила повидать именно чародейку, посмотреть на нее и поразмыслить. Это беспокоило Рыжего Верзилу. После того как он храбро встретил ужасы Крэйка, чтобы вернуть утраченные диапсоновые кристаллы, его самооценка повысилась, а когда он услышал от Бека, как чародейка очнулась от своего транса, чтобы применить свою магию для исцеления горца, он и вовсе повеселел. Рыжий Верзила чувствовал себя лучше, но не так, как прежде. Столкновение со смертью в тропическом лесу опустошило его, и он пока не знал, что нужно сделать, чтобы вновь ощутить прежнюю цельность. Возвращение кристаллов было первым шагом на этом пути, но он все еще слишком остро ощущал свою смертность, и это оказывало на него не самое благотворное влияние.

Но в данный момент главной его заботой была сестра. Руэ всегда была осмотрительной хозяйкой своей жизни, полной решимости определять, что лучше для тех, за кого она чувствовала ответственность, какие бы препятствия ни вставали перед ней. Но в последнее время она была какой-то растерянной, чего никогда не было прежде. Она не стала менее решительной, но более осторожной в проявлении своей решимости.

Ее отношение к ведьме Ильзе являло как раз такой случай. Сначала Альт Мер нимало не сомневался, что Руэ от нее избавится, как только найдет способ сделать это. Она осуществила бы это таким образом, чтобы полностью отвести от себя все подозрения из-за своих чувств к Беку. Этого требовала смерть Хокена. Тем не менее, произошло нечто совершенно изменившее ее отношение.

Он покачал головой, сожалея о том, что не понимает, что же именно произошло с сестрой. Со вчерашнего дня, после того как она вернулась с Беком из Крэйка, — этой прогулки он не допустил бы ни в коем случае, если бы узнал заранее, — она приходила в капитанскую каюту при первой возможности. Она дежурила возле чародейки, словно боялась пропустить момент, когда та очнется, желая установить, что же это за существо на самом деле. Сначала Альт Мер думал, что Руэ искала возможность покончить с ней. Но по мере того как таковые возможности появлялись и исчезали, а ведьма Ильзе оставалась жива, Рыжий Верзила заинтересовался. Дело тут было не в мести за Хокена и остальных, речь шла о чем-то другом. Как бы то ни было, Альт Мер был просто сбит с толку.

Он толкнул дверь в свою каюту, и вот она, Руэ, сидит рядом с сестрой Бека, держа ее за руку и глядя в ее пустые глаза. Это была такая странная сцена, что на минуту он застыл на месте, лишившись дара речи.