Булат так посмотрел на меня, что я немедленно села за руль. Котомку с сидящим в ней Султаном пришлось перекинуть за спину. Кот не замедлил этим воспользоваться и мстительно впился когтями мне в спину.

— Ехать-то куда?

Вокруг, насколько было видно (а видно было совсем немного — тусклый свет из окон избушки освещал круг не больше пяти метров в диаметре), росли деревья. Мотоцикл, конечно, не машина, но и не вездеход. Хоть какая-то, пусть плохонькая, грунтовая, но дорога ему нужна.

— Светлячки; поезжай туда, где светлячки, — шепнул мне на ухо Булат.

Какие еще светлячки — они тут все издеваются, и еще Султан по-прежнему цепляется когтями мне в спину! И тут я увидела, как вправо уходит маленькая светлая ниточка, как будто в воздухе развесили крошечные новогодние фонарики. Я нажала на педаль, мотор взревел, мотоцикл дернулся и поехал.

Скорость у нас была небольшая, что, с точки зрения моей и законов физики, сильно повышало риск свалиться. Мы ехали через лес, ориентируясь на тусклое мерцание светлячков.

— Забор скоро, — сообщил мне Булат. — Теперь главное — не бояться. Пока они ищут нас на территории пансионата. Но если ты испугаешься — сработает сигнализация, и они узнают, что мы выехали за пределы «Города солнца».

Мне показалось, что это не слишком этично — грузить дополнительной проблемой человека, все силы которого и так уходят на поддержание равновесия (я и на велосипеде-то плохо езжу, а тут мотоцикл, да еще отягчающие обстоятельства в виде раненого попутчика и кота).

Мы проехали еще метров двадцать, когда Булат вдруг скомандовал:

— Стоп!

Я ударила по тормозам.

— Видишь, — Булат ткнул пальцем куда-то вперед, — здесь со стороны пансионата перед забором холм. Мы сейчас как раз на вершине. Если хорошо разогнаться, можно перелететь через забор…

— Что?! — Возмущению моему не было предела. — Я что, по-твоему, каскадер? Мы в лепешку разобьемся.

Он погладил здоровой рукой меня по голове.

— Мне тоже страшновато. Если бы я мог сесть за руль сам, я бы сел. Но с такой рукой мы вернее упадем. Смелей, Василиса… Девушка с таким именем не имеет права трусить.

Я покрепче сжала руками руль и слегка к нему пригнулась — мне казалось, что именно так должны выглядеть настоящие крутые байкеры.

— Обрати внимание, — вновь заговорил Булат, — над забором три тонкие линии: это сигнализация, постарайся ее не зацепить.

— Ты уж сразу скажи, каких еще неприятностей можно ожидать, — огрызнулась я. — Не хочется в момент полета через забор неожиданно выяснить, что приземлимся мы в болото с крокодилами…

Он тихонько засмеялся:

— Вот что могу гарантировать, так это полное отсутствие крокодилов.

— И на том спасибо. — С этими словами я до упора нажала на педаль газа.

Мы и в самом деле были на холмике, а вот сейчас дорога — ну, точнее, подобие дороги — резко пошла вниз. Мотоцикл с каждой секундой двигался все быстрее и быстрее, а я все сильнее и сильнее боялась.

По зодиаку я Телец, земной знак. Более всего на свете Телец уважает стабильность и надежность. Что может быть надежнее силы земного тяготения? Сама мысль о том, что сейчас придется оторваться от земли, приводит Тельцов в ужас. Поэтому я не люблю прыжки с трамплина, фристайл и все остальные виды спорта, где основная задача — оторваться от земной поверхности. Но выбора не было.

«Главное — не боятся, — твердила я себе. — Если жокей, сидя на спине у лошади, испугается перед барьером, лошадь почувствует его страх и непременно упадет. Мотоцикл, конечно, не лошадь, но страх отнимает у меня уверенность». Забор приближался пугающе быстро. Я успела подумать, проводят ли для мотоциклов краш-тесты, и если да, то на какой скорости, после чего закрыла глаза, и мы взлетели…

Несколько секунд полной тишины, а потом… Завыла сирена, мы шлепнулись на что-то мягкое (похоже, я почти угадала — это было небольшое и неопасное болотце).

— Вытаскиваем машину, — скомандовал Булат и слез с мотоцикла.

Я сидела, тупо уставившись перед собой. Перед глазами порхали светлячки, в шею дышал Султан, со страху еще сильнее запустивший в меня когти (надо будет сказать Ире, чтобы их подстригли, — через холстину и свитер достает до тела, гад). Не хотелось даже двигаться самой, не то что вытаскивать тяжелый мотоцикл.

— Эй, — Булат легонько похлопал меня по плечу, — очнись.

— Убери с моей шеи это животное, — попросила я.

Он осторожно, коготь за когтем, отцепил от меня Султана и повесил сумку себе на здоровое плечо. Я продолжала сидеть. Выброс адреналина, произошедший во время прыжка, подействовал на мой организм как сильнейший яд: ноги, руки — все было парализовано. Голова работала, но не так чтобы очень хорошо.

— Василиса, — Булат чуть повысил голос, — нам надо уходить. Ты слышала сирену? Если мы сейчас же не выберемся на дорогу, то потом уже не будет смысла.

— Это почему? — вяло поинтересовалась я.

— Перекроют ее. Придется идти пешком.

— До Москвы? — охнула я.

Тут по прямой до МКАД километров тридцать, не меньше. Котомка у нас есть, осталось только добыть лапти, и вперед — пешим ходом на столицу. Мрачноватая перспектива. Я слезла с мотоцикла и попробовала сдвинуть его с места. Колеса довольно глубоко ушли в мох, поэтому, несмотря на приложенные усилия, наш железный конь переместился от силы на полметра.

— Почва болотистая, — констатировал Булат. — Так мы лет сто добираться до дороги будем.

Он отошел на несколько шагов и потопал ногой.

— Все не так плохо, — сообщил он, вернувшись. — Нам не повезло, угодили в чуть ли не единственное мокрое место. Там дальше довольно сухо, и почва твердая.

— Дальше — это насколько дальше?

— Метров десять машину на себе тащить придется, — честно сказал он.

Тут я кое-что вспомнила, из того же Фенимора Купера или, может, другого автора, пишущего о диких прериях и пампасах.

— Надо веток набрать и подложить под колеса.

— Отличная мысль, — восхитился Булат. — Только далеко не уходи, темно, заблудиться можно.

Правильно говорят — инициатива наказуема. Предложила веток набрать — набирай. Я вытянула вперед руки, чтобы, с одной стороны, нащупать столь необходимые нам ветки, а с другой — не напороться на них глазами. Первым попалось дерево из семейства хвойных. Ель или сосна — в такой темноте разглядеть было невозможно, но кололось оно отчаянно, ветки никак не желали отрываться от ствола.

— Не получается, — разочаровала я Булата. — Не могу сломать ни одной ветки.

— Тогда потащим так.

Десять метров до относительно твердой земли казались бесконечными. Но терпение и труд все перетрут. В какой-то момент мотоцикл перестал вязнуть, и скорость передвижения нашего маленького отряда выросла по крайней мере раза в три.

Некоторое время мы шли молча, но вскоре я не выдержала и задала-таки вопрос, который меня очень сильно интересовал.

— А ты знаешь, в какой стороне дорога? Как-то не улыбается бродить всю ночь по лесу с мотоциклом в руках и котом за спиной.

— Знаю. — Булат подталкивал мотоцикл левой рукой; котомку с Султаном мы привязали к рулю.

— Тогда, может, будешь столь любезен, что и мне скажешь…

Минуты три он ничего не отвечал, а потом произнес очень буднично:

— А вот мы уже и пришли.

Еще метра два почти вертикально вверх (пришлось упираться ногами и выталкивать мотоцикл спиной), и мы выбрались из кювета. Наверняка это была та самая дорога, по которой я приехала в «Город солнца» три дня назад, другой здесь просто не было. Однако ночью трудно сообразить, в какую сторону следует двигаться.

— Э-э… — Я повернулась к Булату: — Москва-то в какой стороне?

Он поднял голову и уставился на небо. Я тоже посмотрела вверх. Луна и звезды были на своих местах. Мне даже удалось найти Полярную звезду, по которой опытные путешественники обычно определяют, где они находятся и куда идти дальше. Мне Полярная звезда, равно как и найденный ковш Большой Медведицы, не подсказали, в каком направлении Москва.