Несколько минут назад Кош признал, что ЭТО все-таки игла. Логично. Меняются времена, меняются способы хранения информации, но некоторые вещи остаются незыблемыми, как колготки Супермена и уши Чебурашки. Это первое. Второе: меценат Кош — личность своеобразная, по старинке прятать ничего не будет. В его стиле скорее выставить ЭТО напоказ, как своего рода семейную реликвию. Гостиная — идеальное место для «напоказ», а каминная полка — не менее идеальное место для семейных реликвий.

И тут меня осенило! Как же я раньше не догадалась! Я ведь своими глазами видела нечто острое.

— Остановите ее! — Голос мецената сорвался на крик.

Я быстро оглянулась — оценить обстановку. Добрыня оставил в покое Султана, бросил пиджак и обходил меня справа. Вадим, уже вполне отошедший от удара, наступал с левого фланга. По центру двигался Кош с очень нехорошей улыбкой на лице. Бездействовала только Инга, по-прежнему удерживаемая Булатом.

— Не делайте этого, Василиса Михайловна, — ласково начал Кош. — Пока еще мы можем договориться полюбовно. Я даже не буду выдвигать против вас обвинений по поводу стрельбы в частном доме.

Я не стала отвечать, не было времени. Мне сейчас надо действовать очень, очень быстро.

Сзади раздался шум, я не стала оборачиваться, лишь слегка скосила глаза в сторону источника шума. Это Булат подставил подножку Добрыне, и тот свалился прямо под ноги Кошу.

Кажется, у меня появилась лишняя минута. Я быстро повернулась к каминной полке. С краю стояла фигурка старушки с метлой. Я дернула несколько раз метлу, но та даже не пошевелилась. Знакомые руки схватили меня за плечи и оттащили от камина. Это был Вадим.

— Пусти, — дернулась я, но он держал меня крепко.

Похоже, что на этот раз взяла не наша. Булат сцепился на полу с Добрыней. Инга суетилась рядом с ними: сняв с ноги туфлю на высоком каблуке, она пыталась ударить ею Булата по голове. Из всех беспорядочных ударов ей удался только один: хорошенько прицелившись, она размахнулась, и как раз в этот момент дерущиеся поменялись местами, так что каблук угодил точнехонько в Добрынин висок. Тот ойкнул и отключился. Инга в очередной раз завизжала (надеюсь, что после этого вечера Вадим обязательно на ней женится и всю жизнь будет слушать вокальные упражнения своей жены) и навалилась на Булата всем телом. Он с трудом поднялся, стряхнул ее с плеч и едва успел перехватить Коша.

Я рвалась к камину, Кош рвался ко мне, Вадим и Булат нас удерживали. В драке создалось неустойчивое равновесие, которое в любую минуту могло быть нарушено, причем, скорее всего, не в нашу пользу.

— Переговоры? — осведомился Кош. — Или так и будем стоять?

Время, время работало на него. Рано или поздно Добрыня очухается или Инга попытается повторить фокус с туфелькой. Я перебирала ногами, но не могла сдвинуть Вадима ни на сантиметр.

Черт! Сколько времени мы провели в разговорах о походах в тренажерный зал и специализированном питании. Я тогда постоянно покупала журналы по фитнесу, раз в неделю вместе с ним обмеряла объем бицепса, подбадривала, когда ему вдруг казалось, что бицепс растет недостаточно быстро… Что же, я могу гордиться — за неполных два года нашими совместными усилиями из худющего длинноногого «стрекозла» Вадим превратился в прилично накачанного мужчину. В данную минуту созданные не без моего участия бицепсы ограничивали мою свободу.

— Не дергайся, — ласково шепнул он мне на ухо, — все равно ничего не получится.

Я последовала его совету, но не потому, что сдалась, нет, я обдумывала, как бы половчее ударить его в самое уязвимое у каждого мужчины место. Чтобы осуществить сей маневр, следовало сначала притупить его бдительность.

— Не буду дергаться, — почти искренне пообещала я, — ты хватку-то ослабь, а то давишь так, что синяки будут обязательно.

Он поверил и совсем чуть-чуть разжал пальцы. Я перенесла вес тела на левую ногу, а правую медленно и незаметно стала сгибать, как вдруг…

Дверь с грохотом распахнулась. Кто-то, не слишком вежливый, пнул ее так, что мало не покажется (реставрационные работы по восстановлению резьбы на двери влетят Кошу в копеечку). Поскольку Вадим держал меня спиной к двери, мне не было видно, кто надумал к нам присоединиться, но буквально через мгновение я об этом узнала.

Вадим вскрикнул и резко отпустил меня. Поскольку моя нога была уже на четверть пути к его паху, я зашаталась и взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие. Что-то тяжелое и круглое больно ударило меня в спину (потом выяснилось, что этим предметом была голова Вадима), я по инерции сделала несколько шагов вперед и оказалась около камина. Перебирать статуэтки времени не было, но я уже не сомневалась, что знаю правильный ответ.

Всадник… Я схватила фигурку; в ярком свете люстры блеснуло металлическое острие копья. Я взяла за него двумя пальцами и дернула. Наконечник легко отделился. Я торжествующе подняла его над головой и повернулась.

Вадим лежал на полу, прикрывая голову руками, над ним кошмаром с гравюры Гойя «Сон разума рождает чудовищ» нависал Мальчик.

Инга, раскрыв рот, стояла очень прямо, стараясь не делать лишних движений. Видимо, вся свита Коша была в курсе, что бывает, когда резко дергаешься в присутствии Мальчика.

Сам же меценат с ужасом смотрел на меня. Я улыбнулась и показала ему свой трофей.

— Что вы собираетесь делать? — хрипло спросил он.

Я невольно бросила взгляд на часы. А надо ли что-то делать вообще? Может, стоит просто подождать? Скоро взойдет солнце, и закончится самая коварная ночь в году.

Неожиданно Кош как-то весь поджался и резко скомандовал:

— Мальчик, взять ее.

И Мальчик прыгнул…

Я шарахнулась в сторону, прекрасно понимая, что на этот раз шансов действительно никаких и жить мне осталось несколько мгновений. Локтем правой руки (тем самым местом, где нерв находится прямо под кожей) я больно ударилась о край каминной полки. От нестерпимой боли пальцы непроизвольно разжались, игла полетела в огонь.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричал Кош и схватился руками за горло, как астматик в приступе удушья.

Пламя вспыхнуло, как будто я плеснула туда канистру бензина, из камина вылетел сноп искр, часть из которых попала на любимое кресло хозяина. Задымилась, а потом и загорелась обивка. Вторая партия искр подожгла коврик.

Пламя опалило Мальчику морду, тот заскулил и мгновенно забыл про меня. Все же есть в огне магия, будящая самые древние инстинкты. Пес больше не слушался хозяина, не интересовался потенциальной жертвой, он метался по комнате, одержимый единственным желанием — спастись.

— Что вы стоите?! — заверещала Инга. — Мы же тут заживо сгорим! — И бросилась к окну.

— Не открывай! — отчаянно закричал Булат, но было уже поздно, она распахнула окно.

В комнату ворвался свежий ночной воздух. Пламя, получив дополнительную порцию кислорода, взлетело до потолка. Заполыхали занавески, загорелась антикварная мебель; комната, несмотря на открытое настежь окно, быстро наполнялась вонючим дымом.

Булат схватил меня за руку:

— Уходим через окно, живо…

— Мы не можем оставить их здесь, — возразила я.

Вадим частично пришел в себя, убрал руки с головы и пытался сесть. С Добрыней все обстояло несколько хуже: он все еще лежал, не шевелясь, и вполне мог бы сойти за труп, если бы не открытые глаза.

Кто-то больно вцепился в мою ногу. Перебирая лапами, когтистая боль поползла вверх, пока не устроилась у меня на голове, истошно вопя.

— Я беру Добрыню, — скомандовал Булат, — а ты выводи Вадима.

Он нагнулся, приподнял Добрыню за плечи и повернулся к Инге.

— Что стоишь? Хватай его за ноги.

Впервые за все время нашего недолгого знакомства она не стала спорить.

— В коридор, уходим через коридор. Василиса, возьми собаку, — Булат с Ингой потащили Добрыню к двери. Я присела рядом с Вадимом и, стараясь перекричать орущего дурным голосом Султана, сказала: