Лешка оказался в той же «каюте», что и два года назад, и никаких начальственных атрибутов там не приросло (все-таки диктует Хозяин стиль, хотя и негласно, отметил про себя Олег). Восседал великий начальник на застланной койке в облаках табачного дыма, близоруко уткнувшись чуть не в самый экран монитора, по которому ползли какие-то малопонятные надписи — насколько понял Олег, что-то вроде донесений, составленных на жаргоне «полевиков», в котором сам он совершенно не рубил, особенно с поправкой на местные особенности. Но вот на звук открывающейся двери Филин отреагировал вполне начальственно: не отрываясь от монитора, рявкнул:
— Я же сказал, завтра!
Олег, остановившись в дверном проеме, обронил негромко:
— Оборзел, сова ушастая?
Филин прыжком снялся с койки и нацелился заехать Олегу в живот. После короткого спарринга Олег, остановив кулак в сантиметре от подбородка Филина, удовлетворенно констатировал:
— Вот так-то. Реакцию теряешь, гражданин начальник?
— Старый стал, ленивый, — вздохнул Филин. — Ты-то какими судьбами? Говорят, тебя по ящику показывали, весь такой важный, весь такой в Крепости, при пушке и погонах… Сам, правда, не видел.
— И что?
— Что-то… — проворчал Филин. — Коли я тебя при погонах увижу, первым делом спрошу не «как же так?», а «где спер?».
— Ну спасибо, — огорчился Олег. — Будешь смеяться, но я и в самом деле в Крепости был.
— Иди ты!.. — не поверил Филин. — Ну и как оно?
— Мне давеча сказали, что меня там грохнули. Между прочим, и в самом деле могли.
— Иди ты!.. — повторил Филин. — В Крепости?!
— Сейчас допросишься — начну рассказывать…
— Что и требовалось… Пошли-ка на воздухе покурим. Бушлат мой за шкафом возьми.
Олег малость насторожился, но от вопросов решил пока воздержаться. В накинутом на плечи узковатом бушлате он следом за Лешкой сбежал по узкому железному трапу к главному выходу базы, мимо скучающего часового, под затянутое мутно-серое зимнее небо.
Оглядываясь, он поежился — после Крепости на легком морозце порядком-таки прохватывало. И снег не валил, а как-то очень лениво и редко сыпался на бурые скалы, на лепившиеся по склонам разлапистые сосны, на изломанную линию пиков, на ленту караванной дороги внизу, уползающую в туман, к перевалу… Пейзаж, в общем, вполне безрадостный.
База пристроилась на каменистом плато и издали в общем походила на беспорядочное нагромождение камней. Местные, конечно, об ее существовании знали, но внимания особо не обращали — ну живут здесь какие-то колдуны непонятные, но так-то никого не трогают, а к ним не очень-то сунешься, так что пусть их… Впрочем, в запутанных политических отношениях между ближайшими городами-государствами к посредничеству загадочных колдунов прибегали охотно и в целом к суждению оных колдунов относились с уважением. Впрочем, бывают исключения, бывают, подумал Олег, потирая зазудевший под курткой шрам.
Отойдя на пару шагов от входа, Олег с ленцой спросил:
— А чего ты сдернулся? Тебя, часом, не прослушивают?
— Нервничаешь, да? — усмехнулся Филин.
— А все-таки?
— Есть некоторые подозрения… Прислали одного мальчика — вроде бы эсбешник, а как погляжу на него, сразу зубы начинают болеть.
— ???
— А ты думал, «фишка» — это всегда что-то приятное?.. У меня вот такой детектор нежелательных персонажей, — Филин, поморщившись, потрогал челюсть. — Короче, есть у меня подозрение, что сей шустрый вьюнош на самом деле из ОВР.
— И что? Сроду ты из-за тамошних тихарей не вибрировал, как я помню.
— Да обломаем его со временем, — махнул рукой Филин. — Просто ливером чую, вот неподходящее сейчас время гусей дразнить.
— В смысле?
— А я думал, ты мне объяснишь, — хмыкнул Лешка. — Ты, кстати, мне что-то поведать собирался, нет?
— Ладно, сам напросился…
И Олег снова пустился излагать краткую версию своих похождений — без догадок и комментариев. Филин с вопросами не встревал — «зато как слушает!», вспомнил Олег старый анекдот. По окончании рассказа Лешка помолчал с минуту, потом вздохнул:
— Кажется, кто-то попал…
— Еще скажи, что знаешь, кто именно, — огрызнулся Олег. — Знаешь, самое хреновое, что я-то в ситуации ни блина не понимаю. Сто пудов, не мой уровень. Так, барахтаюсь на голой интуиции, делаю вид, будто что-то там соображаю… А картинки в целом не вижу.
— А оно тебе надо? — с живым интересом осведомился Филин. — Во многом знании…
— И ты, Брут… Кстати, гражданин начальник, такая погоняла — Колдун — ни о чем тебе не говорит случайно?
— А что? — тут же насторожился Филин.
— А я первый спросил, — усмехнулся Олег. — Так что колись по полной.
— Да тут и колоться, в общем, не об чем. Ну, знаю, что крупная фигура, по некоторым раскладам из наших, но с Управлением напрямую не связан — то ли на вольные хлеба удрал, то ли что… Мозголом силы немереной — ОВР, как ты знаешь, таких очень любит в любое время суток. Окопался в Хельхайме, в Святилище Леса, ну, сам понимаешь, контора эта вроде наших территориалов, так просто не подъедешь. Территория магов. Наши было попытались до него добраться — прощупать, что за птичка такая в наших краях завелась. Тайком, сам понимаешь, от ваших, а то опять пришлют команду всяких «снайперов» с шашками наголо… — Филин с усмешкой покосился на Олега.
— Сам ты с шашкой, — обиделся Олег. — Впереди, на лихом коне, с огнем в очках… Ладно, пусть меня начальство к стенке ставит, коли найдет, но выпал мне такой квест: как раз до этого деятеля и добраться, раскрутить на инфу. Намекнули, правда, что он и сам будет рад меня видеть.
— Иди ты!.. — стереотипно удивился Филин. — Вместе со всем твоим бродячим цирком?
— Во!.. — Олег показал большой палец. — Шапки долой, господа, перед вами гений! А я-то думал, под каким прикрытием мне группу через Хельхайм тащить… Народец, сам понимаешь, практически необстрелянный, на территории не рабатывал. Да еще Дон, зараза, своего человечка мне навязал.
— Это что, этого «волкодава»? — не поверил Филин.
Олег и сам скривился: он и вообще человека Дона с трудом был готов терпеть, но «волкодав» в составе группы — это уже хамство. Не говоря уж о том, что серьезный дискомфорт для всех, владеющих Волной.
— «Волкодава», говоришь… Короче, Руди меня уверял, что этот ваш Колдун прямо-таки жаждет со мной общнуться.
— Он-то уверял… — проворчал Филин. Руди он недолюбливал. Кажется, было там что-то между Руди и Лешкиной женой, еще когда они с Олегом в стажерах бегали — Олег толком не знал, да и не спрашивал. Живучая штука — мелкие антипатии, невесело подумал он.
Филин, похлопав себя по карманам, извлек плоскую фляжку:
— Такое дело запить надо… Будешь?
— А давай, — махнул рукой Олег. — Как подумаешь, что «волкодава» еще прокачивать — чем живет, чем дышит — так вообще тошно… Что у тебя там?
— Мы тут люди простые, коньяков не пьем, бламанжей не хаваем… Осторожно, крепкое.
Олег глотнул от души, до слез из глаз. Так и есть, слегка разбавленный спирт, излюбленное пойло «полевиков»… Филин, отобрав у него фляжку, приложился сам, аккуратно завинтил колпачок, кивнул Олегу в сторону обрыва. Они молча побрели по хрусткому, колючему снегу к краю, остановились, глядя на бурые заснеженные изломы скал, на черно-белое лоскутное одеяло ельников далеко внизу, в долине, на редкие дымки хуторов. Олег разглядел еще ползущую извилистым путем в туман, к перевалу, змейку торгового каравана, повернулся к Филину:
— И все-таки зря ты… В конце концов, я тоже вижу, когда мне врут.
— Погодь, не спугни, — поднял ладонь Филин.
Олег послушно замолк — за время совместной работы он научился уважать Лешкины озарения.
Филин, глядя в белесовато-серое небо, осведомился:
— Эта курьерша, ну, которую… Высокая такая деваха, фигуристая, на рожицу красивая, но стервозная, с проблеском в ухе? Блондинка? Анной звать… точнее, звали?
— В десятку, — не удивился Олег. — Что, и тут отметилась?
