Но и правительство Дерби продержалось недолго. Когда его члены попытались внести поправку в билль о реформе парламентского представительства, они потерпели поражение. Возникла непредвиденная сложная ситуация, когда за пост премьера стали бороться одновременно и лорд Джон Рассел, и лорд Пальмерстон, и королеве ничего не оставалось, кроме как послать за лордом Грэнвилем. К счастью, он не смог сформировать правительство, и вскоре лорд Пальмерстон, как более удачливый организатор, снова оказался у государственного руля.

— Тот факт, что во главе всех дел у нас снова сильный человек, не может не успокаивать, — сказала королева.

Однако настоящего успокоения не было.

Чуть ли не сразу же после свадьбы забеременела Вики.

Несмотря на поглощенность политическими событиями, мыслями королева была все время с дочерью. Едва та обнаружила, что беременна, как королева принялась писать ей длинные письма с советами. Она выражала дочери сочувствие: теперь, когда та вкусила всех прелестей брака, они могут, вероятно, говорить откровенно, как две женщины. Вики очень быстро успела оценить «теневую сторону» супружеских отношений. Иметь детей все-таки замечательно, писала королева. Пусть они вначале, после рождения, и страшненькие, растут они очень быстро и вскоре становятся просто очаровательными (Вики, наверно, интересно, какие фразы произносит сейчас малышка Беатриса; сейчас она является для них огромным утешением), жаль только, что при родах теряется человеческое достоинство роженицы и бедные женщины становятся больше похожи на коров или собак, от которых, по сути, не очень-то в этот миг и отличаются.

В ответ пришло недовольное письмо Штокмара: поток посланий королевы излишне тревожит принцессу. Правда, Вики приходилось многое терпеть. Замок, в который Фриц ее увез, был очень старым (говорили, что он с привидениями) и очень холодным; горячую воду приходилось носить в спальни по коридорам, в которых гуляли сквозняки, и доходила она до них лишь тепловатой. К иностранке в их среде люди относились подозрительно, и, хотя Фриц был добр и радушен, Вики скучала по дому, в особенности по отцу.

Критические замечания Штокмара породили ссоры между Викторией и Альбертом, и Виктория сказала, что Штокмар слишком уж любит совать свой старый нос в чужие дела.

Через три месяца после отъезда Вики из Англии Альберт решил повидать ее и отправился в Берлин. Он провел с дочерью всего три дня, но и этого было достаточно, чтобы увидеть, что она здорова и так счастлива, как можно быть счастливой при данных обстоятельствах.

Когда он вернулся, Виктория сказала ему, что, ожидая его возвращения, решила, что в следующий раз поедет вместе с ним. Ей очень хотелось увидеть Вики, и было решено ехать в августе.

Так и сделали, и королева безмерно обрадовалась встрече со своим милым чадом. Ей хотелось дать дочери кое-какие наставления по вынашиванию ребенка.

— Как бы я хотела снова попасть сюда, когда родится малыш! — воскликнула она. — Да и кому, как не матери, быть рядом с дочерью в такую минуту. Увы, мне приходится помнить, что я королева.

Вики улыбнулась своей проказливой улыбкой.

— Ах, мама, уж кто-кто, а ты об этом никогда не забудешь, тут папа прав.

Да, говорить с дочерью — молодой замужней женщиной — это совсем не то, что с невинной девушкой, которую вроде бы всегда можно поправить.

Вики призналась ей, что всегда горячо ее любила, но порой бывала капризной и непослушной, она это знает. Мама, возможно, считает, что она ее не очень любила? Со времени отъезда она не перестает об этом думать.

— Все дети могут быть капризными, — ласково сказала королева.

— Значит, ты понимаешь, мама?

— Ну, конечно! — взволнованно отвечала королева. — Возможно, и я не всегда была права: сказывался мой злосчастный нрав. К тому же мне всегда казалось, что вы, мои дети, постоянно становитесь между мной и вашим отцом, а мне так всегда хотелось побыть с ним наедине. Теперь, когда у тебя есть Фриц, ты сможешь это понять.

Вики сказала, что ей понятны чувства матери к дорогому папе.

— Папа ангел, — добавила она.

Виктория заплакала от счастья. Неужели ее дочь все понимает?

Она с нетерпением ожидает рождения внука, сказала она, но только пусть Вики делает все, что ей скажет мать. Она обо всем ей напишет.

— Ах, моя дорогая, — воскликнула она, — как охотно я взяла бы на себя твои страдания!

В январе — через год после свадьбы — Вики родила. Роды были затяжными, и Вики настрадалась гораздо больше, чем когда-либо ее мать. Был момент, когда ее жизнь и жизнь ее ребенка находились под угрозой. К счастью, королева и Альберт узнали об этом, когда опасность уже миновала.

Вики родила сына, назвать его должны были Вильгельмом.

Самые худшие опасения Берти сбылись: он стал настоящим пленником полковника Брюса. Он не мог покинуть Букингемский дворец, не доложив об этом полковнику, а о любом его не очень вежливом ответе и малейшем упрямстве тут же сообщалось родителям. Он должен придерживаться предписанной диеты, есть три раза в день в точно указанное время, а поскольку принц Альберт не признавал никаких излишеств, порции еды были относительно небольшими. Пудинг, например, могли подать, но благоразумнее было его не есть, или, если все же принц Уэльский решался на это, съесть небольшой кусочек.

Королева настаивала на этом: во время выезда за город она и Альберт раз или два заметили, что Берти тошнит от переедания, вот они и сделали соответствующий вывод.

Когда Берти узнал о том, что отец подумывает послать его в Оксфорд или Кембридж, радости его не было предела: он слышал о свободе, которой пользуются студенты, а свобода давно уже манила его.

Но восторг его тут же охладили: никакого посещения лекций, никакого общения с кем попало; полковник Брюс сам выберет студентов, с которыми ему следует общаться, а преподаватель-наставник у него будет собственный. Конечно же, Берти не должен курить.

— Зачем же мне тогда ехать в Оксфорд? — недоумевал Берти. — С таким же успехом я мог бы остаться и дома!

— Назначение Оксфорда в том, чтобы давать молодым людям наилучшее образование, — ответил отец. — А ты, похоже, задумал предаться там разгульной жизни.

Ректор Крайст-Черч [41], Генри Лиддел, горячо запротестовал против подобного обращения с принцем Уэльским. Если тому нужно взять от Оксфорда лучшее, ему как раз следует посещать лекции, позабыть о собственном титуле и свободно общаться со своими сверстниками.

Альберт пренебрежительно его высмеял.

— Этот человек, похоже, забывает, что Берти отправляется туда работать.

Оксфорд под надзором полковника Брюса показался Берти очень скучным, и ему захотелось поскорее удрать оттуда.

В Виндзоре царило большое оживление: Вики ненадолго приезжала домой. Альберт как будто сразу помолодел лет на десять. Что касается королевы, то она пребывала в отличном настроении с той самой минуты, как получила известие об отъезде Вики на родину.

И вот она приехала — на вид чуточку старше, чуточку взрослее, Вики-мать.

— Дорогое мое дитя!

Слезы, объятия, обожание милого папочки! Какой же это был радостный день! Дети так и кружились вокруг нее, а Алиса все пыталась отвести сестру в сторонку, чтобы посекретничать.

Малышка Беатриса потешала всех — она была очень смышленая и немножко балованная. Альберт безмолвно созерцал любимую дочь, но ведь чтобы передать свои чувства, слова им были и не нужны.

— Берти я, надеюсь, увижу? — спросила Вики.

— Берти в Оксфорде, — сказала королева, и лицо ее посуровело.

— Я полагаю, пребывание там доставит ему немалое удовольствие.

— Он отправился туда не удовольствие получать, дорогая моя, а работать, — нежно сказал Альберт. — Надеюсь, теперь он уже успел это понять. Когда я слышал о нем в последний раз, он еще, кажется, этого не усвоил.