Глава клана посмотрела на затянувшееся тучами небо.

— Лучше бы она умерла…

Пити, правую руку верховного военачальника, распирало от злости: его соперник, чернокожий великан Икеш, выполнил задание своего господина, усилив тем самым свое влияние на последнего. Держался он теперь еще более высокомерно. Приведя в лагерь Уаша ту самую жрицу, он доказал, что способен на многое. Его авторитет у солдат возрос многократно.

Причесывая Уаша, который готовился ко встрече со своей пленницей, Нити предпринял попытку укрепить свои позиции.

— Храбрость Икеша не может не восхищать, — медовым голосом начал он. — Однако она может увлечь его на опасный путь…

— Что ты имеешь в виду?

— Успех опьянил его, он окружил себя льстецами, которые тешат его самолюбие. С одной стороны, он чужестранец; с другой — будет ли он мириться с тем, что вы и только вы командуете этой армией? Умоляю вас, будьте бдительны, мой господин!

— Не тревожься, мой верный слуга.

Чисто выбритый, в новом светло-коричневом одеянии, Уаш вышел из своей палатки. Для него принесли грубо обтесанный пень, очевидно, служащий ему в качестве трона.

Между двумя шеренгами солдат, высоко подняв голову, к нему шел Икеш. За чернокожим великаном следовала Нейт, чья красота и грация обескураживали ливийцев.

Нубиец поклонился.

— Ваше задание, мой господин, я выполнил. Вот ваш враг.

Красота молодой жрицы произвела впечатление и на верховного военачальника.

Величественная осанка, тонкие черты лица, умный взгляд, несомненная твердость характера, отсутствие страха… Да, она была опасным противником.

— Я — Уаш, верховный военачальник ливийцев, и я пришел, чтобы покорить северные земли Дельты. Как тебя зовут?

— Нейт.

Она с достоинством смотрела на своего поработителя, в ее прекрасных зеленых глазах не было и тени страха.

Пити пригрозил ей кожаной плеткой, какой ливийцы обычно наказывают своих рабов.

— Мой господин, желаете ли вы, чтобы я преподнес этой женщине урок повиновения?

— Позже. С тобой хорошо обращались, Нейт?

— Всех моих охранников убили, святилище богини осквернено, но ко мне никто даже не прикоснулся.

Пити предпочел бы, чтобы нубиец воспользовался беззащитностью своей пленницы. Подобное своеволие навлекло бы на его голову гнев вождя.

— Какой богине ты служишь?

— Нейт, богине-созидательнице. Семь ее слов порождают мир, она является хранительницей тайны жизни.

— Несмотря на то что ты носишь ее имя, она позволила моим людям обнаружить тебя.

— Ее стрелы пронзают мрак, и ты все равно получишь по заслугам.

Пити снова вышел из себя:

— Она много себе позволяет и должна быть покарана!

— Успокойся, друг мой. Эта молодая женщина еще не понимает, что ей грозит. Как только она это поймет, сразу станет послушной.

В этом миролюбивом сладком голосе было больше угрозы, чем в крике ярости. Нейт не сомневалась, что перед смертью ее ждут унижения и пытки.

— Мне нет дела до твоей богини, — продолжал Уаш. — Я хочу знать, насколько сильно твое колдовство.

— Я не колдунья, я простая жрица.

— Это неправда, мой господин! — возразил Икеш. — Она заколдовала двух крокодилов, и те сожрали парочку моих солдат и убежали.

— Крокодилы действовали по твоему приказу? — спросил Уаш.

— Богиня поручила им защищать меня.

— Что ж, значит, теперь она от тебя отказалась!

Жрица не стала спорить.

— Тебе больше неоткуда ждать помощи, женщина, и ты принадлежишь мне. Если хочешь остаться в живых, говори правду и будь послушной. Если вздумаешь сопротивляться, умрешь в страшных муках.

Нейт и теперь не опустила глаз.

— Город Буто действительно существует или это вымысел? — спросил верховный военачальник.

— В нем живут Души с головами соколов.

— Ты бывала в этом городе?

— Нет. И никто из живых не бывал.

— Кто повелевает Душами?

— Никто не сможет их себе подчинить.

— Помогают ли они кланам, например клану Быка?

— Душ не интересуют раздоры смертных.

— Прекрасная новость! Ты же, в отличие от них, служишь моему врагу.

— Богиня — моя единственная повелительница.

— Наглая ложь, женщина! Благодаря твоим усилиям лагерь Быка до сих пор не сдался.

Нейт улыбнулась:

— Разве ты еще не покорил весь Север?

— Ты прекрасно знаешь, что нет! Ведь это благодаря тебе они держат оборону!

— Ты ошибаешься. Я не настолько могущественна.

— Если бы речь шла только о людях, они долго не продержались бы. Дикий бык, наделенный сверхъестественной силой, рассеивает моих солдат. Они нанесли ему столько ран, что обычное животное уже давно сдохло бы. Но этот бык неуязвим, потому что его защищает магия.

— Дикие быки — наилучшее оружие главы клана, — сказала Нейт. — О них заботятся и обучают специально для сражений.

— Сила того быка, что живет в лагере, не только в мускулах. Ты делаешь его неуязвимым. И я хочу знать, каким образом.

Жрица развела руками:

— У меня ничего нет, кроме этого скромного одеяния, — ни оружия, ни наводящих порчу магических талисманов. Я знаю лишь тексты хвалебных песнопений и не принадлежу к клану Быка.

— Мне донесли, что ты состоишь у него на службе!

— Тебя обманули. Я живу в одиночестве и никому не служу, кроме богини.

— Если ты не служишь Быку, то почему тебя охраняли его солдаты?

— Он пожелал дать защиту святилищу богини Нейт, чтобы заслужить ее расположение.

Уаш посмотрел на нубийца.

— Ты уничтожил святилище?

— Стер с лица земли, мой господин. То была жалкая лачуга, в которой мы не нашли никаких ценностей.

Взгляд верховного военачальника ожесточился. Он пронзал, словно клинок.

— С помощью своей магии ты даешь силы быку в укрепленном лагере, — заявил он. — И этим ты мешаешь мне уничтожить лагерь Быка. Я не собираюсь с этим мириться.

— Теперь, когда я — твоя пленница, у меня нет ни возможности, ни средств осуществлять магические действия. Даже если ты прав, как могу я теперь заколдовать этого быка?

Этот вопрос поставил Уаша в тупик.

— Она лукавит, — вмешался в разговор Пити. — Это можно сделать одной только силой мысли.

— А ты что скажешь, Икеш?

Нубиец ответил после недолгого раздумья:

— Эта женщина опасна. Вырвем у нее правду и лишим возможности нам вредить.

— Ты не убедила нас, жрица. Ты пытаешься нас обмануть. Я великий воин и не собираюсь терпеть твои увертки, так что говори правду!

— Я все сказала.

— Ты пожалеешь о своем упрямстве! Сначала мы отпразднуем возвращение Икеша, а потом займемся тобой. Свяжите ее и уберите с моих глаз!

Нейт связали руки за спиной и лодыжки, отнесли в палатку нубийца и оставили там под присмотром охранников.

Мысли ее были только об одном: о бегстве. На первый взгляд это представлялось невозможным. Молодая женщина закрыла глаза и постаралась не думать о том, что с ней произошло. Мысленно она обратилась к Нармеру. Нейт пыталась передать ему свой страх, свою надежду. Осознав, какому страшному испытанию она подверглась, он, быть может, придет ей на помощь?

Нармер как раз шел в мастерскую Повелителя кремня, когда перед его мысленным взором вдруг предстало лицо Нейт.

Невозможно было, однако, понять, что оно выражает, как и услышать обращенные к нему слова. Плохие предчувствия главы клана Аистов, судя по всему, оправдывались, он был почти уверен, что жрица Нейт попала в плен к ливийцам.

Как ей помочь? Возможно, эти варвары уже пытали молодую женщину, чтобы заставить ее применить свою магию им во благо. Но поможет ли ей магия избежать страшной участи? Неужели богиня оставит ее без своей защиты?

Нармер вернулся к Аистихе, которая как раз готовила зелья из лечебных трав, собранных ее прислужницами.

— Твои мысли преодолевают какие угодно расстояния. Скажи, ты могла бы передать Нейт мою силу?