Однажды, когда нам очередной раз доставили товар, капитан пошел на хитрость. Служащие таможни каждый день на закате солнца привозили на борт нашего корабля негров, зарегистрированных в их бумагах; они заставляли рабов подняться на корабль, при этом пропускали цепочку негров впереди себя, а затем, поднявшись сами на борт, тщательно запирали висячий замок цепи, которая удерживала нашу лодку позади корабля, и шли спать со спокойной душой в палатку, временно расставленную для них на юте „Дорис“. Можно не добавлять, что командир таможенного эскорта перед тем, как удалиться на покой, с большой тщательностью в нашем присутствии прикручивал к своему ремню ключ от замка на цепи нашей лодки.

Господин Лиар как-то приказал Финьоле поставить рядом с мусульманами посуду, которую повар „Дорис“ использовал на ужин, и „забыть“ среди этих мисок несколько бутылок с аракой и ликером. Эксперимент удался как нельзя лучше. Через два часа все таможенники Занзибара были во власти сильного опьянения.

— А теперь, друзья мои, — сказал нам капитан, уверившись, что наши сторожа храпят вовсю, — за работу! Разберем на две части нашу лодку!

И, действительно, лодка, так тщательно привязанная и так плохо охраняемая, была построена как двойная, то есть она содержала в себе вторую лодку, которую мы легко вытащили по частям из первой, а затем быстро собрали. Покончив с этим, мы привязали нашу новую лодку к канату, который держал наш якорь, таким образом, что она ушла под воду на расстояние нескольких ступней до поверхности моря; теперь заметить ее было невозможно.

Общее мнение, согласно которому арабов представляют как хитрых и изворотливых людей в делах торговли, достаточно справедливо, но оно будет абсолютно верным, если слово араб заменить на работорговец.

Иметь способ ночью тайно добраться до берега — это еще не все; надо было еще, по крайней мере, найти на берегу рабов, чтобы посадить их в нашу новую лодку. Ибо посредники торговцев рабами, несмотря на все предложения нашего капитана, единогласно отказались участвовать в обмане властей. Однако один их них, более любезный, чем его коллеги, научил капитана одной арабской фразе: „Приведите ваших рабов к устью реки в полночь, мы вам заплатим за них наличными“.

Господин Лиар после трех или четырех дней усиленного изучения этой магической фразы произносил арабские слова уже вполне сносно и возлагал на них большие надежды. Вскоре он применил свои знания арабского языка на практике.

Договариваясь днем с хозяевами рабов, он посылал нас каждую ночь к устью реки, впадающей в Занзибарский пролив в трех четвертях лье к северу от города, перевезти на корабль тех бедняг, которые нас там поджидали.

Эти частые тайные операции, понятное дело, намного уменьшали торговые пошлины, которые мы должны были бы заплатить таможне; только вот это мошенничество должно будет выйти наружу при нашем отплытии; я предвидел, какая разразится гроза, когда арабские власти придут осматривать наш корабль. Господин Лиар, счастливый от мысли получения в будущем солидной прибыли в результате сегодняшней большой экономии, мало заботился об этой несущественной детали, оставив на последний момент все заботы об урегулировании дел с таможней».

«На Занзибаре не существует продажи африканцев с торгов; жители, которые избавляются от своих рабов, делают это только из-за крайней нужды в деньгах; часто они прибегают также к продаже своих рабов, если недовольны их службой или характером.

Негры Занзибара доставляются в данный порт в виде укомплектованного груза либо с близлежащих островов, либо с побережья Африки. Команды кораблей, занимающиеся их перевозкой, обычно немногочисленны и состоят из арабов и африканцев, обращенных в ислам, и все же, несмотря на близость родной земли, малое количество охранников и перевес в силе, не известно ни одного примера, чтобы когда-нибудь рабы восстали на этих транспортных кораблях.

Обычно в Европе бытует мнение, что негры воюют между собой с единственной целью обменять впоследствии своих пленников на порох, оружие, стекляшки и араку, которые предлагают им работорговцы, но это мнение ошибочно.

Несчастные, попавшие в рабство, не являются военнопленными; иногда, действительно, такой факт имеет место, но обычно существуют тысячи других разных причин, по которым африканцы теряют свою свободу.

Для начала, я продолжаю рассказывать об африканском береге, всякий жалобщик, проигравший процесс против себе подобного, становится рабом, но не выигравшего дело, а короля. Таким образом, маленькие короли побережья по понятным причинам подбивают своих подданных жаловаться друг на друга, победивший в споре обычно получает от своего сюзерена меру ликера или и того меньше.

Любовницы негритянских королей, эти несчастные, обучены притягивать взгляды какого-нибудь мужчины, за которым устанавливают наблюдение, и, когда воздыхателя застают в момент обращения к предмету своей любви, он становится рабом. Того, кто пытается сопротивляться чарам красавиц, подозревая судьбу, которая его ждет в результате подобной провокации, негритянки обвиняют перед своим королем как соблазнителя, и его приговаривают к тому же наказанию, Как если бы он и правда был виновен в этом приятном преступлении.

Адюльтер одного из супругов приводит их обоих, и виновного и жертву, к потере свободы. Азартная игра тоже приводит к рабству; каждый день можно увидеть двух противников, которые играют между собой на свою свободу.

Или такой случай: хозяин ставит на игру своего раба и проигрывает его; раб сбегает; хозяин обязан сам стать рабом вместо него.

Во что верится с трудом и что я никогда не принял бы за правду, если бы сам несколько раз не был тому свидетелем, так это тот факт, что глава семьи может продать своих жену и детей, когда ему вздумается; что касается жены, то она может отделаться только от своих детей, а к мужу ей запрещается применять подобную нежность».

«Если я немного остановился на нравах африканцев, то только потому, что в Европе обычно они мало известны; теперь я попрошу разрешения описать как можно короче условия, в которых содержались рабы на борту невольничьего корабля, чтобы дополнить мои сведения о работорговле в целом.

Прежде всего, моряки уделяют много внимания чистоте на корабле, что существенно влияет на здоровье как пленников, так и всего экипажа.

Негры находятся под ложной палубой от заката до рассвета. Люки все время держатся открытыми, если только штормовое море не заставит настоятельно их закрыть; но даже в этом последнем случае они никогда не бывают закрыты полностью.

Негры, которых купили и провели через таможню, отводятся на борт корабля на закате; по прибытии, так как обычно они бывают голыми, им выдают по куску материи.

Мужчины от двадцати лет и старше разбиваются на пары, им надевают на ноги кандалы, которые сковывают между собой цепями. В дальнейшем после скрытого наблюдения за рабами, те из них, чье поведение и слова не призывают к мести или бунту, освобождаются от этих унизительных цепей.

Выше я уже описал месторасположение помещений для негров; что касается негритянок и детей, то они укладываются посередине большой комнаты между каютами повара. Как только все рабы прибыли на корабль, каждому негру указывают его место, которое он должен занимать ночью в течение всего времени переезда. Днем, когда негры находятся на палубе, им указывают другие места.

Взрослые и наиболее сильные негры, а также те, кто представляют собой опасность непослушания, занимают переднюю часть корабля; самые молодые находятся также недалеко от поперечного ограждения, отделяющего помещения негров от кают экипажа; дети и женщины располагаются в задней части корабля вместе с экипажем.

Каждое утро, через полчаса после восхода солнца, негров выводят на палубу по четыре человека и обследуют их внешний вид; они обязаны умыться в чане с морской водой и прополоскать рот уксусом, чтобы предотвратить заболевание цингой. После завершения всех утренних процедур начинается осмотр цепей и кандалов, после чего рабов отсылают на их места на палубе, указанные им накануне, которые они обязаны сохранять в течение всего дня.