Между тем в 1685 году Граммон вместе с Лоренсом де Граффом вновь выступил против испанцев и без французских патентов.[40] Их это мало заботило, так как царило всеобщее неподчинение приказам.

Эскадра насчитывала один большой корабль, три корабля поменьше, двадцать две лодки и 1100 человек.

Высадка на берегу Кампече прошла гладко.

Но на этот раз предсказание Граммона, которое он высказал непосредственно перед данной экспедицией, не сбылось: завязался бой, и бой беспощадный. Жители города возвели баррикады на всех перекрестках. Однако город был взят после того, как 800 неприятельских солдат обратились в беспорядочное бегство.

Добыча оказалась значительно меньше, чем в Веракрусе, и Граммон послал несколько отрядов флибустьеров прочесать окрестности с целью ее пополнения.

Один из отрядов попал в засаду.

Чтобы освободить своих людей, Граммон предложил губернатору провинции обмен: коррехидор и офицеры городского совета против пленных флибустьеров. В случае отказа Кампече будет сожжен.

На это «честное» предложение, более сообразное военному времени (а надо не забывать, что уже подписан мир), губернатор ответил, что у него нет недостатка в деньгах, чтобы восстановить город после разрушений, а также в людях, чтобы его потом заселить, и что он не будет ничего обсуждать с бандитами. Гордый ответ, но только не с точки зрения заложников и имущих жителей города.

Граммон, в свою очередь, велел передать, что поджигает город, и в присутствии посланника губернатора приказал отрубить головы пяти знатным горожанам. Посланник (неприятная роль!), стремясь защитить свою голову, обязался добиться обмена пленными. И обмен состоялся.

Перед тем как уйти из города, Флибустьеры захотели отпраздновать день Святого Людовика. Они разожгли костер из ценного кампешевого (сандалового) дерева, и в огне сгорело «дров» на кругленькую сумму в 200 000 экю.

По возвращении Граммон и Лоренс де Графф разделились. Лоренс подвергся нападению со стороны трех кораблей с 50 пушками на борту, его собственный корабль был захвачен вместе со всей добычей, а ему самому, тяжело раненному, удалось скрыться. Вернувшись в Санто-Доминго, он начал восстанавливать свои силы, когда к нему присоединился и Граммон, который сумел сохранить свой богатый груз.

Здесь, кажется, их должен был бы настичь карающий меч Архангела…

Но нет!

Кавалер де Граммон, дуэлянт, блестящий офицер морского флота, ставший флибустьером, а по существу пиратом, был назначен королевской грамотой от 30 сентября 1686 года лейтенантом короля в южной части острова Санто-Доминго. Но, отправившись в свою последнюю экспедицию, он погиб в море в одном из боев.

Лоренс де Графф получил свидетельство о прощении ему убийства Ван Доорна (однако после строгого расследования) и назначение «майором» острова Санто-Доминго с поручением наладить на острове полицейскую службу; позднее он тоже был назначен лейтенантом короля.

В те времена и в тех местах было разрешено не подчиняться приказам, но при условии успешной операции.

Морские набеги и береговые грабежи были теперь действительно запрещены на Антильских островах; губернатор заявлял об этом со всей убежденностью.

Некоторые флибустьеры ему поверили и отправились в «Южные моря», то есть на американские берега Тихого океана, где уже Равено де Люссан, принимавший участие в экспедиции, описал для нас их приключения. В действительности эти приключения не имеют ничего общего с морем: они свелись к грабежам на суше, к ужасным жестокостям, внутренним войнам (экипажи представляли собой сборища людей всех национальностей) и к более устрашающим действиям в содружестве с местными главарями самих испанцев. Морские набеги? Возможно, существовали патенты, но они не были подписаны, что их полностью обесценивало; и отсутствовал главный элемент постоянной колониальной корсарской деятельности (флибустьерской): ни один капитан не имел полномочий — ни военных, ни финансовых.

Так что скорее речь идет о пиратстве, что соответствует нашей теме, но о пиратстве мрачном и жестоком. Здесь, до того как приведем отрывки из книги Равено де Люссана (чьи писательские качества значительно ниже, чем у Эксквемелина), дадим в качестве вступления и примера повседневной жизни пиратов Тихого океана фрагменты из «судового журнала» Борделе Массерти. Мы увидим, что приключение потеряло всю свою дикую поэзию.

Но еще раньше скажем несколько слов о том, кем стали флибустьеры, оставшиеся на Антильских островах.

Некоторые из них все же не подчинились запрету и продолжали свои экспедиции: в 1685 году они атаковали город Мерида, находящийся на территории многострадальной провинции Кампече, так часто подвергающейся нападениям. В 1686 году флибустьеры разграбили пригороды Картахены, захватив здесь такую существенную добычу, что в первый раз они не смогли договориться между собой о ее дележе и прибегли к помощи арбитра, в качестве которого выступил губернатор, запрещающий морские набеги и грабежи.

И что же произошло дальше?

Господин де Кюсси провел такое необычное судейство с большим умом, что дало ему в руки «рычаг управления» этими людьми, которые иначе все стали бы обычными пиратами. Большинство из флибустьеров ему удалось (невероятный успех!) переделать в плантаторов.

Так постепенно морские набеги и грабежи в здешних морях совсем исчезли.[41]

Но деятельность флибустьеров возродилась во времена войны Аугсбургской лиги с Францией[42], хотя в другом виде: знаменитая военная кампания, проводимая против Картахены бароном де Пуанти, капитаном королевских кораблей, главнокомандующим эскадрой, прибывшей из Франции, задействовала в качестве вспомогательного подразделения флотилию из 1200 флибустьеров, объединенных под личным командованием Ж.-Б. дю Касса, губернатора уже не Тортуги, а Санто-Доминго.

Эта кампания имела успех. Но флибустьеры, которые, между прочим, являлись главной силой при высадке не берег из своих пирог в тех местах, куда не могли причалить корабли, и которые затем пробирались первыми сквозь лес и первыми шли на штурм города, эти флибустьеры посчитали себя обманутыми, когда узнали о смехотворной доле, причитающейся им от полученного огромного выкупа за город. Разъяренные несправедливостью, они отделились от регулярных отрядов и начали сжигать дома в городе, убивать и мучить несчастных мирных жителей, нарушая своими действиями договор о капитуляции и «слово короля».

Эти пиратские действия флибустьеров вызвали негодование в рядах флота метрополии и привели на этот раз к окончательному запрету всей флибустьерской деятельности.

Удачей Франции можно считать то обстоятельство, что только очень незначительное число флибустьеров превратилось в пиратов, по крайней мере на Антильских островах. Некоторые пираты подались на Мадагаскар.

В основном же флибустьеры стали плантаторами или торговыми моряками. Когда позже разразилась Семилетняя война, которую назвали «флибустьерской» как пережиток прошлого, то просто существовала база французских морских сил на Мартинике, что-то вроде «преемников» корсаров.

Настоящие судовые журналы корсаров были очень редки; что касается флибустьеров, то известен только один, — не считая упорядоченных рассказов Эксквемелина и Монтобана, — журнал на французском языке: тот, записи из которого мы приводим ниже.

Массерти, который, как другие флибустьеры, участвовал во многих операциях на Антильских островах, был единственным, кто обогнул Америку (через Магелланов пролив) на маленьком корабле, чтобы сражаться на берегу Тихого океана, который в те времена называли «Южные моря», даже ту его часть, которая лежит в северном полушарии.