— Кстати, как прошла вечеринка?

Но сбить ее с толку оказалось нелегко. Не трогало ее и молчание Кайла, сидевшего на диване, уперев локти в колени, и смотревшего на нее с выражением мрачного неодобрения. Вообще-то его взгляд был устремлен на ее ноги: то ли он не хотел смотреть ей в глаза, то ли пытался понять, как она ходит в таких босоножках. Точно не скажу.

— Ведь у нас договор, — напомнила она с упреком.

Да, у нас с Трисией и Кэссиди договор. Что бы и когда бы ни случилось, если нужно, звони мне. Очень просто. И прекрасно. Наш договор выдержал испытание временем, увлечениями, работой и другими превратностями современной жизни, разрушающими дружбу. Но, позвонив в первую очередь Кайлу, я, несомненно, нарушила его.

— Где Трисия? — спросила Кэссиди.

— Наверное, на семейном слете. Ей я звонить не буду.

— А кому ты еще позвонила?

— Совсем забыла, репортер из «Таймс» будет с минуты на минуту. Брось, Кэссиди, он же коп, — подчеркнула я.

— Хочешь сказать, он примчался сюда с мигалкой и сиреной, пока я, как простая смертная, ловила такси?

— Когда мы нашли труп Тедди Рейнольдса, ты сама сказала, что прежде всего нужно позвонить в полицию.

— Потому что я уже была с тобой.

Ясно, что назревали серьезные трудности, но не успела я даже толком понять, в чем они заключаются, как Кайл поднялся. Он двигается с небрежной грацией, — я назвала бы ее поразительной, не напоминай это штамп из полицейского сериала. И тут Кэссиди обратила на него внимание, чего он, похоже, и добивался. Он подошел к ней почти вплотную, будто собирался пригласить на танец, но она не двинулась с места.

— Я впечатлен вашей заботой друг о друге. Это так необычно.

Кэссиди нахмурилась:

— И что?

Кайл пожал плечами:

— Чем я могу угрожать такой крепкой дружбе?

Кэссиди вспыхнула, чего не случалось со старшего курса колледжа и чего я не рассчитывала увидеть до конца дней своих. Глядя ему прямо в глаза, она прошептала:

— Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.

Кайл медленно покачал головой:

— Ничего и не случится.

Они молча смотрели друг на друга, а я разрывалась между желанием выбежать из комнаты и обнять их обоих. Комок в горле помешал мне сморозить какую-нибудь глупость, и Кайл первым нарушил молчание:

— Итак, что мы имеем?

Я попыталась описать сложный путь, приведший меня к подозреваемой. Это было непросто, особенно потому, что пару раз я споткнулась, желая во что бы то ни стало выгородить Дэвида. И как бы мне ни хотелось, чтобы путь привел прямиком к противному Джейку, я миновала его, и передо мной оказалась…

— Вероника Иннз!

— С вечеринки?

По дороге из Хэмптонса я рассказывала Кайлу, с кем познакомилась в пятницу вечером, но скорее для того, чтобы поддержать беседу, а не в поисках подозреваемых. Теперь же сплетни превращались в грязные следы, ведущие в определенном направлении.

— Больше некому. Что скажешь, Кэссиди?

Кэссиди покачала головой:

— Врагов у тебя хватает, но, думаю, большинство из них на такое не способны.

Я кивнула, соглашаясь с ней.

— Вообще-то я подумала, что это детектив Кук, но, пожалуй, она проявила бы больше изобретательности. Например, привязала бы меня к бревну на пляже во время отлива. Чтобы растянуть удовольствие.

Кайл помолчал, демонстрируя, что выдержка у него гораздо лучше, чем у меня.

— Сейчас не время для шуток.

— В моем положении остается либо шутить, либо плакать, вот я и подумала, что шутить как-то веселее.

Кайл нахмурился:

— Ради разнообразия попробуй поплакать.

Кэссиди снова покачала головой:

— Поверь, лучше тебе этого не видеть. Она ревет как корова.

— Давай я расскажу тебе о Веронике, — предложила я неестественно громким голосом, чтобы пресечь эту щекотливую тему в зародыше. И поведала Кайлу о романтическом прошлом Вероники и Дэвида, о том, как в пятницу их застукали, о звонке Лисбет Эбби, о нашем визите в театр и о бутылке шампанского. Пока я говорила громко, все звучало связно. Убедительно. Даже логично.

Он внимательно слушал, сфокусировав на мне взгляд, точно объектив камеры, стараясь не пропустить ни слова. Когда я запнулась, описывая фальшивые рыдания Вероники над бутылкой шампанского, он моргнул. Медленно. Я уже достаточно изучила Кайла, чтобы догадаться, что это значит. Он сдерживал раздражение.

— Я собиралась тебе рассказать, — поспешно заверила я его.

— Когда?

— Ну… когда у меня было бы побольше доказательств.

— Например, очередная дырка в плече?

— Вообще-то надеялась добиться признания, — запинаясь, призналась я и посмотрела на Кэссиди, ища поддержки. Она нахмурилась, встревоженная тоном Кайла: если он так беспокоится, то угроза куда серьезней, чем мы считали.

— Припомни хорошенько. Что ты наговорила Веронике Иннз, чтобы она догадалась о твоих подозрениях?

— Да ничего. Я вообще не знала, что подозреваю ее, пока не увидела бутылку.

Кайл вопросительно взглянул на Кэссиди, но, вместо того чтобы что-то добавить, она пояснила:

— Я как раз вышла… собирала информацию у другого источника.

— Как интересно, — пробормотал Кайл.

— Что у них есть против Дэвида? — спросила я.

Вместо ответа Кайл протянул Кэссиди телефон:

— Проверь сообщения на своем автоответчике.

Кэссиди неуверенно взяла у него трубку:

— Думаешь, мне тоже такое оставили?

— Сейчас узнаем.

— Ты у меня ноль-два в быстром наборе, — подсказала я, чувствуя необходимость чем-то заняться, чтобы заглушить панику.

— А первый кто? — спросила Кэссиди, набирая номер и бросая взгляд на Кайла.

— Мои родители. Спасибо, что напомнила.

Когда сработал автоответчик, Кэссиди, удовлетворенная моим ответом, стала нажимать на кнопки. Слушая сообщения, она раз или два закатывала глаза, но признаков потрясения я не заметила. Затем она нажала на сброс и вернула телефон Кайлу.

— Ничего более страшного, чем повторные приглашения на свидание от парней, не понимающих с первого раза.

Кайл положил телефон на место и взял ее сумочку — маленькую зеленую «Дольче Габана» на длинном ремешке. Ей это не понравилось.

— Не знаю, что ты там надеешься найти — жвачку или пистолет, — ни того ни другого я сегодня не захватила.

Кайл не стал открывать сумку, а просто протянул ее Кэссиди.

— Никому ни слова. Даже Трисии. Молли позвонит тебе утром.

Кэссиди не взяла у него сумку.

— Почему ты решил, что я ухожу?

— Догадался.

Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь из них уходил. Я даже подумывала обзвонить знакомых и закатить вечеринку на всю ночь — все равно мне сегодня не заснуть. Но Кэссиди кивнула и взяла сумку. Это меня напугало еще сильнее. Значит, она согласна с Кайлом, что у нас серьезные трудности.

Кэссиди обняла меня и прошептала на ухо:

— Веди себя хорошо.

— Позвони мне, когда придешь домой, — попросила я.

Она приподняла брови:

— А если ты не поднимешь трубку, как я узнаю почему? — Подмигнув мне, она порхнула к двери. — Вы отвечаете за нее передо мной, детектив Эдвардс.

После ухода Кэссиди настала тишина. Не уютная умиротворенная тишина, а густая и удушливая.

— Что нам теперь делать? — спросила я наконец.

Кайл задумчиво пощипал себя за нижнюю губу, уставившись в пол. Я почувствовала, что готова нести любую чушь, лишь бы нарушить молчание. Шумно сглотнув, я попыталась взять себя в руки. Кайл подошел ко мне, приподнял мое лицо и поцеловал так нежно, что я едва не расплакалась.

— Вот то, что я собирался сделать.

— Неужели кто-то правда хочет меня убить?

— Ты вызываешь у людей сильные чувства. — Он медленно провел большим пальцем по моей скуле. — Завтра я отнесу твой автоответчик приятелю. Но пока самое главное — убедить звонившего, что угроза подействовала и ты испугалась.

— Ему это вполне удалось, — признала я.

— Значит, ты намерена отступить.

Пауза наступила прежде, чем я успела сообразить, чем ее заполнить. По правде говоря, я не была готова дать немедленный ответ. Хотя неизвестному удалось меня напугать, сам звонок означал, что я на верном пути.