Он встал, нашел тонкий платок, чтобы обмотать поврежденную руку.

С тяжелым сердцем Иден смотрела на мужа. Хотя он держал себя в руках, она знала – в его сердце кипит гнев. Но пальцы Рэма коснулись ее ладони.

– Извини, – она казалась маленькой и несчастной, не могла поверить, что так кричала на глазах у жителей Скайлета. Нет, такое поведение нельзя оправдать, она вмешалась в дела своего мужа, хотя и защищала его доброе имя.

– Если ты позволишь себе что-нибудь подобное еще раз, – голос Рэма был напряженным, даже торжественным. – Я запру тебя на замок. С юных лет я спорил с Гаскеллом, и мне ни к чему помощь женщины… даже с дьявольским темпераментом.

Слезы стекали по щекам Иден. Голос дрожал:

– Больше этого не будет, но мне так опротивели его насмешки, и то, как он говорит о тебе…

Лицо Рэма смягчилось. То, что она пыталась защитить его, тронуло сердце. Он не мог долго сердиться.

– Мне все равно, что он говорит, – мягко сказал Рэм. – Или кто-то еще. Все в Скайлете знают, что за человек Гаскелл, знают и меня, – его глаза сощурились. – А ты действительно беременна?

Иден кивнула.

– Извини, я хотела тебе сказать как-нибудь ночью, в постели. А теперь уже не получится, – непрошеные слезы вновь потекли по лицу. – Я очень счастлива, – она откровенно всхлипнула.

– Я вижу, – глаза Рэма увлажнились.

– Да, счастлива. Я хочу ребенка, твоего ребенка, Рэмсей Маклин. Будь и ты счастлив, – она подняла лицо к мужу, его губы коснулись ее губ, и неожиданно он ощутил нежность, даже сладкую тоску. Рука Рэма погладила волосы жены, опустилась ниже. Иден не сразу поняла…

– Рэмсей! – она улыбнулась, пальцы потянулись к пуговицам жакета. – Я ведь не из камня!

Сбросила жакет, и тут же начала расстегивать платье. Рэм хотел помочь, но Иден остановила его, намеренно медленно раздеваясь перед его горящим взором.

Она молча сидела, положив платье на колени, нижняя сорочка отброшена в сторону. В изящной фигуре пока не произошло никаких изменений, только грудь стала полнее. Иден приложила руку Рэма к груди.

– Рэмсей, я твоя жена. Я сделана из плоти. Теперь ты нужен мне больше, чем когда-либо. – Рэм со стоном приник к ней, теряя голову от страстного поцелуя.

Скайлет отпраздновал новость удивительно спокойно. Послужили ли тому причиной обвинения Иден в адрес Гаскелла, но в этот вечер никаких пьяных пирушек не было, ужин подавали обычный, хотя и более обильный. Управляющий и еще несколько человек присоединились к ужину, в том числе и улыбающаяся Маккей.

Джеймс не знал, как относиться к шокирующему поведению сестры, к громогласному заявлению о беременности. Она смелее, чем любая другая женщина, известная ему. Может быть, еще Карина Грэм. Он неожиданно заметил, что не сводит с Карины глаз и при этом возбуждается, что искренне встревожило. Он чувствовал, Карина похожа на его сестру – страстная, преданная, непредсказуемая. Когда-нибудь она выберет мужчину и сделает его счастливым. Мысль об этом неизвестном парне, лица которого Джеймс даже не мог представить, парне, обладающем этой юной, страстной девушкой, привела Джеймса в отчаяние.

Иден встала из-за стола раньше всех, что никого не удивило. Но у всех рты открылись от изумления, когда Гаскелл обратился к ней, почтительно склонившись, пожелал спокойной ночи. Нет, в Скайлете, определенно, грядут перемены.

Когда в округе распространились слухи о необычных условиях завещания Гаскелла, землевладельцы посчитали владельца Скайлета сумасшедшим. Очень уж экстравагантно. Но как же все были удивлены, когда узнали – сдержанный Рэмсей Маклин сумел выполнить условия. Искреннее желание видеть мать будущего наследника Скайлета будоражило умы. О ее красоте судили предвзято – вкусы Гаскелла были известны. Но когда появились слухи о ее необычном характере – непреклонном, заслуживающем уважения, и о том, что заядлый холостяк Рэмсей очарован женой, всем захотелось увидеть молодую хозяйку Скайлета собственными глазами.

В марте, когда погода улучшилась, лейрдов Скайлета пригласили на прием к лейрду Стюарту Хендерсону – традиционная встреча шотландских кланов, сочетающая в себе и политику, и развлечение. В течение нескольких лет Гаскелла никуда не приглашали, но он не обижался, и теперь сообщил, что владельцы Скайлета будут у Хендерсонов. Немного развеяться – вот что нужно, чтобы не думать о судебном иске Ангуса Барклея.

Последнее время Гаскеллу казалось, что судьбой Скайлета никто, кроме него, не занимается. Рэм слишком много внимания уделяет жене, особенно сейчас, когда она беременна. Гаскелл не видел смысла в том, чтобы так потакать женщине, когда дело сделано. Иногда он раздражался, поскольку стоило послать Терранса к сыну по какому-нибудь делу – например, подковать лошадей, – как управляющий возвращался со словами, что лейрд Рэм занят. Нет, пора прочистить парню мозги.

Когда в Брэнтвирд – замок Хендерсонов – прибыли гости из Скайлета, было видно, что их ждали с большим нетерпением. Все замерли, когда объявили появление Рэма и его жены.

Сразу за молодой четой была представлена Карина Грэм, что вызвало неодобрительные взгляды и удивленно вздернутые брови. Карина, в элегантном платье с высокой талией, замерла в дверном проеме, растерянно глядя на переполненный зал. Иден улыбнулась, подтолкнула Рэма, тот взял под руку и сестру, и они втроем пошли по залу. Смысл был ясен – хотите удовлетворить любопытство по поводу жены-леди, принимайте и незаконнорожденную сестру. Пока общество приходило в себя от одного шока, появился новый предмет для изучения – высокий, стройный красивый джентльмен, явно не шотландец, который, кажется, на дружеской ноге с Гаскеллом. Светское общество было обеспечено сплетнями не меньше чем на неделю.

Рэм улыбался, приветствуя соседей, видя, как с естественной грацией и удивительным изяществом Иден очаровывает всех. Дома он посмеивался над ее суетой по поводу туалета, когда Иден расспрашивала о местных нравах, но теперь видел – она была права. Сейчас ей приходилось сдавать экзамен. Иден постаралась подчеркнуть, что уважает шотландские традиции, выбрав платье из клетчатой ткани цветов Маклинов с высокой талией, подчеркивающей грудь. И все же осталась истинной американкой и английской леди. Благородство, манеры, изысканность сразу очаровали лейрдов долины реки Тей.

Праздник продолжался – розыгрыши, дружеские беседы, светские разговоры, танцы. Иден кружилась, блистала среди ярких одежд горцев, нарядных шляп, национальных юбок и жакетов дам. Звуки волынки очаровывали, и то и дело грациозные танцоры привлекали внимание остальных гостей.

Вне дома, на свежем воздухе, молодые люди закатывали рукава и в борьбе решали, кто сильнее. Другие, балансируя на поваленных стволах, с помощью шестов пытались заставить противников соскочить на землю. Леди пили лимонад, играли в серсо или крокет. За вечерним чаем с лепешками женщины имели возможность вновь лицезреть очаровательную жену Рэмсея и, как ни странно, вполне приемлемую в обществе Карину Грэм.

Иден покраснела, когда лакей объявил появление Иана Барклея, и тут же обнаружила, что тот идет через зал прямо к ней.

Хозяйка дома наклонилась к уху Иден.

– Мы пригласили Барклеев, не рассчитывая, что они примут приглашение, – извиняющимся тоном прошептала она. – Вы ведь их тоже приглашали… Мы не ожидали…

– Дорогая леди Леонора, – Иан поклонился хозяйке, взяв ее за руку. – Леди Иден, прекрасная, как утреннее солнце над полями, – он протянул ей вторую руку, хотя той пришлось поставить чашку с чаем. – Так приятно видеть вас здесь, – Иан задержал руку Иден в своей ладони, а опытные сплетницы сразу отметили неохоту, с которой он отпустил тонкие пальцы. – К сожалению, леди Леонора, моя семья не смогла приехать, они передают вам сердечный привет и наилучшие пожелания.

Надо отдать должное леди Брэнтвирд, которая спасла положение. Встав из-за стола, она повела Иана к мужу, старательно обходя Гаскелла. Иден огорченно вздохнула и, захватив с собой Карину, направилась на поиски Рэма.