– Но вы все равно не против вырвать у нас кусок изо рта и разнести крышу над головой? – Карина исподлобья бросила на него неприязненный взгляд.

– Не нужно так думать, моя маленькая сестренка, – он переводил взгляд с Иден на Карину. – Для вас обеих в Скайлете всегда найдется место.

– Вы хотите получить титул лорда и земли? – спросила Иден.

– Не совсем, – ответила Карина.

– Я лишь хочу положить конец затянувшемуся делу, – Иан обворожительно улыбнулся. – Но не стоит в столь прекрасный день говорить о таких скучных вещах. Пожалейте меня, ведь мне везет намного меньше, чем Рэму, поскольку я лишен такой прекрасной компании.

Они медленно шли по базарной площади, больше не затрагивая щекотливую тему. Иан держал девушек под руку, был удивительно обаятелен и беспрерывно шутил. Вскоре те забыли, что перед ними претендент на наследство Маклинов.

– Иден! Мисс Грэм! – откуда ни возьмись появился Джеймс. Его лицо раскраснелось, он легко приобнял своих родственниц за плечи. – Сэр! – он резко повернулся к Иану. – Вы извините мою сестру и Карину. Нам пора.

– Джеймс! – Иден покраснела от такого бесцеремонного поведения. Но мысль о ее собственном заставила резко отдернуть руку. Что на нее нашло и почему она позволяет Иану кокетничать? – Это Иан Барклей… сосед.

В глазах Джеймса появился странный блеск, он был вынужден кивнуть в знак приветствия, но руки Иану не протянул.

– Хорошо, что Арло нашел меня, – сердито пробормотал Джеймс, ведя девушек к ожидающей их коляске. – Рэмсей будет вынужден спасать свою честь. Этот болтун хочет украсть состояние твоего мужа, все это знают, – он кивнул на двух пожилых леди, не сводящих с троицы глаз. – В будущем, Иден, иногда думай и о МУЖЕ.

Иден остановилась, вырвала руку. Да, брат прав. Но она все еще чувствовала признательность к Иану за его доброту в начале ее пребывания в Скайлете. Она отвернулась, чтобы не встретиться взглядом с Джеймсом, сунула руки в меховую муфту и быстро пошла к коляске.

– А вы, мисс Грэм? Леди должны заботиться о своей репутации, когда вокруг так много негодяев.

Карина тоже отдернула руку, и ей показалось, что она содрала кожу с ладони.

– Как вы любите повторять, мистер Марлоу, я не леди, – на глаза навернулись слезы отчаяния. – И этот НЕГОДЯЙ не может задеть мою репутацию. Он мой БРАТ.

Рэм видел всю эту сцену – удовольствие на лице Иден от общения с Ианом, вмешательство Джеймса, слышал, пересекая площадь, отдельные слова. Мурашки побежали по спине, когда он увидел, как Иден идет рядом с Ианом. Видеть, как она смеется в обществе другого мужчины, было больно. За последние два месяца он привык к ее постоянному вниманию, страсти, ему казалось, что внешний мир исчез. И сейчас впервые Рэм почувствовал, как много опасностей вокруг и как уязвим он, когда дело касается жены.

Тяжелыми шагами он прошел к лошадям.

Возвращение в Скайлет прошло в угрюмом молчании, каждый был занят размышлениями, переживая личные обиды.

Джеймс счел себя выспренним дураком, к тому же ревнивцем. Карина погрузилась в печаль, убежденная, что Джеймс никогда ее не полюбит, ее, одну из незаконнорожденных дочерей Гаскелла. Иден уязвило, что она утрачивает светские привычки, поскольку оторвана от приличного общества. А Рэм, видя унылое лицо жены, гадал, сможет ли их брак стать для нее благополучным. Таким, как для него. Образ Иана Барклея витал над маленькой компанией, словно призрак. И только упорство Арло, не закрывавшего рот, спасало всех от невыносимой тоски.

Когда они приехали в Скайлет, Гаскелл добавил последнюю каплю, которая переполнила чашу терпения. Он вышел из сарая, упрямо выпятив челюсть, и прорычал, глядя на Рэма:

– Где ты был, парень?

– Ты же знаешь, ездил в город, – Рэм соскочил с коня. Он протянул руку Иден, затем Карине, и пока те спускались на землю, взгляд Гаскелла продолжал буравить спину сына.

– Что за глупость – растрачивать драгоценное время и пренебрегать прямыми обязанностями! – Гаскелл поставил руки на бедра. Глаза Рэма сощурились, мускулы напряглись, но больше никаких признаков гнева на лице не отразилось. – Нужно наметить план весенних посевов, строить овчарню, думать об отеле коров!

– Вот это уже твоя сфера – отел! – отозвался Рэм и повернулся к Иден.

Голос Гаскелла стал громовым.

– Черт возьми, зато ты об этом совсем не думаешь!

Рэм молча пошел к дому, оставив Гаскелла кипеть от ярости в компании дочери и Джеймса Марлоу. Первый раунд закончился в пользу сына. Но Гаскелл не собирался сдаваться, ворвавшись в дом вслед за Рэмом.

Длинный обеденный стол был завален документами и юридическими бумагами. Рэм посмотрел на эту кипу, подтолкнул Иден к лестнице.

– Ты должен был быть здесь, когда они приехали! – Гаскеллу удалось остановить Рэма. – Это твой долг!

– Кто приезжал? – Рэм повернулся к отцу.

– Кавендер и Танн. Привезли бумагу – вызов в Эдинбургский суд, будто мы преступники. И подписал его, – Гаскелл указал на пергамент, лежавший на столе, – сам Лоренс Брюс.

Упоминание этого имени омрачило лицо Рэма. Иден с тревогой увидела, как он развернулся и пошел к столу, взял документ. Пока читал, его лицо мрачнело все больше и больше.

– Значит, за твои грехи все же придется ответить.

– Ангус добился слушания дела. В присутствии Брюса, потому что…

– Гаскелл, Брюс ненавидит тебя. Еще одна любовная интрижка, не так ли? Есть ли в Шотландии кто-нибудь, кто не жаждет перерезать тебе горло? Черт тебя побери! – воздух накалился, Гаскелл даже съежился под разъяренным взглядом сына. – И дважды будь проклят за то, что использовал пятую поправку!

Гаскелл оправился после атаки и вновь бросился в бой.

– За это, парень, ты не вправе меня упрекать! Если бы ты выполнил свой долг и дал мне наследника, то имя Иана никто бы и не вспомнил, а Ангусу не пришла бы в голову мысль о Законе Макдерсона!

– И ты обвиняешь в этом меня? – Рэм повернулся к отцу. Его кулаки сжимались и разжимались. – Ты – старый, похотливый интриган!

– Рэм, пожалуйста… – Иден подбежала к мужчинам. Ее тревога и ярость нарастали. Да она готова выцарапать глаза каждому, кто сомневается в мужских достоинствах ее мужа! – Гаскелл, вы не должны…

– А кого еще винить? Даже сейчас, когда ты каждую ночь проводишь в постели жены, все впустую!

– Черт! С меня довольно! – Рэм ударил отца, не сумев остановить руку, когда Иден бросилась между ними. Гаскелл отскочил, держась за нос, а Иден упала, больно ударившись рукой. Быстро вскочив и придерживая пылающую кисть здоровой рукой, она повернулась к Гаскеллу, смотревшему на нее широко раскрытыми глазами.

– Не смейте так говорить о моем муже! Он прекрасно пашет свое поле! Я жду ребенка! Жду! – она была на грани истерики. – Кричите об этом с крыш домов, вы, старый развратник, напейтесь, как свинья, хвастайтесь, какой производитель ваш сын! Но весь Скайлет знает, что Рэмсей Маклин – особенный человек. Потому что он не такой, как вы!

Голос ее сорвался на крик, грудь тяжело вздымалась, на глазах блестели слезы. Она повернулась и пошла к лестнице, но пелена застилала глаза, комок подкатил к горлу. Словно издали она услышала голос Рэма, почувствовала, как ее подхватили сильные руки.

– Если она сломала себе руку, Гаскелл, я сломаю тебе шею, – с угрозой в голосе сказал Рэм. Прижав к себе Иден, он побежал вверх по лестнице.

Джеймс, Карина, Арло и Маккей словно окаменели. Гаскелл медленно приходил в себя, вытирая кровь с разбитого носа. Передернув плечами, решил, что ничего ужасного не произошло. Он прошел мимо остолбеневших присутствующих, в глазах горел огонь.

– Она ждет ребенка!

– Дай я посмотрю, – Рэм сел на кровать рядом с Иден, взял ушибленную руку. Его лицо потемнело, когда он увидел, как увеличивается опухоль, осторожно дотронулся до пальцев. Иден закусила губу. – Надеюсь, это не перелом.