После долгой беседы с Жанной в оконном проеме Карл VII подозвал Рауля де Гокура. Это был советник короля, первый камергер Короны, губернатор Шинона, командующий его крепостью. Он получил приказ разместить Жанну в замке и предоставить ей в качестве личных апартаментов прославленную башню Кудрэ. Ведь в Шинонской крепости три разных замка, разделенных глубокими рвами, наполненными водой. На востоке – форт св. Георгия, в центре – Срединный замок, на западе – замок Кудрэ. Жанна поселилась на втором этаже башни этого замка.
Ей даже определили личный штат и военную свиту! Ведь пока еще она ничего не совершила, что свидетельствовало бы о ее пресловутой ниспосланности небесами.
Во-первых, в ее личном штате была фрейлина– Анна де Беллье, урожденная де Майе, из высшей знати. Ее супруг – советник Карла, герцога Орлеанского. Он только что вернулся из Лондона, где навещал этого последнего. Он – королевский наместник Шинона.
Далее был паж.Его звали Луи де Кут. Его отец – камергер Карла Орлеанского, командующий крепостью в Шатодене и бывший губернатор графств Блуа и Дюнуа.
Далее – оруженосец.Это Жан д'Олон, член Королевского совета и бывший капитан гвардейцев короля Карла VI.
А вот и капеллан,как для принцев крови. Звали его брат Паскерель. Он – монах-францисканец.
Назначен был ей и дворецкий,которому было вверено попечение обо всех резиденциях Жанны. Под его началом для этого находилась шотландская гвардия, состоящая из 12 благородных кадетов (то есть солдат из числа младших сыновей дворянских семейств, для которых это был начальный этап военной карьеры. – Прим. перев.).Их набрали из шотландских рот, служивших Франции под командованием Жана Стюарда д'Обиньи.
Затем надо упомянуть двух герольдов. Они звались обычными для этой должности именами: Кёр-де-лис ("сердцевина лилии", но в ином толковании – "лилейное, чистое сердце". – Прим. перев.)и Флёр-де-лис (то есть "геральдическая, королевская лилия", символ королевской власти во Франции от Людовика Святого до Французской революции 1789–1794 гг., восстановленный в эпоху Реставрации. Цветок лилии (флёр-де-лис) – также символ чистоты и невинности. – Прим. перев.).
Появился у Жанны и секретариатв составе трех секретарей,а именно: ее капеллан брат Жером Паскерель, еще один монах по имени Николя де Вутон – кузен вскормившей ее матери, Изабеллы де Вутон по прозвищу Римлянка, и, наконец, некто по имени Мателен Рауль, так называемый "писец Девственницы", которому было поручено быть ее казначеем, "ведающим ее расходами".
Уместно отметить, что этот Николя де Вутон, кузен той, которая официально считалась ее матерью, уже как бы случайно находился в Шиноне. Как предположить, что сама Жанна могла вызвать его за такой короткий срок в Шинон из его отдаленного монастыря? И зачем потребовался именно этот монах, с которым она, конечно, не была знакома, в то время как у нее уже имелось два секретаря? Ведь по прибытии в Шинон б марта 1429 г., а затем после трех недель, проведенных перед комиссией в Пуатье, она оказалась 26 апреля 1429 г. во главе небольшого войска в составе семи тысяч солдат, двигающегося на Орлеан.
Наконец, есть еще одно лицо среди тех, кто присутствовал в Шиноне на церемонии представления. Это Робер де Бодрикур, которого обычно стараются не упоминать. Еще бы! Он тоже приехал туда, но другим путем. А впрочем, он мог следовать за отрядом поодаль, не привлекая внимания к себе и к своему немногочисленному сопровождению, не теряя из виду ту, за кого уже так давно нес ответственность.
Для Жанны устроили, кроме того, и конюшнюиз 12 боевых лошадей: шесть парадных коней и шесть боевых скакунов.
Ей предоставили право иметь свой боевой стяг, что было привилегией знатных сеньоров-баннеретов. Нам неведомы цвета ее стяга, и это остается одной из загадок истории Девственницы. Но важность самого факта следует всячески подчеркнуть, ибо только сеньоры со званием хоругвеносцев могли развертывать знамя во главе своего войска, состоящего из вассалов, за которыми следовали вассалы этих вассалов. Но задолго до коронации в Реймсе некий бургундский летописец по имени Клеман де Фокемберк уже сообщает, что во всей королевской армии среди французских сеньоров одна толькоЖанна обладала этим "правом развернуть стяг".
С другой стороны, во время все той же коронации только одинштандарт Девственницы получил право находиться на хорах собора в Реймсе. Судьи в Руане были основательно сбиты с толку и этими полученными привилегиями, и этим штандартом, и этим стягом. Они то и дело возвращаются к этим вопросам в ходе одного из допросов (см.: Процесс, I, 96, 300 – IV, 431).
Этот штандарт – привилегия командующих армиями – был белым, усыпанным золотыми лилиями. В центре был вышит герб Франции: на лазурном фоне три золотых цветка лилии.Он был вручную выткан шотландским художником по имени Джеймс Польвуар. В ходе процесса, осудившего ее, Жанну упрекнули за то, что она потребовала права ношения великого герба Франции и получила его [56].
И в заключение она получила "золотые шпоры", которые могли носить только рыцари, получившие традиционное посвящение в это звание. Вручал их сам Карл VII, который сам не был еще рыцарем. Кто, когда, где совершил это предварительное посвящение Жанны? Вероятно, Жан де Новелонпон, один из тех, кто приехал с указаниями в Домреми, а также Бертран де Пуланжи.
Вручили ей также и доспехи,оплаченные королевским казначейством. Они стоили 100 турнейских ливров. Доспехи герцога Алансонского, кузена Карла VII, обошлись всего лишь в 80 ливров. Поскольку на содержание Жана Дюнуа, губернатора Орлеана, была выделена лишь тысяча ливров в год, можно допустить, что доспехи Жанны стоили 1200 тыс. старых франков.
А теперь встает вопрос о традиционном мече. Вероятно, меч у нее был еще со времени отъезда из Вокулёра. То мог быть подарок Бодрикура. Но этот меч больше не представлял для нее ценности. Она потребовала, чтобы ей дали тот, который она увидела во время остановки во Фьербуа, на могиле Клинье де Бребана. И вновь, в этом конкретном случае, официальные историки воздерживаются от того, чтобы точно изложить историю этого оружия, которое в соответствии с обычаем было возложено на могилу Клинье де Бребана при погребении этого рыцаря в часовне. Дело в том, что вначале этот меч принадлежал Бертрану Дю Геклену, коннетаблю Карла V. Умирая, коннетабль завещал его герцогу Луи Орлеанскому. После того как этот последний был злодейски убит, Валентина Висконти, его вдова, вручила его Клинье де Бребану, одному из офицеров, находившихся на службе у Орлеанского дома. [57]Потребовав этот меч, Жанна всего лишь претендовала на имущество своего родного отца. Но как она об этом узнала? А главное – как она осмелилась предъявить такое требование? Немыслимо, чтобы смиренная пастушка могла потребовать меч, принадлежащий рыцарю. Вот почему в этой истории вновь попытались усмотреть вмешательство сверхъестественных сил!
Еще одно обстоятельство остается невыясненным в жизни Жанны. Это то, что в течение определенного времени ей принадлежало кольцо, бывшее когда-то собственностью самого Бертрана Дю Геклена. В конце концов она передала его своей наследнице. Как это кольцо попало в ее руки? Вероятно – от Карла Орлеанского. Тем самым кольцо прошло тот же путь, что и меч.
В боях Жанна пользовалась и другим оружием – боевым топором.Он был специально изготовлен для нее, ибо на нем выгравирована буква J – первая буква ее имени, увенчанная короной.8 сентября 1429 г. она была ранена в окрестностях Парижа. Несколько дней спустя она передала свое оружие аббатству Сен-Дени в качестве приношения по обету. В аббатстве имеется плита, напоминающая надгробный камень. На ней изображена Жанна в доспехах. В левой руке она держит свой боевой топор, на котором прекрасно видна буква J, увенчанная короной. Изображена именно Жанна, ибо на плите есть надпись, гласящая: "Таково было снаряжение Жанны, переданное ею в дар св. Денису".
