– Видишь тех орлов на крыше? – спросила откуда-то сзади Баба-яга. – Начнем с них. Приготовься, иду на посадку.

Я попытался отползти от края ковра, но не успел. Арина Родионовна бросила его в крутое пике и остановила наше падение только в тот миг, когда моя физиономия почти уткнулась в черный рубероид кровли. Я немедленно перекатился на твердую поверхность крыши, встал на одно колено и приготовился стрелять, но старуха оказалась проворнее. Не сходя с ковра, она метнула сразу три веретена, два из которых достигли цели – открытых участков кожи на шеях двух санитаров. К сожалению, их рухнувшие на крышу тела привлекли внимание третьего снайпера, и он успел обернуться. В результате предназначенное ему веретено пролетело мимо, а Баба-яга еще не успела извлечь следующее. Здесь-то и пригодился мой ствол с «Тормозной жидкостью». Я стал судорожно давить на курок, посылая заряд за зарядом в нашего противника. Не уверен, что хотя бы один из них угодил по адресу. Однако, благодаря моему непрерывному огню, снайпер стал суетиться, дергаться и тоже промазал. В результате, пока мы вели эту неравную дуэль, Яга сумела точно метнуть очередную стрелку, которая и этого санитара превратила в безобидную «Спящую красавицу».

– С почином, касатик! – поздравила меня бабка. – Собери-ка у них патроны.

Я кинулся выполнять приказание. Но потерпел неудачу. Вскрыв подсумок первого снайпера, вместо обычных патронов обнаружил там лишь скрепленные по пять штук пластиковые ампулы. В каждую ампулу была вставлена короткая стальная игла, или, скорее, шип. А на корпусе красовалась надпись «КК».

– Арина Родионовна, тут только это! – издалека показал старухе свою находку.

Однако она не откликнулась. Подобрав карабин одного из стрелков, Баба-яга целилась из него куда-то вниз. Грянул выстрел, и в ответ из рощицы, где шла погоня за моими товарищами, раздалось жалобное блеяние.

– Так и есть! – удовлетворенно констатировала бабка, передергивая затвор. – «Козлиным копытцем» бьют!

Я еще раз взглянул на трофей и понял, что это именно то, что надо. Тем временем Арина Родионовна выстрелила еще раз, и теперь я своими глазами смог увидеть, как санитар, получивший пониже спины порцию «КК», превращается в пронзительно мекающего козленка. Но, к сожалению, это чудесное волшебство удостоилось не только моего внимания.

– Эй, на крыше! – раздалось снизу. – Совсем сдурели?! Смотрите, куда стреляете!

– Смотрю, смотрю. Как же мне не смотреть?! – куда-то в прижатый чуть ли не к самой щеке приклад пробормотала бабка и в третий раз плавно спустила курок.

И снова ряды санитаров пополнились очередным козлом. Однако теперь противники окончательно поняли, что враг не только убегает от них через рощу, но и ведет прицельный огонь с крыши. Снизу зазвучали команды:

– Медбратья, рассредоточиться! Бригады «А» и «Б», продолжать преследование! Остальным провести санобработку крыши!

Я понял, что так хорошо начавшееся нападение на противника с тыла грозит тем, что мы с Ягой сами можем попасть в ловушку. Похоже, старуха тоже увидела эту перспективу.

– Ну что стоишь, глазами хлопаешь?! – напустилась она на меня. – Давно козлом не был? Стреляй, давай!

Окрик подействовал. Не знаю, почему все так не любят козлов. Я с этими животными сталкивался только в переносном смысле да на картинке. И тем не менее отращивать себе бороду, рога и копыта, чтобы на своей шкуре убедиться, таким ли уж «козлом» является козел, мне не хотелось. Поэтому я подобрал еще одно свободное ружье и вступил в перестрелку с медбратьями. Бой получился жарким, но каким-то очень уж коротким. Кончились ампулы. Я не мог поручиться, что мне удалось поразить кого-нибудь из медиков, зато точно знал, что попал как минимум в одно дерево. Иначе с чего бы ему было покрываться короткой белой шерстью и бесчисленными кривыми рожками? Баба-яга тоже израсходовала свой парнокопытный боекомплект, но ее это как будто вполне устраивало.

– Все! – с каким-то нездоровым блеском в глазах усмехнулась она. – Сейчас полезут. Пора сматываться.

– Сматываться?!

– Конечно! А ты как думал?! Не потеряй «тормозуху»!

С этими словами Арина Родионовна, пригнувшись, поспешила к ковру-самолету. Только сейчас я понял всю хитрость ее замысла. Бабка не столько рассчитывала перебить охрану, сколько отвлечь ее от совершивших побег защитников. Теперь же, когда их основная масса штурмовала наше убежище, мы могли, воспользовавшись своим преимуществом в скорости и высоте, покинуть поле неравного боя. Оставалось неясным только одно: зачем старуха затащила на ковер-самолет ранее усыпленных ею снайперов. Однако это стало понятно буквально после первого же залпа, который обрушился на нас, едва мы приподнялись над крышей. Сколь плотной ни была ткань ковра, однако шипы ампул «КК» все же смогли прошить ее насквозь. В результате двое из трех подложенных под нас санитаров превратились из «Спящих красавцев» в «Спящих козликов». Мы же с Ариной Родионовной, к счастью, сохранили свой человеческий облик. Впрочем, вскоре ковер набрал достаточную высоту для того, чтобы выстрелы с земли не могли причинить нам какого-либо вреда, и тогда Баба-яга направила его вдогонку за моими коллегами.

В этот день я понял, что испытывают адреналиновые наркоманы. Полет, стремительная высадка на крышу, ожесточенная перестрелка и счастливый уход от превосходящих сил противника наполнили меня сумасшедшей энергией и подарили эйфорию от обманчивого чувства собственных могущества и неуязвимости. Мое сердце, десятки раз проваливавшееся куда-то вниз в ожидании неминуемой катастрофы, наконец-то приноровилось к быстрой смене событий и теперь бодро тарахтело на слегка повышенных оборотах, заняв отведенное ему природой место. Между тем опасность не миновала окончательно. Впереди все еще мелькали белые халаты, голубые и зеленые пижамы медиков. Однако в азарте погони им даже не пришло в голову оглянуться. Этим мы с Ягой и воспользовались. Опустившись почти до уровня земли, на ходу сбросили с ковра двух спящих козлов и одного санитара, после чего стали поодиночке настигать наших врагов.

В этот раз нам удалось обойтись почти без шума, чему способствовало то, что ведущие преследование охранники изолятора весьма растянулись на местности. Арина Родионовна подбиралась к каждому из них на расстояние трех, а то и двух метров, после чего останавливала ковер, давая мне возможность без помех всадить два-три пейнтбольных шарика в очередную легкую мишень. Добивать, вернее усыплять, «тормознутых» нами санитаров не имело смысла. Хватало того, что они больше не могут принимать участие в погоне.

Обработав таким образом четырех человек, мы вышли на пятую жертву. Однако в этот раз наша тактика дала сбой. То ли я настолько расслабился, что ухитрился промазать по противнику с предельно близкого расстояния, то ли этот санитар оказался таким опытным малым, что сумел почувствовать наше приближение, но так или иначе все пролитые по нему «Слезы Тортиллы» пропали зря. Мало того, уклонившись от моих выстрелов, медик не попытался бежать, а, наоборот, бросился нам навстречу и ухитрился подкатиться под ковер, став недосягаемым для дальнейшего огня. Понимая, что теперь уже не он, а мы являемся легкой мишенью, я, несмотря на риск получить в живот заряд «Козлиного копытца», растянулся на тканевой поверхности нашего летательного аппарата и, сунув под него руку, стал наугад палить во все стороны. Тем временем Арина Родионовна резко дернула бахрому, стараясь как можно быстрее набрать максимальную скорость и увести ковер от опасного места. Что у нее, кстати, и получилось. Вот только меня при этом намертво схватили за руку. В результате плотная ткань самолета просто выскользнула из-под моего тела, и я с высоты полутора метров спикировал головой в землю.

Еще пытаясь подняться, уже понял, что дело худо. Кроме вцепившегося в меня санитара, к месту моего падения спешило еще два вооруженных человека. «Вот сейчас я им за козлов и отвечу!» – мрачно подумал я и вдруг с удивлением услышал позади себя изумленный голос: