К КУКУШКЕ[127] Едва начнешь ты куковать, Я стану беззаботным, О, птицей ли тебя назвать Иль звуком перелетным? Вот я в траве высокой лег И слышу крик повторный, Летит он, — близок и далек, — Тревожа воздух горный. Твердишь ты долам о весне, О солнце и растеньях, Но повесть ты приносишь мне О призрачных мгновеньях. Привет! Ты нам ласкаешь слух Весною не случайно. Не птица, а незримый дух, Бродячий голос, тайна. Все тот же, что меня пленял В далеком детстве, в школе, И вглядываться заставлял В кусты, деревья, поле. Я за тобой в лесу бродил, И, голос перелетный, Ты мне надеждой сладкой был, Прекрасной и бесплотной. И я люблю тебе внимать, Сокрыт травой густою, Пока не оживет опять То время золотое. И мир, где обитаешь ты, Мне кажется, о птица, Чудесною страной мечты, Где сердцу сладко биться. КУКУШКА[128] Я слышу издали сквозь сон Тебя, мой давний друг. Ты — птица или нежный стон, Блуждающий вокруг? Ложусь в траву, на грудь земли, И твой двукратный зов Звучит так близко и вдали, Кочует меж холмов. Привет любимице весны! До нынешнего дня Ты — звонкий голос тишины, Загадка для меня. Тебя я слушал с детских лет И думал: где же ты? Я за холмом искал твой след, Обшаривал кусты. Тебя искал я вновь и вновь В лесах, среди полей. Но ты, как счастье, как любовь, Все дальше и милей. Я и сейчас люблю бывать В твоем лесу весной, И время юности опять Встает передо мной. О птица-тайна! Мир вокруг, В котором мы живем, Виденьем кажется мне вдруг. Он — твой волшебный дом. ЖЕЛТЫЕ НАРЦИССЫ[129]
Печальным реял я туманом Среди долин и гор седых, Как вдруг очнулся перед станом, Толпой нарциссов золотых: Шатал и гнул их ветерок, И каждый трепетал цветок. Бесчисленны в своем мерцанье, Как звезды в млечности ночной, Они вились по очертанью Излучины береговой — Сто сотен охватил на глаз Пустившихся в веселый пляс. Плясала и волна; резвее, Однако, был цветов задор, Тоску поэта вмиг развеял Их оживленный разговор, Но сердцу было невдогад, Какой мне в них открылся клад. Ведь ныне в сладкий час покоя Иль думы одинокий час Вдруг озарят они весною, Пред оком мысленным явясь, И сердцем я плясать готов, Ликуя радостью цветов. "Охваченный восторгом, свой порыв"[130] Охваченный восторгом, свой порыв Я торопился разделить — но ты Спала среди могильной немоты, Привычной скорбью радость угасив. Любовь моя, во мне твой образ жив! Но как я мог забыть тебя? Чья власть Хотя б на миг позволила мне пасть, Своим сияньем лживым ослепив Глаза, оплакавшие твой уход?! Как превозмочь мне боль мою, мой стыд? Храни же, сердце, среди всех невзгод Алмаз, что в глубине твоей сокрыт. Увы, ни этот, ни грядущий год Тот лик небесный мне не возвратит. |
