TO SLEEP ("О gentle Sleep! do they belong to thee…") O gentle Sleep! do they belong to thee, These twinklings of oblivion? Thou dost love To sit in meekness, like the brooding Dove, A captive never wishing to be free. This tiresome night, О Sleep! thou art to me A Fly, that up and down himself doth shove Upon a fretful rivulet, now above, Now on the water vexed with mockery. 1 have no pain that calls for patience, no; Hence am I cross and peevish as a child; Am pleased by fits to have thee for my foe, Yet ever willing to be reconciled: О gentle Creature! do not use me so, But once and deeply let me be beguiled. СОН[58] О сон! Когда в душе — тоски приток, Забвения даруешь ты крупицы. Обычно ты смиренней пленной птицы, Страшащейся покинуть свой шесток. Но этой ночью ты — как мотылек, Порхающий беспечно у границы Воды и неба: сядешь на ресницы, Но миг один — и ты уже далек. Я весь пылаю в нетерпенье жгучем И, словно своенравное дитя, То на тебя ропщу, досадой мучим, То жажду примиренья не шутя. Ты был врагом, о сон! Стань другом лучшим И сердце убаюкай, низлетя. TO SLEEP ("A flock of sheep that leisurely pass by…") A flock of sheep that leisurely pass by, One after one: the sound of rain, and bees Murmuring; the fall of rivers, winds and seas, Smooth fields, white sheets of water, and pure sky: I have thought of all by turns, and yet do lie Sleepless! and soon the small birds' melodies Must hear, first uttered from my orchard trees; And the first cuckoo's melancholy cry. Even thus last night, and two nights more, I lay And could not win thee, Sleep! by any stealth: So do not let me wear to-night away: Without Thee what is all the morning's wealth? Come, blessed barrier between day and day, Dear mother of fresh thoughts and joyous health! "Земля в цвету и чистый небосвод…" [59]
Земля в цвету и чистый небосвод, Жужжанье пчел, медлительное стадо, И шум дождя, и шум от водопада, И зрелость нив, и поздних птиц отлет. Я вспоминаю все — а сон нейдет, Не долго ждать уже рассвета надо. Ворвется щебет утреннего сада, Начнет кукушка свой печальный счет. Две ночи я в борьбе с бегущим сном Глаз не сомкнул, и вот сегодня — эта! Настанет утро — что за радость в нем, Когда не спал и маялся до света. Приди, поставь рубеж меж днем и днем, Хранитель сил и ясных дум поэта! "With Ships the sea was sprinkled far and nigh…" With Ships the sea was sprinkled far and nigh, Like stars in heaven, and joyously it showed; Seme lying fast at anchor in the road, Some veering up and down, one knew not why. A goodly Vessel did I then espy Come like a giant from a haven broad; And lustily along the bay she strode, Her tackling rich, and of apparel high. This Ship was nought to me, nor I to her, Yet I pursued her with a Lover's look; This Ship to all the rest did I prefer: When will she turn, and whither? She will brook No tarrying; where She comes the winds must stir On went She, and due north her journey took. "Все море сплошь усеяли суда…"[60] Все море сплошь усеяли суда, — Их, как по небу звезды, разметало: Одних на рейде волнами качало, Других несло неведомо куда. И Шхуну заприметил я тогда: Чуть вздрагивая под толчками шквала, Она из бухты весело бежала, Своей оснасткой пышною горда. Что мне она! Но, глаз не отрывая, Я, как влюбленный, вслед глядел с тоской; Ей не страшна погода штилевая: Ее приход встряхнет любой покой… Она прошла вдоль мыса, покидая Залив, — и вышла на простор морской. |
