— Я помогала Тренту в одном проекте…

— Это та штука, от которой погибли ваши отцы? — спросил он, и я пожала плечами:

— Что-то вроде. Я находилась в безвременье, и меня вытащило по ошибке заклинание вызова демона. Оказалась в круге для Ала, а когда вышла, тут я им и выдала. — Вдох, раз, два, три. Выдох, раз, два, три, четыре. — Трент до сих пор там застрял.

— В безвременье? Рэйчел, что за черт? — Я уставилась на него, пораженная — он практически никогда не ругается. — Кто-нибудь знает, что он туда направился добровольно?

Пробегающий свет уличных фонарей высвечивал тревожное лицо Гленна, и я подняла брови. Я ни сном ни духом не думала, что это может так выглядеть — будто я избавилась от Трента. Хотя пресса находится под впечатлением, что мы любовники, все, кто носит форму, знает, насколько мы друг друга ненавидим. То, что я то и дело на него работаю за деньги — причуды судьбы.

— Его телохранитель, — сказала я, хотя не знала, как отреагирует Квен. — Айви и Дженкс. Мои соседи — те, которых вообще не существует? — закончила я сухо.

Гленн перехватил руль руками, и я поняла, что он хочет включить рацию и привлечь еще кого-то.

— Это вышло случайно, — повторила я, сдвигая колени. — Что мне было делать? Дать им выпустить из нее всю кровь?

— Всегда есть варианты, — примирительно сказал он, сворачивая на мою улицу.

— Том признал, что вызывал Ала с намерением отпустить его меня убивать. Сказал, что за это он получит повышение. Девушка его слышала, спроси ее.

Я уронила подбородок на руку и уставилась в проезжающую ночь. Страх сжимал мое сердце неотвязной мыслью: меня вызвали из безвременья как демона. Не затянет ли меня обратно туда, когда встанет солнце?

Меня затопила боль. Я просто хотела домой, быть среди тех, кого я люблю, и еще — спрятаться, убедить свое подсознание, что я живая и дома, пусть даже меня через несколько часов вытащат в тот ад. То, что Трент застрял там, в непроглядной темноте тесной камеры, тоже не помогало.

Я не люблю Трента. Ничем не оправдать его прошлое — убийцы и наркобарона, и ничего из того, что я видела, не позволяло думать, будто он изменился. Но все равно нехорошо. То добро и то зло, что он сделал, не должны окончиться так бессмысленно. Я поразилась, что мне небезразлична его судьба. За ним все-таки много хорошего, пусть по самым эгоистичным причинам.

Глядя в окно на дом Кизли, который мы миновали, я потирала руку, почти чувствуя пожатие пальцев Трента, его последний шанс прикоснуться к кому-нибудь. Он не просил его спасти. Не просил остаться и драться. Не было в его словах ни гнева, ни досады, что я освобождаюсь, что меня вытащат отсюда туда, куда он попасть не может, а ему оставаться и нести муку за нас двоих.

В тот момент, когда рушился его мир, он просил только позаботиться, чтобы выжил его народ. Его слова не возлагали на меня вину, которую я сейчас чувствовала. Он хотел только быть уверен, что его народ выживет, что его жизнь не сведется лишь к наркоторговле и убийствам.

Ну уж нет. Я никак не буду способствовать выживанию эльфов как вида — пусть сам делает свою грязную работу. Мне только надо его выручить, чтобы дальше он уже сам. Блин горелый, мне точно нужен разговор с Кери.

Моя церковь стояла перед нами, вся сверкающая. Свет из всех окон ложился на черную траву. Еще до того, как мы подъехали ближе, я увидела пару красных глаз, моргающих мне из-под самого высокого закоулка карниза, и взнесенное в салюте крыло. Бис знал, что я вернулась, и я про себя поблагодарила его родичей, которые всю ночь охраняли меня в базилике. Они не знали ни меня, ни моей ситуации, но они спасли меня, и этим изящным благородным созданиям я обязана жизнью. Я сама буду платить за Биса квартплату, лишь бы он был поблизости.

Из-под навеса блеснули знакомые хвостовые огни моей машины — кто-то пригнал ее ко мне домой. Квен, может быть? Четыре струйки зеленоватого света завертелись у шпиля и упали к Бису, и когда один свернул к нам, я собралась и полностью опустила окно. Это наверняка Дженкс. Господи, пусть это будет Дженкс!

Глаза согрелись непролитыми слезами, когда в уши ударил знакомый стрекот и в машину впорхнул Дженкс.

— Рэйчел! — ахнул он, дивно красивый в черном воровском наряде. — Тинкины мучения, это ты! Ты здесь! О господи, как же от тебя воняет! Жаль, что ты такая здоровенная — я бы тебе так наподдал, что ты бы отсюда в следующую неделю перелетела! Я чуть не убил Трента, когда он меня выкинул сюда с этим образцом.

Я замотала головой, не понимая.

— Он тебя не выкидывал. Он сказал, что ты воспользовался последним проклятием, а нас бросил.

Тон гудения крылышек стал пониже, и Дженкс опустился мне на пальцы:

— Как, в гробу видать мои маргаритки, мог бы я это сделать? Я ничего не делал. Вдруг почувствовал, будто мои внутренности протаскивают сквозь заднюю дверь улиткиного дома, и хоп — я уже в базилике, чуть какую-то бедняжку не напугал до смерти. — Он посмотрел на Гленна, и сыплющиеся с него искры стали красными. — А, Гленн, привет!

У меня перехватило горло, рука, на которой стоял Дженкс, задрожала. Да, и мне бы хотелось быть поменьше. Реакция Трента на уход Дженкса была слишком естественной, чтобы быть фальшивой, да и к чему ему врать? Может, пикси подобны демонам — в смысле, что не могут остаться на чужой стороне лей-линий, когда встает солнце?

— Образец у Квена? — спросила я, думая о просьбе Трента. — Он в надежном месте?

Пикси просиял.

— Ага, я его отдал Квену. — От него полыхнула вспышка света, и Гленн вздрогнул. — Когда вы не вернулись, Квен отвез образец в имение Трента. Он хотел еще взять с собой Кери, но она сказала, что будет нужна тебе, когда ты вернешься. Мать-перемать, я должен послать кого-нибудь из детишек сказать ей, что ты здесь. Я-то знал, что ты сообразишь, как прыгать по линиям. Ты тоже оказалась в базилике? И почему позвонила Гленну, а не нам? Мы бы тебя забрали.

Он взлетел с моей руки, когда та сильно затряслась. Никто из них по этому поводу ничего не сказал, но восторг Дженкса тут же сменился тревогой, отразившейся на лице. Он думал, что я научилась прыгать по линиям. Он не знал, что меня притянули сюда вызовом Алгалиарепта.

— Ты не слушаешь каналов ФВБ? — спросила я, и Дженкс сделал круглые глаза.

— Нет, — ответил он, принимая настороженную позу. — А надо?

Гленн подъехал к тротуару перед церковью и поставил рычаг в парковочное положение.

— Мы не давали информацию в эфир, — сказал он, протягивая руку назад и нашаривая свою куртку. — Потому что нам совершенно не нужно вмешательство ОВ.

— Рейч? — подозрительно спросил Дженкс, паря в воздухе — поскольку я убрала руки, чтобы он не видел дрожи. — Что ты натворила?

Я смотрела на церковь, желая оказаться там, внутри, но не способная шевельнуться от усталости.

— Ничего. Немножко мило поболтала с Томом.

Вспышка света от пыльцы осветила машину, и Гленн вздрогнул.

— Черт побери, Рейч! — выругался Дженкс. — Ну отчего ты нас не позвала! Я же ему должен его левое яйцо ему же в зубы засунуть!

В смешанном чувстве страха и вины я заорала в ответ:

— У меня не было выбора!

Дженкс отлетел к приборной доске и молчал, пока я нашаривала ручку двери. Встав на мостовую, я остановилась посмотреть на церковь. Ночь была прохладная, и я неловко поерзала в мокром белье. Черт, устала я сильно.

Дженксовы крылья слились в тихий круг, он подлетел ко мне и, не садясь на плечо, прошептал:

— Я не хотел тебя там бросать, Рейч. — Было слышно, как он себя винит. — Наверное, меня высосало наружу, когда линии закрылись. Но я знал, что ты сообразишь. Теперь ты уже никогда больше не застрянешь в безвременье.

В последних словах звучала глубокая гордость, и я проглотила слюну — отвернулась от него, воспользовавшись необходимостью закрыть дверь. Сказать ему, что случилось на самом деле — это мне было слишком трудно. А видя его восторженное лицо и довольную осанку, я боялась. Дженкс слишком был заведен, чтобы ловить и понимать несказанные слова. Слова о том, что действительно может перепохабить всю мою жизнь, а заодно и их, поскольку они со мной рядом.