Пока мы торчали в магазине, на улице зажглись фонари, мостовая под дождем засияла золотом и пурпуром праздничной иллюминации. Подумав, что снаружи холодно, я слегка размотала шарф для Дженкса, подходя к кассе.

— Спасибо, — тихо сказал он, опускаясь на мое плечо. Крылья у него трепетали, щекоча мне шею.

В октябре ему не стоило бы выбираться на улицу, но Маталине требовались споры папоротника, а сад уже уснул, так что ему оставалось только рискнуть добраться под дождем до лавки с колдовскими припасами. Ради жены он на что угодно пойдет.

Я потерла зачесавшийся нос.

— Тут в двух кварталах кофейня есть, — предложила мама под негромкий писк считываемых кодов, совершенно неуместный в пропахшем травами магазинчике.

— Глотни-ка воздуху, Дженкс. Я сейчас чихну, — предупредила я, и он перелетел на плечо к маме, что-то про себя бормоча. Я не расслышала, и это, пожалуй, к лучшему.

Чихнула я замечательно, прочистив легкие и заслужив «Будьте здоровы» от продавщицы. Только я тут же чихнула снова и даже разогнуться не успела, как чихнула в третий раз. Мелко дыша, чтобы не чихнуть опять, я в испуге посмотрела на Дженкса. Так чихать я могла только по одной причине.

— Черт! — прошептала я, глядя в огромное окно магазина — закат уже отгорел. — Черт, черт и еще раз черт!

Я резко повернулась к продавщице, уже складывавшей покупки в пакет. Круга вызова у меня с собой не было — первый я расколотила, а второй остался в колдовских книгах у меня на кухне. Черт, черт, черт! Надо было изготовить круг размером с карманное зеркальце.

— Мэм? — прогнусавила я, беря салфетку, протянутую мамой. — У вас круги вызова есть?

Женщина оскорбленно на меня вытаращилась.

— Ни в коем случае! Алиса, ты же уверяла, что она не водится с демонами. Пусть немедленно уберется из моего магазина!

Мама возмущенно фыркнула, потом сменила гнев на милость.

— Патрисия! — произнесла она. — Рэйчел не вызывает демонов. Газеты пишут только то, что повышает тираж.

Я опять чихнула, причем сильно, до боли. Черт, надо отсюда выбираться.

— Держи, Рэйчел! — крикнул Дженкс; я подняла голову и поймала брошенный им магнитный мелок в целлофановой упаковке. Теребя упаковку, я пыталась вспомнить замысловатую пентаграмму, которую мне показывала Кери. Из демонов только Миниас знает, что у меня есть прямая связь с безвременьем, и если я ему не отвечу, он чего доброго сюда припрется по линиям.

Вдруг стало больно, как от ожога. Скрючившись пополам, я задохнулась от боли и отпрянула от прилавка. Что за дьявол? Не должно быть так больно!

Дженкс взмыл к потолку, оставив позади себя облачко серебристой пыльцы, как осьминог выбрасывает чернила. Мать повернулась ко мне, забыв о подруге.

— Рэйчел?

Она увидела, как я корчусь, схватив себя за руку, и глаза у нее стали круглыми.

Рука онемела, мел выпал. Запястье горело, будто в печку сунули.

— Бегите прочь! — заорала я, но они только воззрились на меня как на ненормальную.

Я ощутила хлопок воздуха, все вздрогнули. Сквозь звон в ушах я посмотрела вверх — сердце попыталось выпрыгнуть из груди, дыхание сперло. Он был здесь — демон, пока еще невидимый. Близко. В ноздри ударил запах жженого янтаря.

Найдя взглядом мел, я подхватила его с пола и вцепилась в обертку, но ногти никак не попадали на шов. Меня разрывали страх и злость. У меня с Миниасом нет дел! Я ему ничего не должна и он мне ничего не должен. И какого черта я не могу разорвать эту долбаную обертку?

— Рэйчел Мариана Морган? — прозвучал аристократический голос с английским акцентом, достойный Шекспировского театра, и у меня щеки похолодели. — Где ты-ы? — протянул он.

— Блин! — прошептала я.

Это не Миниас. Это Ал.

Я в панике глянула на маму. Она стояла рядом с подругой, подтянутая и аккуратная, в костюме осенних тонов, идеально причесанная, первые морщинки едва только начали проявляться у глаз. И понятия не имела, что происходит.

— Мам! — зашептала я, бешено жестикулируя и отступая подальше от нее. — Круг поставь! Вокруг вас обеих!

Но они только таращились на меня, а у меня не было времени объяснять дальше. Мне бы самой, блин, разобраться! Этого не может быть. Это просто розыгрыш, идиотский злобный розыгрыш.

Взгляд метнулся на вертолетный стрекот крыльев Дженкса.

— Это Ал! — прошептал пикси, зависнув надо мной. — Рейч, ты говорила, что он в демонской тюрьме!

— Рэйчел Мариана Мо-о-о-орга-а-а-ан! — пропел демон, и я застыла, услышав шарканье его сапог из-за высокого стеллажа с книгами заклятий.

— Чертов дурак я, а не пикси! — выругал себя Дженкс. — Шпагу брать не буду, больно холодно, — издевательским фальцетом спародировал он. — К заднице примерзнет! Мы по магазинам собрались, а не на дело! — Голос у него становился все злее. — Тинка тебя побери, Рэйчел, можешь ты хоть по магазинам пройтись с мамочкой, чтобы демона не вызвать?

— Я его не вызывала! — не выдержала я. Ладони стали мокрыми.

— Ну так он все равно здесь, — сказал пикси, и я поперхнулась, когда демон выглянул из-за стеллажа. Он знал совершенно точно, где я.

Ал улыбался с ядовитой, застарелой злостью. Поверх пары круглых темных очков на меня смотрели красные глаза с горизонтальными, как у козла, зрачками. В обычном своем зеленом фраке из жатого бархата он казался воплощением старосветского изящества, портретом юного лорда из придворных кругов. На манжетах и воротнике кружева. Аристократически выразительное лицо с сильным носом и подбородком заострилось от злобного веселья, и обнажились в гримасе предвкушения чужих страданий крупные зубы.

Я все пятилась, и он вышел из-за стеллажа.

— Ох, надо же, — сказал он в полном восторге. — Две Морган по цене одной!

Господи. Мама! Ужас мгновенно вывел меня из шока.

— Не смей трогать меня и моих родных! — крикнула я, тщетно пытаясь снять обертку с мела. Если успею нарисовать круг, то смогу его поймать. Может быть. — Ты обещал!

Топот сапог умолк: Ал решил покрасоваться своей элегантной статью. Я прикинула расстояние между нами. Восемь футов. Плоховато. Но пока он таращится на меня, он не трогает мою маму.

— И правда, обещал. Правда ведь? — сказал он, поднимая взгляд куда-то к потолку. Я расслабила сведенные плечи.

— Рейч! — заорал Дженкс.

Ал прыгнул. Я в панике отпрянула, но он схватил меня за горло. Обезумев от страха, я вцепилась в его пальцы, рвала их ногтями, пытаясь освободиться. Ал оторвал меня от земли, скульптурное лицо демона кривилось от боли, но он только сильнее сжимал хватку. Пульс колотился в висках, я обмякла, молясь, чтобы ему захотелось немного поизмываться, прежде чем утащить меня в безвременье или попросту убить.

— Не смей меня трогать! — пискнула я, не понимая, отчего у меня искры в глазах — Дженкс это или нехватка кислорода. Черт побери, это все. Конец.

Ал тихо и протяжно заурчал от удовольствия. Безо всякого усилия он подтянул меня на уровень своих глаз — они светились углями сквозь очки, и запах жженого янтаря обливал меня со всех сторон.

— Я тебя очень просил свидетельствовать в мою пользу. Ты отказалась. А теперь мне нет смысла придерживаться правил — можешь сказать спасибо собственной недальновидности. Меня засадили в убогую тесную клетку! — Он встряхнул меня так, что зубы застучали. — Всех проклятий лишили, только то оставили, что я сам могу наколдовать! Но нашлась добрая душа, меня вызвали из заточения, — с издевкой сказал он. — И мы заключили сделку, по которой ты умрешь, а я получу свободу.

— Это не я тебя в каталажку засадила! — пискнула я.

Голова болела от прилива адреналина. В безвременье Ал меня не уведет, если я не сдамся; нет, пусть сначала затащит меня в лей-линию.

Тут в моем помутившемся мозгу что-то щелкнуло: он же не может одновременно держать меня и превращаться в туман! С шумным выдохом я вскинула колено и ударила Ала между ног.

Демон взвыл, отбросил меня — я ударилась спиной о витрину, все тело затопило болью. Глотая воздух ртом, я держалась за саднящее горло, а вокруг с тихими шлепками падали с полок пакетики сублимированных трав. Втянув вони жженого янтаря, я закашлялась, вытянула руку, защищая голову от сыплющихся пакетов, и подогнула ноги, пытаясь встать. Где тот мелок?