Я думаю, что Лафон в целом все-таки доволен успешным выступлением нашей команды, а если у него есть основания радоваться, то почему бы не радоваться и нам.

Снова Бу-Сфер. Доложил о прибытии капитану Жэ. Капитан поздравил меня с хорошей стрельбой и добавил, что вынужден объявить мне восемь суток ареста. Он заметил, что срок был бы больше, если бы не положительный отзыв Лафона. При описании этого инцидента Лафон поистине дал волю красноречию. По его версии, я удрал в Алжир, так как был не в силах противиться врожденной тяге к перемене мест, а его рассказ о том, как я героически вступился за двух гражданских лиц, на которых напала банда арабских головорезов, заставил бы покраснеть от зависти самого Ланселота.[86]

Я побывал у куаффёра, который сделал мне приличествующую случаю прическу буль а зеро, после чего меня препроводили с одеялом под мышкой на «губу».

Оскар Каутц, ныне старший унтер-офицер полка, сердечно приветствовал меня у ворот темницы. Оказалось, я стал кем-то вроде героя, так как в полку прошел слух, что я пытался убить нескольких арабов, развязав уличную битву, которая войдет в анналы героических деяний легиона.

А пока меня ожидают пелот и трудовое перевоспитание.

Сегодня вышел на свободу. Распорядок дня на «губе» тот же, что был еще в Филипвиле. Подъем на рассвете. Весь день тяжелые корве картье (хозяйственные работы), а вечером спортивные упражнения со свистком. Совсем как в добрые старые времена. Охраняются арестованные здесь строже, чем в Филипвиле, и ни о какой контрабанде пива или сигарет не может быть и речи. Я потерял девять фунтов веса и чувствую себя прекрасно.

Пришло радостное известие, что нашу стрелковую команду все-таки посылают во Францию. Вечером мы отпраздновали эту новость с Вайсом, Уилсоном, Карлсеном и Кенни.

Меня вызвали на ковер к полковнику Ченнелу. Он был любезен выше всякой меры. Поздравил меня с успешным выступлением, выразил сожаление по поводу того, что пришлось упрятать меня на несколько дней за решетку, и добавил, что я должен сознавать, кто в этом виноват. Главная новость: через несколько дней начинается обучение в школе подготовки капралов и от нашего полка посылают меня. А это значит, что я не еду во Францию с нашей командой.

Ченнел покидает полк, и сегодня состоялся парад в честь нового командира, полковника Кайу. Многие предпочли бы видеть на этом месте Арно де Фуайара, но он пока только майор, так что не имеет права занимать эту должность. Церемонию инаугурации проводил генерал Лефор.

Я на время распрощался с друзьями и переместился в лагерь Лендлесс, где находится школа подготовки капралов. Лагерь расположен в пяти милях от полка, в горах, на высоте 2000 футов над уровнем моря.

Наш взвод состоит из сорока пяти человек. Командует нами моложавый капитан с суровым лицом, по фамилии Маскаро. В помощниках у него три сержанта: Дельгадо, Шмидт и Винтер.

В своем приветственном слове Маскаро доходчиво объяснил нам, что нас ожидает в ближайшие четыре месяца. Главная цель курса обучения — сделать из нас настоящих мужчин, а вторая цель — сделать из нас капралов, достойных служить в лучшем полку французской армии. В прошлом подобные школы были включены в централизованную систему подготовки капралов для всей армии, но данная создана специально для 2-го парашютно-десантного полка. Это его собственная организация. Полку требуется всего двадцать капралов, и ближайшая задача Маскаро и его приспешников — как можно скорее выявить среди нас более слабых и отсеять их. А остальные должны в совершенстве овладеть военным искусством и стать образцовыми служаками. По окончании школы мы будем способны находить дорогу в горах как по карте, так и без нее, мы будем экспертами по всем видам оружия, по управлению танками, по взрывчатым веществам и проведению диверсионных актов. Одним словом, мы войдем в сержантский состав легиона, будем его опорой. Мы будем поддерживать дисциплину в легионе, но для этого мы должны на своей шкуре понять, что такое дисциплина, стать настоящими мужчинами, и становиться ими мы начнем с завтрашнего дня.

Я почувствовал, что нам придется здесь очень несладко. В самой атмосфере этого лагеря есть что-то зловещее. Никакого сомнения, что это будет намного хуже, чем курс обучения новобранцев.

За восемь дней, что мы здесь провели, мои предчувствия относительно этой школы вполне оправдались. Это концлагерь. Маскара по сравнению с ним была курортом. Наш день начинается в пять утра с пятимильного галопа по пересеченной местности. Затем строевой смотр и утренняя проверка казарм. Повторная проверка производится в полдень, ну а вечером, как полагается, аппель. Как правило, состояние казармы и нашего имущества не отвечает установленным стандартам, и следует наказание — либо индивидуально для провинившихся, либо для всего взвода в виде дополнительной проверки в полночь, в четыре часа ночи или в любое другое время, когда это придет в голову дежурному сержанту. Главная цель здешних сержантов — оставить нам как можно меньше времени для сна. Это самый верный способ задушить в зародыше всякую попытку сопротивления, и они твердо намерены исключить малейшую возможность этого.

Каждый из нас по очереди назначается дежурным капралом. В обязанности дежурного капрала входит составление списка наряда, построение пелотона (взвода) на плацу и подготовка казармы к аппель. Накануне вечером он должен составить распорядок следующего дня, расписание караулов и тому подобные документы и представить их Дельгадо после аппель. Эти документы должны служить образцом графического искусства, где расстояние между строчками, ширина полей и все прочее соблюдено с точностью до миллиметра. Дельгадо следит за тем, чтобы человеку хватило этой работы часов до трех ночи; очень немногие справляются с ней раньше.

Сами занятия практически не отличаются от того, что мы делали в Маскаре. Разница лишь в том, что там мы впервые занимались этим, а теперь мы учимся передавать свой опыт другим.

Весь день мы проводим в горах. Профилирующими предметами считаются боевая подготовка и ориентирование по карте. Вечером мы возвращаемся в казармы форсированным маршем. Если ты не сможешь идти на марше лучше своих подчиненных, ты не заслужишь их уважения и командир из тебя будет никакой.

Кроме Ноэля, я почти никого во взводе не знаю. Отношения между нами довольно прохладные: как и в первые дни в легионе, все держатся поначалу отчужденно, изучая других, прежде чем сблизиться с ними.

В течение четырех месяцев наши знания и умения в самых разных областях будут неоднократно проверяться, нам предстоит сдать две промежуточные экзаменационные сессии и одну заключительную. Очень важно занять в итоге первое место: во-первых, это престижно — что-то вроде получения «Меча почета» в Сандхерсте,[87] во-вторых, сулит немалые материальные выгоды. Курсанту, занявшему первое место, — только ему одному — может быть присвоено звание старшего капрала, вслед за чем он поднимется до звания младшего сержанта и будет носить уже не белое кепи, а черное. Жалованье старшего капрала вдвое выше, чем у остальных капралов, обитает он в элитном обществе себе подобных. Кроме того, ему предоставляется отдельная комната и выделяется в помощь ординарец, который содержит в порядке его форму и имущество, да и вся его жизнь намного увлекательнее. Так, в его обязанности входят периодические дежурства по борделю, что несравненно приятнее, чем собирать камни в горах. Поэтому в пелотоне ожидается неуклонная борьба за первое место — здесь немало парней, обладающих необходимыми для этого мозгами и способностями.