– А Олег? Где он?
– Идет на поправку потихоньку… Я же его лично в Москву, в госпиталь Бурденко, сопровождал! А тебя Чижик приказал отправить прямиком в Киев, поближе к дому, так сказать, на ридну Нэньку Украину, да и с твоими ранениями… Только в Киеве, оказывается, есть такой медицинский полковник, который мог бы тебя вытащить… Так что…
– Что с Клопом?
– Ну… Так-то ничего, а вот с ногами беда… Если честно, то хотели ампутировать, обе… Ниже колен… Так я там таких дал просраться, что ему целый генерал-майор медслужбы операцию делал!.. В общем, ходить будет, даже, наверное, бегать, а с армией все… И со спортом тоже…
– Слышь-ка, командир… – Сашка придвинулся к Лису и взглянул ему в глаза. – А со мной-то что? Эти, бля, «айболиты» фуевы ни хрена мне не говорят толком! А как на перевязку иду, так они мне перед рылом занавесочку устанавливают, чтобы, типа, не смотрел… А сами шо-то там ковыряются и ковыряются по часу, словно поле пашут…
И опять был этот странный взгляд Лиса:
– Не очень у тебя хорошие дела, Санек… Приложили тебя «трубачи» своей миной, будь здоров!..
– Лис! Я же не барышня! Ты же меня знаешь!
– Знаю-знаю… Из тебя, Саня, после четырех операций, достали 16 осколков разного размера!.. Ты их все прямо в себя и принял… В общем… Селезенку тебе удалили и небольшую часть кишечника… Ну и так, «по мелочи»: заштопали пробитый желудок, диафрагму, мочевой пузырь, подшили порванную плечевую мышцу и разбитую твою дурную башку!..
– Всего испятнали…
– Они тебя спасли, Бандера! Я-то тебя видел, когда вас двоих на «вертушке» в Гардез доставили! У тебя, сержант, вместо брюха был натуральный фарш!.. Даже Клоп и тот получше выглядел!..
– Спишут теперь?
– А ты что, еще не навоевался, мать твою?!! – Выпучил глаза Лис.
– Нет! – как-то очень весомо проговорил Александр. – Мне по призыву еще почти год служить! До весны… В бригаду вернусь!.. Да и должок у меня теперь появился перед «духами»… Личный!.. А я просто так никогда не одалживаю! Я долги возвращать привык, командир!
– Да кто ж тебя, обормота, после такого туда пустит?
– Я сам себя туда пущу! Я за себя еще не отслужил!..
– Ну, ты!.. Ну, ты, бля, и дуболом!..
В этот момент в палату как-то очень стремительно вошел доктор, та «мраморная глыба с добрыми глазами», и, заметив Лиса, резко тормознул в самых дверях:
– Вы кто, товарищ?
– Я? Я – пенсионер… А вот месяц назад был командиром вот этого идиота… – Он махнул рукой в сторону Бандеры. – И водил его в тот поиск, в котором он и заработал себе все эти «радости»…
– Так вы его командир?
– Был! Теперь уже нет…
– Можно вас на секундочку, товарищ, э-э-э…
– Виталий Алексеевич… Можно, конечно! А чего ж нет-то?..
…Вернулся Лис минут через пятнадцать. Только не один, а в сопровождении целой свиты! И возглавлял все это шествие какой-то незнакомый генерал-полковник… Сашка попытался, было дело, встать, но генерал только махнул рукой:
– Лежи, сержант, лежи! Врач сказал, что тебе пока рано еще много двигаться! – Он подошел к постели и протянул свою ладонь. – Я – командующий Киевским особым военным округом, генерал-полковник Горобец. Ну а кто ты, я знаю! Как самочувствие, Александр?
– В пределах нормы, товарищ генерал… – Это был первый генерал, которого Бандера видел собственными глазами, и поэтому немного стушевался. – Уже даже хорошо…
Генерал внимательно посмотрел в бледное лицо Бандеры и, видимо, что-то решил для себя:
– Тогда так… Не буду утомлять тебя, герой, долгими официальными речами, а скажу коротко… За то, что ты сделал, сержант Черный… За то, что помог своей группе не потерять очень важного пленного и долгое время прикрывал ее отход… За то, что не бросил раненого товарища и сумел вынести его с поля боя в тяжелейших условиях…А также за все твои прошлые подвиги, которые оговорены в Указе… Тебя же представляли к медали «За отвагу»?
– Полгода назад… Только что-то…
– Так вот, сержант! – перебил его генерал. – Учитывая и это обстоятельство тоже… Указом Президиума Верховного Совета СССР!.. – Генерал взял из рук какого-то «общевойскового» майора красную коробочку, достал из нее что-то и наклонился над Бандерой. – Сержант Черный, Александр Николаевич, награждается орденом Красной Звезды!.. Поздравляю тебя с этой высокой наградой, сынок…
Сашка посмотрел на алую, кроваво-красную эмаль ордена, привинченного генералом к лацкану больничной пижамы, и тихо проговорил:
– Служу Советскому Союзу!..
– Выздоравливай, герой…
– Товарищ генерал…
– Слушаю тебя!
– А Клоп?
– Какой такой клоп? – не понял генерал-полковник.
– Клоп! Младший сержант Ермолаев! Олег!..
– Так это он Клоп? Тот, которого ты вынес? – что-то понял генерал.
– Он! Ему что дали?
– Насколько я знаю, то тоже Красную Звезду, сержант… И заслуженно, полагаю!.. Такими орденами у нас не разбрасываются и просто так не награждают!..
Генерал посмотрел на Бандеру еще несколько минут и проговорил:
– Выздоравливай, солдат… А нам пора…
– Товарищ генерал… – вдруг проговорил Сашкин врач. – Разрешите?
– Что такое, майор?
– Тут есть еще одно обстоятельство… Для Александра Черного есть телефонограмма…
– Так зачитайте! Чего ждать-то?
«Мраморная глыба» посмотрела на Сашку странным взглядом:
– Кхм-м!.. Звонил подполковник запаса Задорожный… – На этой фразе Сашка напрягся всем телом. – Сегодня, 22 июня, в 2 часа 35 минут ночи, у Александра Черного родился сын!.. Вес 4 кило 550 грамм, рост 58 сантиметров!.. Мама чувствует себя хорошо, роды прошли нормально… И еще!.. Предлагают назвать Александром…
Тишина в палате просто звенела! Все! Буквально все замерли от неожиданности на несколько секунд, как статуи…
Первым прорезался генерал:
– Что ж… Это событие посерьезнее ордена будет! В день начала Великой Отечественной родился… Значит, обязательно будет солдатом! Точно тебе говорю, Александр Черный!.. Да и богатырь-то какой родился! Эх!!! Рожает еще земля русская!.. Поздравляю! От всей души поздравляю тебя, сержант!
– Что скажешь, Бандера? – проговорил ошеломленный Лис. – Что-то скажешь?
Сашка посмотрел на офицеров, на Лиса, одетого в гражданский костюм… Потом посмотрел в окно и тихо сказал:
– Ну… Здравствуй, Сан Саныч!.. Здравствуй, сын!..
Часть третья
«…Эх! Дороги…»
Один мой друг, он стоил двух,
Он ждать не привык!
Был каждый день последним из дней.
Он пробовал на прочность
Этот мир каждый миг —
Мир оказался прочней!..
Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир,
Ты брал свои вершины не раз!
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас!..
* * *
Осень 1984 г. Афган. Гардез. Бригада.
«…Я вернулся! Что, не ждали?..»
…То лето! Тот август!..
После всего того, что случилось с Бандерой 22 июня, к Сашке словно подключили кабель дополнительного электропитания – он пошел на поправку не просто семимильными, а какими-то несусветными, стомильными шагами! Шутка ли сказать, но поднявшись с помощью Милы впервые с госпитальной койки только 20 июня и пройдя кое-как десять метров, уже 30-го Сашка бегал трусцой по парковым дорожкам госпиталя, а во время «тихого часа» отжимался в своей палате от пола как заведенный!.. Мила все грозилась пожаловаться на него «мраморной глыбе», потому что очень опасалась, не разойдутся ли у него послеоперационные швы, которых на Сашке теперь было просто огромное количество…
Но… Майор и сам обратил на Бандеру свое пристальное врачебное внимание – он как-то раз, совершенно неожиданно, во время «тихого часа» вошел в палату, понаблюдал за тем, как «издевается» над своим телом наш сержант, и очень строго пригласил его на осмотр:
