– Так он и был уже в сборной, Лис, только в юношеской... И даже мастера-международника сумел заработать...
Витушкин внимательно посмотрел на своего зама и строго проговорил:
– А вот с этого места, сержант, поподробнее! И желательно со всеми деталями, которые только знаешь! То-то я вижу – паренек-то не простой!..
Пока Олег окончательно приходил в себя, Бандера рассказал о нем Лису все, что знал из личного дела, а потом и свои, персональные, наблюдения...
– Ясно!.. Забираем пацана к себе!.. – был окончательный «вердикт» прапорщика. – А если кто из офицеров воспротивится, то на меня ссылайся!..
Лис набросил на плечи форменную куртку и уже собирался выйти из палатки, когда вдруг остановился и спросил:
– Ты уж, небось, и «окрестить» его успел?
– Так точно!
– Ну, и?..
– Ерема...
Витушкин подумал полминуты и сказал:
– Нет... Не пойдет... Язык как-то «вяжет»... А на «боевой», сам знаешь... – И посмотрел на младшего сержанта. – Ты как к мелким кровососущим насекомым относишься, «младшой»?
– Никак, товарищ старший прапорщик... – ответил «пионер». – Мне по тулумбасу...
– А если я тебя Клопом назову? Не обидишься?
– А че мне обижаться? Я и есть клоп! – ответил паренек с большой самоиронией. – Каким вырос, таким вырос! Че уж теперь-то?
И вызвал открытые улыбки симпатии у Лиса и Бандеры.
– Вот и решили, Клоп!.. Теперь тебя так и будут называть – теперь это твой рабочий позывной...
...27 мая...
...В этот «свободный полет» группа Лиса ушла в полном рабочем составе... Им предстояло протопать по территории племени Джадран ни много ни мало около восьмидесяти километров на юг – от Гардеза до небольшого городишки Ургун, что находился в довольно живописной горной долине. А заодно и перевалить Джадранский хребет на высоте примерно в три с половиной тысячи метров «над уровнем»... А вернуться обратно желательно было уже с «языком»!..
Ургун – городишечко совсем небольшой, но!.. Имел очень важное значение! В нем была даже взлетно-посадочная площадка, с которой могли взлетать легкомоторные аэропланы!.. Стратегическая точка, можно сказать! Почему так? Да потому, что находился он всего-то в 35 километрах от пакистанской границы, точно на «перекрестке» караванных, контрабандных путей! Отсюда караваны могли идти по трем ущельям в разные стороны, здесь же они, эти караваны, всегда и отдыхали перед дальней дорогой... Теперь же этой возможности у караванщиков не было – вовсю раскрутился план «Завеса», и в Ургуне поставили довольно мощный гарнизон! Который не имел теперь ни секунды покоя и жил в землянках, с крышами в несколько накатов бревен – не могли смириться «духи» с потерей такой базы! Не могли и не хотели! Ургун был им нужен, как воздух! Потому-то и не прекращались нападения на его гарнизон, а наоборот, становились все наглее и настойчивее...
Группа Лиса получила свою обычную задачу – притащить «языка». На всю эту прогулку комбриг Чижик выделил прапорщику две недели. Пяток дней до Ургуна и столько же обратно. Ну и на месте осмотреться три-четыре дня...
Вот такая «простая» и незамысловатая задачка...
И разведчики ушли в очередную неизвестность...
...29 мая, 12.00, кишлак Марзек...
...Хотя, если честно, то не совсем-то уж и в неизвестность... Была у Лиса одна наколочка, от одного лояльного афганского офицера ЦАРАНДОЯ. Кишлак Марзек... Располагался он примерно посредине пути, в ущелье, между успевшим уже набить устойчивую оскомину Джадранским хребтом и горами Шинсар-Джильгам. А если уж быть совсем точным, то в самом конце ущелья, которое выходило в небольшую высокогорную долину, на высоте около 2500 метров. Долина эта была странная... Таких на самом деле в Афгане – раз, два и обчелся! А дело-то вот в чем... Высоко в горах, где пастбища для домашнего скота крайне редкое явление, такими долинами «владеют» жители всего одного кишлака! И очень ревностно оберегают ее от посягательств соседей! В общем, выживают местные так. А что делать? Жизнь в этих суровых местах диктует свои, суровые же, законы... А вот эта долина-блюдце... Не такая уж и большая, километра четыре-пять в диаметре – за час не торопясь пройдешь из конца в конец – «охранялась» сразу четырьмя кишлаками!!! Четырьмя!.. По количеству ущелий, которые в нее «впадали»... С севера кишлак Балан, с юго-запада – довольно большой, почти город, Алакадари-Нака, с юго-востока, на выходе в сторону Ургуна, – кишлак Нака, и на северо-востоке – сам Марзек... Четыре кишлака, общее население которых составляло около 2000 афганцев...
Офицер ЦАРАНДОЯ не сказал ничего конкретного и не назвал ни одного имени, но при этом намекнул, что в этой долине живет «сердце» одного афганского племени, которое уже несколько столетий враждует с племенем Джадран, и всегда было радо его поражениям, и скорбело над его победами...
Я дальше...
Дальше разведчикам пришлось решить одну простую задачку в духе местного беспросветного средневековья на тему: «Твой друг – мой враг, твой враг – мой друг!»... И если Джадран, худо-бедно, соблюдало некое подобие «перемирия» с «шурави» вот уже полных четыре месяца, то... Для жителей этой долины это их «бездействие» означало лишь одно – русские стали их персональными врагами! А рязанские и калужские парни, так же как и все остальные хохлы, эстонцы, белорусы, узбеки, грузины, казахи, молдаване – да все! Они даже не догадывались, какого это красного дюделя на них так взбеленились местные! Те, которые еще полгода назад приходили в гарнизоны, чтобы заняться одним из любимейших дел на Востоке – поторговать...
...Лис очень внимательно выслушал своего афганского «дятла», а потом поделился информацией со своим «замком», с Бандерой...
И они, командиры группы, решили между собой, на своем «малом хурале», что именно в этой долине группа и найдет «ответы» на вопросы командования... Вот бы им повезло так же, как и тогда, в январе, прихватить за вымя кого-нибудь из «главнокомандующих»...
...За двое суток, сторожась и оглядываясь по сторонам, группа не торопясь перевалила через горный хребет на высоте за три с половиной тысячи и приблизилась к долине-блюдцу... Теперь они, слившись с местным ландшафтом, «превратились» в камни и наблюдали за происходящим с высоты – до кишлака было что-то около полукилометра... Группа затаилась и стала наблюдать и ждать... Только вот чего? На этот вопрос ответа у командиров не было...
Ожидание...
Нет ничего тягостнее... А под палящим майским солнцем, на раскаленных до состояния сковороды камнях, да плюс разреженный, как из духовки, опаляющий воздух высокогорья. Все это превращало ожидание в многочасовую пытку даже для таких уже многоопытных разведчиков, как Лис, Вака, Гриня и Бандера! А что же было говорить о других?! А что было говорить о Клопе, для которого это вообще был самый первый боевой выход! Но... Что такое разведчик?.. Да по той роли, что в его жизни, или смерти, играет ожидание, эта специальность в воинских профессиях сравнима только разве что со снайпером. Все очень просто, и есть почти математическая аксиома, которую тоже не требуется доказывать: «Каждый снайпер – это классный стрелок, но не каждый классный стрелок – это снайпер!»... Почему? В минутном бою, когда счет идет не на время, а на количество патронов в твоем автомате, стрелок отстрелял пару десятков патронов и ушел, скрылся «от греха подальше», чтобы перезарядить оружие или сменить позицию, а иногда даже и отступить... А вот снайперу порой приходится часами, а то и сутками ждать своего права на выстрел! Один выстрел, от которого зачастую зависит и его собственная жизнь... Но это снайперы! А вот быть настоящим разведчиком – посложнее на порядок будет.
Засада...
Превратился в камень, в куст, в пень и замер... По нужде – под себя, в штаны... Не подтираясь... В засаде, даже если гусеница заползла тебе в нос, то пролетающая мимо по своим делам муха должна слышать только то, как ползет по траве подруга первой гусеницы, чтобы заползти к тебе во вторую ноздрю!.. А ты даже чихнуть не имеешь права!!! Потому что резкий звук в горах разносится многократно повторяющимся эхом чуть ли не на километры, а местные «бородатые» такие звуки страсть как не любят! И более того! Они обязательно попрутся проверять, что это там такое! Толпой попрутся! Морд в сто-сто пятьдесят!.. Ну, интересно же хоть чем-то развлечься! Да оно и понятное дело... Телевизоров здесь нет, да они и слова-то такого здесь не знают! «Любить» своих жен... Ну, не сверлильный же станок мужчина, в самом-то деле, чтобы вот так:
