Фрике совсем выбился из сил. Он не понимал, что значит эта неуязвимость, но чувствовал, что готовится что-то особенное.

И действительно, только он бросился опять на лесовика, как тот мгновенно вскочил и схватил Фрике за ногу. Парижанин почувствовал, что его подняли в воздух, как перышко, и его нога сжата, словно железными тисками. От боли он едва не закричал. Бандит проговорил, торжествуя:

— Если эта чертова нога не сломалась, то только потому, что она вылита, должно быть, из стали…

Сэм не успел договорить и упал на землю, точно подкошенный. Фрике собрал последние силы и что есть мочи хватил его кулаком по виску.

Вслед за этим раздалось громкое «ура!», и парижанин, все еще не пришедший в себя, увидал, как в тумане, четырех всадников, из которых трое были европейцы и один негритос. [36]Последний был одет в длинную шерстяную рубашку и сидел на высокой лошади без седла. На европейцах были белые фуражки и синие блузы с серебряными пуговицами; за спиной у них висели ружья «Генри — Мартини». Кроме того, за поясом у них были револьверы и сабли. Они сидели прямо и уверенно на великолепных чистокровных лошадях.

Несмотря на британскую выдержку, они не удержались и крикнули «ура!» при виде ловкого удара, нанесенного французом. Они еще издали заметили бой и нарочно подъехали тихо, чтобы не помешать раньше времени.

Опоздай Фрике с ударом на одну секунду, и он бы неминуемо погиб, потому что Сэму удалось крепко ухватить его за ногу, которая только чудом не была сломана.

Сэм Смит лежал на земле побагровевший и пыхтел, точно кузнечный мех. Он не двигался и, казалось, не обращал внимания на окружающих.

Один из прибывших молча подошел к Фрике и предложил ему оплетенную флягу с ромом. Несмотря на антипатию, Фрике влил в рот противнику несколько капель укрепляющего напитка, который не замедлил произвести ожидаемое действие.

Разбойник громко чихнул, приподнялся и сел. Он узнал Фрике и поблагодарил его за заботу, потом громко вскрикнул от бешенства при виде европейцев и их чернокожего спутника.

— Черт побери!.. Полиция!..

Один из полисменов подошел к нему с вежливостью, которой не мешало бы поучиться полицейским любого европейского государства, и сказал:

— Здравствуйте, мистер Смит, очень рад вас видеть… Мы ищем вас уже четыре дня. Сотни миль изъездили мы, гоняясь за вами, и наконец настигли. Виселица давно по вам плачет.

— Не будь с вами этой черномазой обезьяны, — ворчливо ответил Сэм Смит, — никогда бы вы меня не выследили.

— Но черномазая обезьяна была с нами… и вы пойманы, и вас будут судить, и наверняка повесят, добрейший мистер Смит, — возразил полисмен с добродушной улыбкой.

— Это меня-то повесят? За что?

— Последние ваши подвиги, мистер Смит, возмутили всю провинцию. Они совершенно недопустимы.

— Возмутили всю провинцию? Слишком большая честь для меня.

— Опасная честь, мистер Смит, очень опасная. Вы за одну неделю убили четырех человек.

— Всякий делает, что может, а для меня еще и веревка не сплетена.

— Кстати, мистер Смит, — сказал полисмен, — я все думал, что вы работаете один, а у вас, оказывается, есть помощник.

— Позвольте! — воскликнул с негодованием Фрике. — Это уж не я ли помощник грабителя на большой дороге?

— Боже мой! Француз!..

— Да, сударь, француз, и притом никогда не делавший ничего бесчестного.

— Начальство разберется.

— Начальство!.. Вы в своем уме? Зачем я пойду к вашему начальству? По какому праву вы можете меня задержать?

— Полиция имеет право задержать любого бродягу, тем более что мы встретили вас в компании известного разбойника, с которым вы, по-видимому, на дружеской ноге.

— На дружеской ноге? Уж не потому ли, что я чуть не убил его?.. Странный повод делать выводы о дружеских отношениях.

— Что верно, то верно: вы мистера Смита чудесно обработали. Ей-богу, вы молодец, и ваш арест принесет нам много чести. Вы сделаетесь героем дня. Местные газеты наперебой будут печатать вашу биографию и ваши портреты.

Во время этого разговора лесовик с большим трудом встал на ноги. Он добрался до небольшой рощицы мимоз и резко свистнул.

— Что это вы изволите делать, мистер Смит? — спросил полисмен.

— Зову свою лошадь. Ведь вы не намерены вести меня пешком?

— Боже упаси! Поезжайте, но только с условием, что вы будете ехать впереди, вашу лошадь поведут на поводу, и я буду следить за малейшим вашим движением с револьвером в руке.

Великолепная лошадь подбежала к разбойнику и положила красивую голову ему на плечо.

— Что за прелестная лошадь у вас, мистер Смит!

— Да, недурна. Не будь у нее немного содрано левое заднее копыто, никогда бы вам не найти моих следов. Ну, да что об этом толковать. Поймали молодца, ничего не поделаешь. Приходится покориться. Этот джентльмен порядком помял меня, так вы помогите мне, пожалуйста, взобраться в седло.

Два полисмена спешились и подошли к раненому.

Сэм Смит только того и ждал. Упадка сил у него как не бывало. Раз, два — и услужливые полисмены покатились по земле, пораженные кулаками бандита. Одним прыжком он вскочил на лошадь и крикнул опешившему Фрике:

— Вы невинны, так что выпутывайтесь, как знаете!

Третий полисмен не растерялся: он прицелился из револьвера и выстрелил по беглецу. Но разбойник пришпорил коня и умчался, а пуля ударила в ствол камедного дерева.

— Ну, ничего, — сказал стрелок, — мы еще найдем его. А если не найдем, то вы ответите и за него, и за себя, — добавил он, обращаясь к Фрике и окидывая его недобрым взглядом.

Основание колонии. — С 1788 по 1885 год. — Каким образом в течение века из одной тысячи жителей стало три миллиона. — Царица южных морей. — Несообразности австралийской природы. — Усилия, увенчавшиеся успехом. — Влияние губернатора сэра Томаса Брисбена. — Золотая земля. — Австралийская федерация. — Колониальная полиция, ее устройство и бюджет. — Негры как сыщики. — Проворнее!.. — Бегство.

В мае 1787 года, по совету знаменитого Джеймса Кука, была отправлена из Англии эскадра из одиннадцати кораблей под командованием капитана Филиппа. Через восемь месяцев плавания эскадра встала на якорь в Ботани-Бее, под 33°33′ южной широты и 148°35′ восточной долготы.

На кораблях эскадры находились семьсот пятьдесят семь каторжан-мужчин, четыреста девяносто две женщины и восемнадцать детей при команде из двухсот солдат и офицеров. Всего же до нового местожительства добралась одна тысяча сто шестьдесят человек.

Англия выслала в эту неисследованную страну изгоев своего общества, закладывая таким образом начало новой исправительной колонии. У новых колонистов было четыре коровы с теленком, один бык, жеребец с тремя кобылами, тридцать три овцы с пятью баранами да несколько коз и свиней.

И что же? Факт невиданный, неслыханный, поражающий даже экономистов: из этой небольшой кучки людей, пополняемой новыми колонистами, выросло население в три миллиона человек, а несколько единиц домашнего скота, заброшенных на пустынный берег, произвели миллион лошадей и восемь миллионов голов рогатого скота.

Таково в настоящее время положение Австралии, способной смело соперничать со старой европейской цивилизацией и не без гордости требовать себе звания Царицы южных морей.

Любые комментарии излишни, когда налицо факт такого поразительного развития. Поневоле приходится признать, что вечным преуспеванием англичане обязаны своим природным качествам — настойчивости, терпению, трудолюбию, упорству в борьбе и удивительной житейской хватке.