С этими словами из рощи выбежал рослый мужчина с ружьем на плече. Голова его была повязана белым платком.

— Вы что это, важничаете? — сказал он.

— Понемножку. А вы?

— Вы, кажется, очень храбры.

— Рад это слышать. Можете увериться на деле.

— Я не прочь.

— К вашим услугам.

— Вы мне положительно нравитесь.

— У вас губа не дура.

— Вы француз?

— Да, и могу дать вам хороший урок.

— О-о-о… Вот как!

— Можете быть уверены, что я всегда готов подтвердить на деле свои слова.

— Я Сэм Смит!

— А я Фрике!

— Меня называют царем лесовиков.

— А я был магараджей Борнео и был бы им до сих пор, если бы хотел.

— Вас не переспоришь.

— И не поборешь.

— Мистер Фрике…

— Месье Сэм Смит.

— Мне скучно!

— Бедный мальчик!

— Уж месяца два, как я не дрался.

— Странно! У вас такое ремесло, что вы должны бы, кажется, получать очень много тумаков.

— О нет, — жестко возразил Сэм Смит, причем глаза его сверкнули свирепым блеском. — Люди, с которыми мне приходилось иметь дело, не в силах были со мной бороться.

— А! Значит, вы убиваете всех встречных?

— Всех, у кого есть золото, и кто отказывается положить его в мою шапку.

— А что вы делаете с такими бедными, как я?

— Я подаю им милостыню… шлепками.

— Не всякий захочет принять такую милостыню.

— Сэм Смит еще никем не был побежден.

— Это значит, что вы нападали только на слабых.

— Вы слишком молоды, чтобы так говорить.

— А вам неприлично, по-моему, прибегать к пустым угрозам.

— Эй, берегитесь, вы!

— Месье Сэм Смит!

— Мистер Фрике!

— Право, с вами очень приятно беседовать по-французски. Вы владеете нашим языком в совершенстве, и у вас на все есть готовый ответ. Вас можно принять за француза, не в обиду будь сказано для честных людей… Ну-с, лингвист вы хороший, покажите теперь, хороший ли вы боксер.

— О! Сколько угодно.

— Еще одно слово. К моему прискорбию, я должен вам заметить, что вы поступаете не совсем честно.

— Как это?

— Вы вооружены с головы до ног, точно джентльмен с большой дороги. Помилуйте: заряженная двустволка, револьвер за поясом. Да ведь это целый арсенал!

— Ну так что?

— А то, что вы можете всем этим злоупотребить, когда увидите, что не ваша взяла. Согласитесь, что это совершенно законное опасение с моей стороны.

Сэм Смит рассмеялся во все горло, растянув до ушей огромный рот, вооруженный длинными и острыми зубами, которым позавидовала бы любая акула.

— Ах, французы, французы!.. Что за неподражаемый народ!.. Успокойтесь, молодой человек. Мне не нужно огнестрельного оружия, с вас довольно и моих кулаков. Извольте, я все это сниму с себя и положу рядом с шапкой.

— Вы очень добры, месье Сэм Смит… Ну, становитесь!

— К вашим услугам, мистер Фрике.

Богатырь-англичанин, ростом около шести футов, встал в позицию и скрестил перед своей бычьей грудью два огромных и сильных кулака.

Фрике встал боком, поставив ноги параллельно, точно две трубы у тромбона. Правую руку он согнул и поднял вровень с плечом, а левую вытянул вперед. Кулаки он не сжал, повернув руки ладонями к противнику.

Поза англичанина была тяжелая и сурово-сосредоточенная, поза француза — небрежная и беспечная. Последний выглядел довольно жалко по сравнению со своим громадным противником.

Сэм Смит, как опытный боец, понимал всю важность первого удара, имеющего решительное влияние на исход борьбы. Фрике не торопился нападать. Метнув на противника блестящий взгляд, он сказал:

— Не угодно ли начать, сударь?

Рука Сэма Смита тяжело поднялась и опустилась на то место, где за секунду до того была голова парижанина.

Последний откинулся назад с невероятной быстротою. Он коснулся земли руками и ногами, и его тело изогнулось полукругом. Англичанин едва не потерял равновесия от удара, нанесенного по пустому месту, а Фрике тем временем взмахнул ногой и отпустил ему такой удар, что великан вскрикнул от боли.

— А! О!

— К вашим услугам! Не правда ли, я действовал честно?

— Да. Теперь я сломаю вам ногу.

— Едва ли. А вот я вас усажу.

— Держите карман…

Сэм Смит недоговорил и полетел на землю, получив подножку. Он поднялся совершенно сконфуженный.

— Есть обезьяны еще более ловкие, — сказал он.

— Фи, месье Сэм Смит, вам, кажется, завидно. Но это еще пустяки, а дальше будет гораздо интереснее. Вы готовы?

— Да.

— Ну-с, давайте продолжать.

Этот удивительный бокс между австралийским бандитом и парижским гаменом происходил в месте пересечения 35-й параллели южной широты и 143-го меридиана восточной долготы. Фрике потерпел крушение у берегов Австралии и был выброшен волнами в провинцию Виктория, самую богатую на австралийском материке.

Костюм бедного юноши был в жалком состоянии. Лицо бедняги похудело, осунулось, побледнело. Видно было, что он уже давно голодает. Тем не менее разговаривал парижанин по-прежнему в шутливом тоне, и настроение было веселое, как всегда. Он шел в одно таинственное место, куда надеялся прибыть через два дня, когда был остановлен на дороге Сэмом Смитом.

Быть может, впервые в жизни разбойник Сэм Смит понес двойной убыток: во-первых, он ничего не получил в шляпу, а во-вторых, вступил в неудачный бой.

Бой продолжался. Фрике увертывался от ударов, пользуясь всеми средствами. Сэм Смит невольно любовался его ловкостью, забывая, что сам он не зритель, а участник борьбы.

Бойцы утомились. Англичанин дышал тяжело, точно тюлень, у Фрике раскраснелось лицо, и на лбу выступил пот. Восхищаясь ловкостью молодого человека и продолжая боксировать, Сэм Смит заговорил с ним, желая узнать, кто он и зачем приехал в Австралию.

— Прогуляться захотелось! — воскликнул Фрике и сильным ударом кулака вышиб противнику два передних зуба.

— А-а-а! — взвыл англичанин, с кровью выплевывая зубы на траву. — Здесь гуляют только миллионеры да нищие.

— А я ни то ни другое.

— А! О!.. Пойдемте ко мне. Мы вместе будем царствовать в лесах. Ей-богу, из вас выйдет отличный лесовик… О-о!..

Последнее междометие было вызвано ударом ногой в грудь, который Фрике нанес англичанину, лягнув его, как лошадь.

— Не довольно ли? — сказал француз. — Вы избиты, ваш нос превратился в репу, под глазами у вас фонари, ваши зубы лежат на траве. Что еще нужно вам, месье Сэм Смит?

— Я жажду победы, мистер Фрике.

— Вы идете к ней очень странным путем.

— А! Все ваши тумаки ничего не значат. Я — сырая говядина, как выражаются боксеры.

— Сырая говядина… нет, вы скорее жесткий, дурно прожаренный бифштекс, который вязнет в зубах.

— Ну, мистер Фрике, закончим поскорее.

— С удовольствием, месье Сэм Смит.

— Впрочем, нет — сделаем перерыв на одну минутку: мне нужно сказать вам два слова.

— Слушаю.

— Вы славный парень, мистер Фрике. Я не буду действовать хитростью, но все-таки сыграю сейчас с вами знатную штуку. Я понял ваши фокусы и уверен, что сейчас одержу полную победу.

— Вот как! Вы не очень скромны.

— Молодой человек, мне тридцать пять лет. Я занимаюсь боксом с двадцатилетнего возраста… Было бы недостойно хвастаться перед таким молодцом, как вы, но желаю вам быть счастливее других моих противников.

— Спасибо за любезность, месье Смит. Постараюсь оказаться достойным вас. Вы готовы?

— All right.

С этими словами Сэм Смит присел, скорчился и, опершись локтями о согнутые колена, прикрылся руками. Перед Фрике оказалась целая масса крепчайших мускулов, обладавших громадною силой.

— Черт возьми, — проворчал парижанин, — да его, пожалуй, не пробьет и пушечное ядро. Однако попробую.

Фрике решился применить особый прием борьбы, когда нападающий бьет и руками, и ногами. Он разбежался и за какую-нибудь четверть минуты нанес противнику ударов двадцать. Все было напрасно: Сэм Смит остался непоколебим, точно каменная глыба.