— Что ты скажешь, если мы сейчас же отправимся в ближайшую таверну и как следует выпьем за эту счастливую пару, а? Я приглашаю, давай!

Калеб посмотрел на Тайлера и увидел у него в глазах ту же печаль, которая недавно свила себе гнездо в его собственном сердце.

— Что ж, идем, — слабо улыбнулся юноша, — но только первые две кружки — за мой счет.

Калеб и Тайлер обняли друг друга и, к изумлению слуг, вышли.

В честь только что повенчанной пары раздались громогласные тосты и дружно зазвенели бокалы. Кто-то сунул в руку Сирены хрустальный кубок с вином, и, прежде чем зоркий Стефан успел кинуться наперехват, испанка выпила вино залпом.

— Дорогая, — строго предупредил сэр Лэнгдом, — тебе станет плохо, если ты будешь столько пить!

Вместо ответа Сирена взяла еще один бокал с подноса шедшего мимо слуги.

— Послушай, милая, — сказал Стефан сурово, — день обещает быть очень долгим. В качестве отца невесты я обязан бодрствовать до тех пор, пока не уедет последний гость, поэтому пройдет немало времени, прежде чем мы сможем уединиться в супружеской спальне.

Даже пока он говорил, Сирена не переставала потягивать вино и с нескрываемой злобой смотрела на своего мужа.

— Так, — протянул сэр Лэнгдом, — похоже, мне следует объявить о нашей женитьбе немедленно, пока ты еще стоишь на ногах и можешь отвечать на поздравления более-менее достойно.

— Да, Стефан, объяви. Интересно посмотреть, как публика примет эту новость.

Сирена уже с трудом ворочала языком, и даже для нее самой был не вполне ясен смысл этих сказанных почти невнятно слов.

Риган посмотрел на испанку и почувствовал нечто вроде раскаяния. Он никогда прежде не видел Сирену такой пьяной! И очевидно, что именно его женитьба побудила несчастную влить в себя такое количество спиртного. Камилла вскинула глаза на нового супруга и, проследив его напряженный взгляд, заметила, что на другом конце Стефан, вооружаясь ложечкой, уже собирается легонько постучать о хрустальный бокал.

— Идем со мной, Риган. Отец, похоже, собирается сделать небольшое объявление. Я чуть не рассказала тебе обо всем еще вчера вечером, но Стефан заклинал меня хранить все в строжайшем секрете!

Наконец сэр Лэнгдом привлек внимание гостей, и Сирена увидела идущих к ним навстречу Камиллу и ван дер Риса.

— … Словом, — ликующим голосом оповещал собрание Стефан, — я могу считать себя счастливейшим из смертных, ибо наша очаровательная сеньорита Кордес согласилась стать моей супругой. Мы поженились сегодня утром.

Поначалу Риган не понял смысла этих слов, потом лицо его внезапно вытянулось и приобрело мертвенно-бледный оттенок.

Когда гости столпились вокруг новобрачных, Сирена потеряла из виду голландца, но все равно чувствовала на себе его полный ненависти и презрения взгляд.

День, казалось, будет длиться бесконечно. В конце концов испанка утратила всякое представление о том, что происходит вокруг нее. При любой же возможности она хватала с подноса бокал и жадно пила, пила. Риган старался держаться на расстоянии. Он либо танцевал с Камиллой, либо прибивался к какой-нибудь кучке гостей и вступал в беседу. Стефан проявил себя более чем гостеприимным хозяином. Он постоянно заботился о том, чтобы все бокалы были наполнены до краев и чтобы каждый из приглашенных мог вдоволь наесться.

Позднее, когда Сирене случалось вспоминать об этом кошмарном дне, у нее перед глазами неизменно начинал кружить хоровод полурасплывшихся в каком-то мареве лиц, и на каждом из них играла странная, почти гротескная улыбка. В ее памяти не сохранились ни те слова, с какими к ней обращались гости, ни те, что она произносила сама. Однако ощущение страшного несчастья прочно въелось в душу…

Это была небольшая, по-девичьи скромная спаленка. Риган посмотрел на кровать и подумал, что для двоих там может не хватить места. Если он вытянется во весь рост, то обязательно упрется в гладко отполированную спинку. Ван дер Рис понял, что допустил серьезную ошибку, не настояв на том, чтобы брачную ночь они провели с Камиллой в его собственном доме на Лайм-стрит, где имелась большая, чуть ли не на шесть персон кровать. Впрочем, Ригану показалось разумным уступить желанию Камиллы. Он подумал, что девушке будет легче взойти на брачное ложе и впервые отдаться мужчине в обстановке, знакомой ей с детства.

Снизу еще доносились звуки музыки и голоса наконец-то собравшихся уходить гостей. Но Ригана больше привлекал шорох сбрасываемого платья и плеск воды, доносившийся из-за ширмы в углу комнаты. Камилла готовила себя к тому, чтобы лечь в постель. «Бедная девочка, — подумал ван дер Рис, — она, наверное, страшно напугана. Нужно быть внимательным и осторожным, посвящая ее в сладкие таинства любви… Вероятно, это окажется нелегко сделать. Камилла, увы, не возбуждает во мне особенного желания».

Наконец девушка вышла из-за ширмы. Распущенные волосы ниспадали почти до самой талии. На ней была надета застегнутая на все пуговицы ночная сорочка — под горло и с длинными рукавами. Господи, еще немного — и Камилла могла бы легко сойти за монашку!

Внезапно Ригану вспомнилась смуглая нагая Сирена, но он тотчас же замотал головой, чтобы избавиться от назойливого видения.

Супруга, застенчиво потупив глазки, подошла к постели. Ван дер Рис, уже занявший свое законное место, обнял девушку и поцеловал ее. Не говоря ни слова, он принялся расстегивать крошечные пуговицы на сорочке. Камилла поняла подсказку и с готовностью помогла мужу в этом деле. Наконец оба прижались друг к другу горячими нагими телам, и Риган почувствовал, как желание охватывает его.

Стефан набросил на плечи Сирены ее накидку и сказал:

— Ты ни в коем случае не должна схватить простуду. Идем, — добавил он, подталкивая супругу к двери, — слуги здесь обо всем позаботятся. Это был ужасно долгий день, и теперь нам пора возвращаться домой.

Сирена с недоумением посмотрела на Стефана и потом вдруг поняла, что теперь должна делить с ним свое жилище, ведь он ее муж! Вино по-прежнему туманило и опутывало мысли. Вместо того чтобы выйти на улицу, где их уже дожидался экипаж, Сирена двинулась к лестнице и посмотрела наверх. Риган был где-то там с Камиллой! Глаза испанки зловеще вспыхнули, едва она подумала о том, чем сейчас занимаются эти двое.

— Куда ты идешь?! — заорал Стефан, грубо хватая супругу, которая уже стала подниматься по лестнице на второй этаж.

Сирена испуганно посмотрела на Лэнгдома и только сейчас поняла, что собиралась сделать. Да, ей хотелось взбежать наверх, отыскать ту комнату, где Риган занимался любовью с Камиллой, и убить изменника. Вместо этого она бессильно опустилась на пол и разрыдалась. «Нет, — подумала Сирена, — мне лучше убить себя, потому что жить без Ригана я не могу».

— Встань сейчас же! — заворчал Стефан. — Прекрати разыгрывать этот нелепый спектакль на глазах у слуг! — лицо Лэнгдома исказила гримаса отвращения. — Никогда не думал, что ты такая пьяница! — заметил он едко. — Интересно, как тебе удавалось скрывать свое пристрастие к вину?

Сирена гордо вскинула голову, поднялась с колен и прошествовала к экипажу. В течение всей недолгой поездки от Друри-Лейн до Кинг-стрит она не вымолвила ни слова.

По прибытии, пока Лэнгдом хозяйской рукой запирал на ночь дверь, Сирена заторопилась наверх, к себе в комнату. Стефан настиг беглянку и крепко схватил ее за руку.

— Твоя комната следующая, — пробормотала Сирена заплетающимся языком. — Я уверена, что тебе она понравится.

— Хорошо, я скоро вернусь.

— Ну, ты можешь особенно не беспокоиться. У меня страшно болит голова. Я хочу отдохнуть. Увидимся утром.

Сирена понимала, что Лэнгдом не оставит ее в покое, но одна мысль о том, что теперь каждую ночь ей придется делить ложе с этим старикашкой, приводила ее в ужас.

— Нет, милая, — сказал Стефан с усмешкой, — тебе не удастся так легко от меня отделаться. Отныне ты моя супруга, твой дом также принадлежит мне. Я здесь хозяин, и с моими желаниями тебе так или иначе придется считаться.