Уже далеко за полдень приходим к пещере. Тело Играриуса до сих пор валяется там, где он и испустил свой грешный дух. Сам дух видимо где-нибудь уже в местном аду, или его Бездна поглотила, а вот организм оказался никому не нужен. От этой ненужности он видимо и пошёл бурыми пятнами, а кое-где, в частности на лице, даже гнилые провалины уже виднеются.

Но я не похоронное бюро. Вскидываю голову и какое-то время гляжу на гнездо. Высоковато. Метров пятнадцать. Склон, конечно, не отвестный, но и не пологий, а альпинист из меня ещё тот. Хорошо, что Фло есть. Хотя, и без неё народу уже хватает.

— Так, Д-один, слетай, проверь гнездо. Если есть мешочки или шкатулки — тащи сюда. Яйца не бери, если будут, — добавляю на всякий случай, и Фло смеётся.

Д-один — это дриада, которую поймали первой, остальные соответственно, Д-два и Д-три. Ну, а дух дерева я окрестил простенько, но со вкусом — ДэДэ. Насчёт бесов, тоже уже продумано всё — будут под кодовой буквой «Б». Самому мощному выделю номер пятьдесят два. Для прикола, чисто.

Через минуту вижу, как ко мне сверху приближаются два приличных размера мешочка серого цвета. Опустившись, мешочки почтительно замирают на уровне моей груди. Беру их, и присев на корточки, высыпаю содержимое, которым как и предполагалось являются монеты. Быстренько пересчитываю. Почти полторы сотни золотых и около двух сотен серебрянных.

— Ну, теперь можно развернуться, — улыбаюсь я.

— Не так уж и много, — отвечает напея. — Да и деньги, это не самое важное в жизни.

— Согласен, — я киваю, — Всего второе место после самой жизни.

Возвращаемся в Рожки когда солнце касается горизонта. Первым делом навещаю кузнеца. Листы уже просушены и сложены в уголке в стопку, а Грион занимается клинком Ваэрона.

— Какой? — спрашиваю, кивая на заготовку. — Второй, третий?

— Второй, сэр Дэн, Агнур, — гном вытирает пот краем фартука. — Бумагу долго сушили. Пока просохла… но зато листики белые-белые получились, прямо, как у стра… как у вас, сэр.

Он косится на посох в моей руке.

— Рагутовский, — говорю безразличным голосом. — Был. Кстати, пусть пока у тебя постоит. Завтра попробую амулет отодрать, если сам не отпадёт.

Приставив посох к стене, подхожу к столику, на котором лежит стопка бумаги. Завёрнута она в тряпку, и развернув её, начинаю разглядывать каждый лист. Беру по одному, осматриваю с обеих сторон, пробую пальцами плотность в центре и по углам, а затем сортирую в дне новые стопки. В одну брак, в другую получившиеся экземпляры. Как и предполагал, бракованных где-то с полсотни.

Скомкав их, подхожу к горну и бросаю на угли. Бумага вспыхивает и быстро сгорает, а на лице Гриона ошеломление на пару с восхищением. Видимо подобное он зрит впервые. Чтобы такое добро и вдруг в печку.

— А с бумагой что? Ещё сделали?

— Так вас-то, сэр Дэн, Агнур и не было всего-то ничего. И дня полного не минуло.

— Вот именно. День почти прошёл, а ни одного листа.

Грион отводит глаза и начинает клещами нагребать уголья на заготовку.

— А нужно делать не меньше сотни листов в день, — продолжаю я. — И это не моя прихоть. Это план, который принял и утвердил Оргонт. Лично.

— Дак, — осторожно начинает гном. — Мы ж ещё и не шибко умеем. Вот подучимся, тогда и…

— Ладно, — перебиваю его. — Передай остальным, что подучиваться будете сегодня ночью. На завтра мне нужно ещё, как минимум, пятьдесят листов. А со следующего дня не меньше установленной нормы.

— А вы? Вы будете нам помогать, сэр?

— Сами учитесь. Послезавтра мы уходим в Кильгерд. Служебные дела. Так что, привыкайте без меня.

Завернув получившиеся листы в тряпку, беру стопку под мышку и выхожу из кузницы. В теле чувствуется усталость. Навоевался и находился сегодня от души.

Мои соратники ужинают отбивной из колта, а Строин громко рассказывает им какую-то историю прямо из-за стойки. Увидев меня, он почтительно смолкает, а потом, всплеснув руками, принимается торопливо делать ещё одну порцию.

Положив на соседний столик бумагу, присоединяюсь к трапезе.

— Ну что? — спрашивает Эля. — Отобрал деньги у птички?

— Отобрал. ДэДэ, прояви находку.

В воздухе тут же возникают два мешочка. Мои друзья в шоке. Думаю, не оттого, что мешочки проявились прямо в воздухе, а оттого, кто такой или такая эта ДэДэ.

Рассказывать про ловлю дриад при Строине желания нет. Солидно это для стража, не солидно — хрен его знает. А вот создавать повод для лишних подозрений уж точно не стоит.

— Потом объясню, — говорю соратникам и принимаюсь за еду, которую уже услужливо принёс хозяин таверны.

После ужина общий сбор в моей комнате. Всех духов, кроме, разумеется, моей напеи, отправляю «в сад», после чего быстро рассказываю о своих похождениях. Ничего сверхъестественного не произошло, конечно, но слушают меня с интересом.

— Ну, а теперь о планах на будущее, — говорю, закончив рассказ. — Денег у нас чуток поднакопилось, можно продолжать путь. Завтра ещё раз проконтролирую «бумажные дела», дам указания дриадам, и послезавтра выдвигаемся в Кильгерд.

— Давно пора, — остроухая как всегда готова подколоть. — А-то со своей бумагой совсем на миссию наплевал. Можно было бы и завтра отправиться.

— Беса подождать нужно. Я его хочу тут оставить, вместе с дриадами. Против тех, кто не владеет некромантией, и тех, у кого нет заклинаний для уничтожения духов, он просто танк. Я на себе это хорошенько испытал. Так что, защитничек для нашего дела из него отличный выйдет. Гномы уж точно глупостей совершать при нём не станут.

— Сколько дней мы уже потеряли? То дочка кузнеца, то этот твой, как ты там его назвал? Визнес?

— Бизнес, — поправляю.

— Ну, пусть будет — бизнес, — остроухая не хочет униматься. Правда что ли так переживает за спасение Крайнего мира, или просто в пику мне? — А амулеты разносить кто будет?

— Да разнесём мы эти амулеты, — я начинаю злиться. — Неужели, три-четыре дня так много? Ну потеряли, ну и чёрт с ним. Зато денег теперь навалом. И ещё будут.

— Кто у тебя эту бумагу купить? — продолжает остроухая. — Да это самоубийцей нужно быть, чтобы покупать запрещённые вещи.

— Ничего, разберёмся. У нас, если что, клинки Ваэрона ещё в «загашнике» имеются. Созданные, кстати, по новой технологии, которую в вашем мире не знают. Так что — спрос будет. Ладно, Эля, это пустой разговор, от которого ничего с места не сдвинется, а надо бы делом заняться. Рык, мне нужно, чтобы ты скинул в «колодец» «умножение».

— И с нами заодно не забудь «сферой» поделиться, — тут же вставляет Эля.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — А ты мне расскажи, когда вы с Дорбиной успели заклинаниями обменяться?

Гнома с эльфийкой бросают друг на друга секундный взгляд и тут же отворачиваются чуть ли не в противоположные стороны. Что это ещё за номер такой?

— Ничего мы не менялись, — Эля пожимает плечами. — Просто она дала мне «волну». А ты думаешь, как это без боевого заклинания? Всё, чему меня учили в юности, уничтожено Галиусом, ты это должен знать. Сам же говорил, что Рэльдорф рассказал тебе наши истории.

— Рассказал, — киваю. — Так я совсем и не об этом. Просто странно, что гнома вот так…

— А что тут странного? — резко вступает в разговор Дорбина. — Я по-твоему самовлюблённая дура, чтобы подвергать себя и остальных опасности из-за какой-то неприязни? Чем больше у каждого из нас боевых заклинаний, тем больше каждый из нас защищён.

Честно говоря, опешиваю. Что за перемена отношения? А где же глаза подёрнутые маслицем и нежность в голосе?

— Хм, у меня никаких возражений на этот счёт, — отвечаю гноме. — Всеми руками и ногами за. Но что-то вы девочки темните…

— Что значит темните? — спрашивают они разом, и с такой агрессией, что решаю тему закрыть. На время, по крайней мере. Тут заговором прямо попахивает, или это просто какой-то их дурацкий секрет. Стало быть, бить в лоб только себе хуже. Ладно, разберёмся потихоньку.