Это жестокое заявление поразило Кейт в самое сердце. Торопливо поблагодарив Сюзан Фрай за помощь, она повесила трубку. Однако тотчас задумалась, что привело Эйнджи Ди Марко в этот мир. Случайность? Любовь? Желание получать пособие для семей с детьми? Что, если жизнь ее пошла наперекосяк с самого момента зачатия? Или же ошибки совершены позже, как черный налет на серебряной монете, которая была отчеканена чистой и блестящей?

Взгляд ее упал на небольшое фото Эмили в шкафчике над головой. Такая прекрасная, но, увы, такая короткая жизнь, которую, казалось бы, ждало такое светлое, такое многообещающее будущее… И она вновь задумалась об Эйнджи. Интересно, она когда-нибудь была вот таким невинным ребенком или в глазах ее уже в самом раннем детстве застыла обида на весь мир?

«Честное слово, лучше бы ее мать сделала аборт».

Увы, Эйнджи Ди Марко по-прежнему влачит жалкое существование, в то время как Эмили давно нет в живых.

Кейт вскочила с кресла и принялась расхаживать по крошечному кабинету. Будет чудом, если к концу дня у нее не поедет крыша.

Она рассчитывала, что стоит прийти на работу, как ее тотчас вызовут к Сэйбину на ковер, ну или, на худой конец, к Робу на формальную выволочку за все то, что она наговорила там, на парковке прошлой ночью. Странно, но ей до сих пор так и не позвонили. И ничего не оставалось, как гнать от себя мысли о том, что Эйнджи, по всей видимости, мертва. А чтобы окончательно выбросить их из головы, неплохо бы выяснить подробности ее жизни. Увы, всякий раз, стоило Кейт погрузиться в задумчивость, как в голове снова начинали раздаваться крики с той кошмарной кассеты.

Когда же она пыталась вообще думать о чем-то другом, то думала о Куинне.

А вот это ей надо еще меньше. Она остановилась, села, схватилась за телефон и набрала еще один номер. В конце концов, у нее есть и другие клиенты. Или же были, если Роб ее уволил…

Она позвонила Дэвиду Уиллису и была вынуждена прослушать длинную инструкцию, как оставить на автоответчике сообщение. Ладно. Попробуем кому-нибудь другому. Она набрала номер одной из своих жертв изнасилования. Результат тот же. Тогда она позвонила ей на работу, в книжный магазин, торгующий порнопродукцией, и узнала от менеджера, что Мелани Хесслер уволена.

— С какого числа? — уточнила Кейт.

— С сегодняшнего. Она вот уже несколько дней не выходит на работу.

— Она страдает от посттравматического стресса, — пояснила Кейт. — Ведь против нее было совершено преступление. Более того, в вашем же магазине. Или вы забыли?

— Это не наша вина.

— Посттравматический стресс признается судами как причина временной нетрудоспособности и таким образом подпадает под действие Закона о нетрудоспособности. — Кейт была готова зубами растерзать администрацию магазина за такое вопиющее нарушение трудового законодательства. — Если вы ущемляете права Мелани на основании болезни, она, в свою очередь, имеет полное право затаскать вас по судам.

— Послушайте, леди, — оборвал ее менеджер. — Может, для начала вы поговорите с этой своей Мелани, а уж потом будете угрожать нам судом? Во-первых, я не верю, что этот случай так уж сильно подорвал ее психическое здоровье. А во-вторых, от нее ни слуху ни духу вот уже целую неделю.

— Мне казалось, вы сказали, что уволили ее.

— Я оставил ей сообщение на автоответчике.

— Вы уволили ее по автоответчику? Что же вы за трус такой?

— А что ты прицепилась ко мне, сука? — бросил в ответ менеджер и оборвал связь.

Кейт в задумчивости положила трубку, пытаясь вспомнить, когда она в последний раз разговаривала с Мелани Хесслер. Примерно неделю назад — еще до Крематора с его трупами. С тех пор у нее даже не нашлось минутки, чтобы позвонить, потому что все ее время принадлежало Эйнджи. И вот теперь Кейт подумала, что неделя — очень долгий срок. По мере приближения суда Мелани звонила ей все чаще и чаще, и было слышно, что нервы у нее на взводе, причем с каждым разом все больше и больше.

От нее ни слуху ни духу вот уже неделю.

Может, Мелани на время уехала из города? Впрочем, нет, она наверняка бы позвонила, чтобы предупредить. Она всегда докладывала, как будто была у Кейт на поруках. Было в этом нечто унизительное. Суд, в своей бесконечной мудрости, счел возможным отпустить ее насильников под залог. С другой стороны, полиция не спускала с них глаз. Детективы, которые вели это дело, были в курсе всего, знали, где они и чем занимаются.

«Похоже, у меня начинается паранойя», — подумала Кейт.

А все из-за Эйнджи. Скорее всего, причин для беспокойства нет. И все же, движимая инстинктом, она вновь сняла трубку и позвонила детективу из отдела по расследованию сексуальных преступлений.

Он тоже давно ничего не слышал о Мелани. Знал лишь, что одного из насильников в последние выходные забрали за то, что он набросился с кулаками на бывшую подружку. Кейт объяснила причину звонка и попросила заехать домой к Хесслер — так, на всякий случай.

— Съезжу после обеда. Мне как раз нужно в ту сторону.

— Спасибо, Берни, ты душка. Возможно, я поднимаю ложную тревогу, но проверка не помешает…

— Даже если это и так, это еще не значит, что жизнь не преподносит нам неприятных сюрпризов.

— Верно. И удача в последнее время, похоже, изменяет мне.

— Ладно, Кейт, не бери в голову, бывает и хуже.

Типичный полицейский юморок. Правда, сегодня ей почему-то совсем не смешно.

Конлан попыталась переключить внимание на горы бумажной работы, однако так и не смогла себя заставить. Вместо этого вытащила папку с делом Эйнджи, в надежде, что вдруг обнаружится нечто такое, что даст идею, подскажет, как действовать дальше. А сидеть в кабинете и ждать у моря погоды — нет, так можно сойти с ума.

Увы, дело оказалось тонюсеньким и порождало больше вопросов, чем ответов. Что, если девчонка ушла из приюта сама? Если так, то откуда кровь? Кейт мысленно прокрутила увиденную в ванной комнате картину: кровавые отпечатки пальцев на кафеле, красные потеки в ванне, испачканное бурыми пятнами полотенце на вешалке. Крови много, и что еще хуже, такому количеству не находилось разумных объяснений.

Но если убийца явился за Эйнджи, то как он ее нашел? И как так получилось, что Рита Реннер ничего не слышала? Ни хлопанья дверей, ни звуков борьбы, ничего?

Вопросы, вопросы.

Зазвонил телефон. Кейт взяла трубку, частично надеясь, частично страшась услышать на другом конце линии голос Ковача, который сообщит ей результаты вскрытия тела жертвы номер четыре.

— Кейт Конлан.

Вежливый голос секретарши сообщил новость совершенно иного свойства:

— Мисс Конлан, мистер Сэйбин хотел бы видеть вас у себя в кабинете.

— И когда только вернется этот Ковач?

Лиска посмотрела на часы и вновь вошла в комнату для допросов. Время близилось к полудню, и в комнатушке было на редкость душно. Ванлис ждал уже почти час и демонстрировал признаки недовольства.

— Он уже едет. Будет здесь с минуты на минуту. Я позвонила ему сразу же после того, как ты пришел. Поверь, ему интересно, что ты скажешь по поводу Джиллиан. Просто сейчас он задержался на вскрытии — это та самая женщина, что сгорела в машине накануне вечером. Но не волнуйся, это ненадолго.

Она повторила эту фразу как минимум в третий раз. Было видно, что Ванлис устал ее слушать.

— Так-то оно так, я не против помочь, но ведь меня ждут и другие дела.

Ванлис сидел на другой стороне стола в рабочей одежде — темно-синие брюки и рубашка. Как какой-нибудь швейцар или дворник, подумала про себя Лиска. Или полицейский без знаков отличия.

— Мне днем заступать на дежурство…

— Можешь не беспокоиться по этому поводу, — успокоила его Лиска. — Я позвонила твоему боссу и предупредила его. Не хотела, чтобы ты попал в неприятности из-за желания помочь нам.

По лицу Ванлиса стало заметно, что он от этого отнюдь не в восторге. Поерзав на стуле, он перевел взгляд на зеркало за стеной у Лиски.