— Я хочу, Кейт, чтобы ты продолжила заниматься этим делом, если потребуется твоя помощь…

— Известно ли… — начала она с бьющимся сердцем, подбирая слова для вопроса так тщательно, словно ответ зависел от того, как она его сформулирует. — Жертва, найденная в машине… есть о ней какие-нибудь сведения?

Роб бросил возмущенный взгляд.

— Разве твои дружки-копы не позвонили из морга?

— Думаю, сегодня у них слишком много работы.

— Во время вскрытия были обнаружены водительские права жертвы. — Он набрал полные легкие воздуха, чтобы выпалить новость как можно быстрее и резче, затем, видимо, передумал. Повисла пауза, и Кейт внутренне напряглась. — Думаю, тебе стоит присесть, Кейт, — сказал он едва ли не торжественным тоном.

— Нет. — От нервов ее бросило в холод, руки покрылись гусиной кожей. Кейт покрепче сжала пальцы на спинке стула. — Зачем?

Лицо Роба больше не выражало ни торжества, ни злости. На нем застыло напускное спокойствие.

— Жертвой оказалась Мелани Хесслер. Твоя клиентка.

— Мне очень жаль, — сказал Роб.

Но Кейт слышала его голос как будто издалека. Ощущение такое, будто кровь разом отлила от головы. Ноги подкосились, и она, все еще держась рукой за спинку стула, опустилась на одно колено. Впрочем, уже в следующий миг Кейт заставила себя подняться. Внутри все кипело, как будто там бушевал циклон. Это был и шок, и ужас, и растерянность, и чувство вины. Сэйбин поспешил выйти из-за стола и поддержал ее под руку. Роб Маршалл застыл на месте всего в шаге от нее, глупо переминаясь с ноги на ногу.

— С тобой все в порядке? — спросил Сэйбин.

Конлан опустилась на стул. И когда он положил ей на колено руку, в первый раз было все равно. Он опустился рядом на колени. В глазах застыла неподдельная тревога.

— Кейт?

— А? Нет, так себе, — ответила она. Голова кружилась, тело обмякло, поташнивало. Неожиданно происходящее показалось ей наваждением. — Я… я ничего не понимаю.

— Кейт, мне очень жаль, — повторил Роб и внезапно шагнул вперед, как будто до него только сейчас дошло, что он должен что-то сделать, пусть даже с опозданием. — Я знаю, ты всегда старалась ее защитить.

— Я только что пыталась ей позвонить, — еле слышно выдавила Кейт. — Я должна была позвонить ей в понедельник, но тут появилась Эйнджи, и все остальное вылетело у меня из головы.

В ее сознании, словно фотомонтаж, возникли образы Мелани Хесслер. Самая заурядная, скромная женщина, худенькая, с самодельной завивкой на голове. Она стыдилась того, что вынуждена работать в порнолавке, или, как та громко именовалась, книжном магазине для взрослых. Но бросить работу никак не могла — нужно заработать, чтобы вновь пойти учиться. После развода она осталась у разбитого корыта — ни денег, ни профессии. Попытка изнасилования, жертвой которой она стала, оставила тяжкий отпечаток как на ее эмоциональном, так и физическом состоянии. С тех пор Мелани жила в вечном страхе: стала бояться даже собственной тени, ей казалось, что насильники вновь нападут на нее — обычное явление с жертвами изнасилований. Увы, как оказалось, бояться ей надо было не тех двоих отморозков, а кого-то еще, куда более страшного.

— О господи, — прошептала Кейт, уткнувшись лицом в ладони.

Она закрыла глаза и тотчас увидела тело — жуткое, обугленное, изуродованное, перекореженное, обезображенное до неузнаваемости, омерзительно пахнущее. А ведь совсем недавно она, Кейт, держала Мелани за руку и пыталась утешить, пока та рассказывала ей отвратительные подробности изнасилования, про то, как теперь ее терзает стыд и как вообще такое могло с ней случиться.

Мелани Хесслер, до смерти напуганная тем, что ей могут снова причинить боль. Изуродованная, обугленная…

Где-то в глубине сознания Кейт по-прежнему звучал голос директора магазина: от нее вот уже целую неделю ни слуху ни духу.

И когда же этот мерзавец схватил ее? Как долго продержал у себя живой? Как долго ей пришлось вымаливать у него смерть? И как все это время бог, если он есть, равнодушно взирал на ее мучения?

— Будь ты проклят! — в сердцах воскликнула Кейт, как будто тем самым могла облегчить собственные терзания. — Будь ты проклят!

Откуда-то сквозь лабиринт ее собственных мыслей донесся голос Роба:

— Кейт, я думаю, будет лучше, если ты выплеснешь все, что сейчас чувствуешь. Не стоит держать ничего в себе. Ты знала Мелани, ты пыталась помочь, когда ей было тяжело, и ты действительно помогала. И думать о том, какой ты видела ее вчера вечером…

— Но почему? — воскликнула Кейт, обращаясь скорее к себе самой. — Почему он выбрал именно ее? Я отказываюсь понять, как такое могло произойти.

— Возможно, это как-то связано с тем, что она работала в том магазине, — предположил Роб.

Маршалл знал дело Мелани Хесслер не хуже, чем Конлан. Более того, сам несколько раз разговаривал с Мелани, прослушивал записи ее разговоров с Кейт и даже предлагал найти для нее группу поддержки.

Записи.

— О господи, — прошептала Кейт, вся в холодном поту. — Кассета! О боже! — и вновь в ужасе уткнулась лицом в ладони.

— Что за кассета? — спросил Роб.

Крики боли, ужаса, мук. Крики женщины, которую она хорошо знала. Женщины, которая доверяла ей, которая искала у нее защиты и поддержки в рамках системы правосудия.

— Кейт!

— Извините, — пробормотала она и, шатаясь, поднялась на ноги. — Меня сейчас вырвет.

Увы, не успела Кейт встать на ватных ногах, как на нее вновь накатил приступ головокружения, и она, чтобы не упасть, уцепилась за первый попавшийся предмет. Так, хватаясь то за одно, то за другое, она кое-как доковыляла до двери. Казалось, что до женского туалета пролегла как минимум миля. Лица тех, кто встречался ей на пути, были смазаны, черты искажены, голоса доносились как будто сквозь вату.

Одна из ее подопечных мертва. Другая пропала. И она сама — единственное связующее звено между ними.

В кабинке Кейт согнулась над унитазом и, придерживая одной рукой волосы, извергла из себя все, что съела за день. Желудок судорожно сокращался, словно пытался вместе с едой избавиться от тех картин, которыми ее насильно напичкали в кабинете Теда Сэйбина, мыслей, подобно яду, поразивших мозг. Ее клиентка, ее ответственность… Она была единственным связующим звеном…

Наконец спазмы прекратились, и Кейт в изнеможении опустилась на пол кабинки. Она чувствовала себя усталой и разбитой. Было наплевать, что она сидит на холодном полу туалета. Ее сотрясала дрожь — но не от холода, а от шока и какого-то нехорошего предчувствия, словно грозовое облако, окутавшего душу.

Не торопись, мысленно одернула себя Кейт. Надо срочно успокоиться и призвать на помощь логику. Это не более чем совпадение. Как же может быть иначе? Роб прав: Коптильщик выбрал Мелани, потому что та была связана с книжным магазинчиком для взрослых, который находится как раз в том районе, где тусуются проститутки, как и в случае с предыдущими двумя жертвами. Что касается Эйнджи, то она, когда Кейт подключили к этому делу, уже имела отношение к убийце.

И все равно чувство тревоги лежало грузом на душе, отказываясь покидать ее. Странная инстинктивная реакция, которая сильнее любых доводов разума.

Слишком много стресса. Слишком мало сна. Слишком много неудач. Кейт откинула голову и прислонилась к стене, судорожно пытаясь изгнать из памяти картины вчерашнего места преступления.

Сделай что-нибудь!

Эти слова неизменно заставляли ее собраться, чтобы мужественно преодолеть каждый кризис, выпадавший на ее долю. Не сиди просто так! Сделай что-нибудь! Это лучшее лекарство против беспомощности — что бы из этого ни вышло. Надо двигаться, идти вперед, думать, сделать что-нибудь…

Первой мыслью, пришедшей в голову, было позвонить Куинну, но Кейт тут же отмела ее прочь. То, что они провели вместе ночь, вовсе не означает, что она может просить его о помощи. Те несколько часов не несли в себе никакого прицела на будущее. Она вообще не уверена, хочет ли надеяться на совместное будущее. Слишком сложным оказалось их прошлое.