Строительство дороги стало важным событием, она как бы отгораживала поселения американцев от диких степей. Официально дорога получила название Кумберленд-роуд. Ее мостили камнями, гравием, смешанным с глиной и песком, она стала своеобразным шлагбаумом, по одну сторону которого было будущее, а по другую — прошлое. По ней ездили конные экипажи и грузовые фургоны. Участок дороги, ведущий через Индиану, строили с двадцатого по тридцать девятый год. А потом, когда проложили участок до Вандалии, деньги, отпущенные правительством, кончились, и работа застопорилась.

— Не хочешь прокатиться как-нибудь до Занезвилла, — предложил Дуг. — После того, как закончим работу над проектом Пеннов. Выберем один из выходных.

— Прокатиться в Огайо? А что такого особенного в этом Занезвилле?

— Музей национальной дороги. Там стоят грузовые фургоны, старинные километровые столбы и…

Джэн с улыбкой слушала Дуга, удивляясь про себя тому, что под внешностью этого высокомерного красавца скрывался, оказывается, страстный любитель истории.

— Когда вернемся, я покажу тебе книгу, которую там купил. В ней есть изображение крытого моста через реку Уайтуотер.

— Это в Ричмонде? — удивленно переспросила Джэн. Она ничего не знала о существовании этого моста.

— Он был снесен сто лет назад, — пояснил Дуг. — Ну что, ты готова к осмотру следующего дома?

Они посетили еще два места. В этих домах не было дверей, которые указывали бы на то, что там раньше располагался постоялый двор. Позади одного из них находился амбар.

— Это то, что тебе надо, — сказал Дуг, подходя к приземистому зданию, уходившему одним концом в подножие холма. От времени доски, из которых был построен амбар, стали серыми. Кое-где не хватало досок, и стены напоминали швейцарский сыр.

Джэн недоверчиво рассматривала здание.

— Почему? — удивилась она в ответ на слова Дуга. — Потому что здесь все в порядке с вентиляцией?

— Потому что здесь много места, — пояснил Дуг. — Это строение можно превратить во вполне приличную мастерскую. Поставить несколько печек для тепла. В северной стене прорубить большое окно, чтобы было много света.

— Большое окно в амбаре? Это напоминает мне Джейсона. Так, значит, ты тоже занимаешься живописью?

Дуг удивленно застыл на месте:

— Конечно же, нет. Я — скульптор. И, как только я найду подходящее помещение, намерен целиком и полностью посвятить себя любимому делу.

— И голодать? — Наблюдая в течение трех лет за Джейсоном, Джэн давно поняла, что, каким бы талантливым ни был художник, ему очень редко удается прожить на доходы от результатов своей работы. А Дуг явно не из тех, кто станет жить, как Джейсон, на хлебе и воде.

Дуг, как ни странно, вздохнул с облегчением, услышав ее саркастическое замечание. Если бы он поделился подобными планами с Тиной, она была бы в ужасе. Она никак не хотела смотреть в глаза реальности. В Нью-Йорке с его дорогой жизнью у Дуга практически не было шансов сделать карьеру скульптора. Он просто не смог бы содержать Тину, которая любила вращаться среди сливок нью-йоркской богемы, посещать открытия самых престижных галерей и вернисажей. Естественно, ей необходим был соответствующий гардероб.

— Голодать? — повторил Дуг. — Надеюсь, что нет. Думаю, у меня будет источник дохода, способный поддержать начинающего скульптора.

В голове его давно созрел план открытия собственной галереи. Оставалось только продумать детали.

Джэн ждала, когда он сам расскажет ей о своих планах. Но Дуг решил, что пока не стоит этого делать. Сначала надо подыскать подходящее помещение. Пусть все остальное станет для Джэнел сюрпризом.

Дуг снова обошел вокруг амбара. Джэнел следовала за ним. Однако, вернувшись к машине, он заметил, что девушка куда-то исчезла. Подойдя к дому, он обнаружил, что она сидит на коленях и собирает какой-то хворост.

Тень Дуга упала на Джэн, и девушка подняла глаза. Глаза ее сверкали, напоминая Дугу два глубоких озера, в которых играют блики солнечного света.

— Смотри! Лоза! — воскликнула она. — Разве не замечательно? И главное, прутья уже высохли. Ты только посмотри на эти контуры!

Дуг присел рядом на корточки и вынул из кучи причудливо изогнутый сухой прутик.

— Действительно интересно, — признал он.

— Интересно? Да ты даже не понимаешь, какая удача найти такое!

Дуг молча смотрел, как Джэн раздвигает сухие листья, подбирает каждый прутик, каждую веточку, стараясь ничего не пропустить. Она прикасалась к ним, как к чему-то ценному.

Сам Дуглас был творческим человеком и понимал ее волнение при виде добротного исходного материала, но его понятие о счастье действительно не ограничивалось сухими прутиками виноградной лозы. Ему нужна была для счастья девушка с вьющимися черными волосами, способная радоваться, как ребенок, таким простым вещам.

— И что же в них такого особенного? — спросил Дуг.

— Их цена. Они достанутся мне бесплатно. К тому же мне не придется прочесывать весь лес. Ты даже не представляешь, как тяжело бывает их найти. В прошлом году я полностью обобрала два участка, где они встречались. Я уже собиралась искать способ завести знакомство с еще парочкой дружелюбно настроенных фермеров, на чьих землях сохранились участки дикого леса. А теперь запасов хватит до следующего года.

Дуг посмотрел на связку прутьев, которую вручила ему Джэнел. Она снова опустилась на корточки и стала собирать лозу.

— Но разве ты не можешь просто купить это? Я видел такие в магазинах, торгующих сырьем.

— Сразу видно, что ты не спрашивал цену, — сказала Джэн, поднимаясь на ноги. — Наверное это потому, что тебе-то так или иначе приходится покупать глину. Джейс никогда не понимал меня, когда я просила его побродить со мной по лесам в поисках материала для работы.

Дуг с охапкой лозы шел к машине вслед за Джэнел:

— Ты хочешь сказать, что сумела заставить Джейса отправиться с тобой в лес собирать лозу?

— А также камушки и дикие цветы.

— Дикие цветы? А разве у него нет сенной лихорадки?

— Он что-то говорил об этом, — призналась Джэн. — Но я заставила его принять лекарство, и все обошлось. Можно положить это в багажник? Если бы я знала, что мы набредем на лозу, захватила бы с собой мешки.

Сжимая в одной руке прутья, Дуг достал из кармана ключи и открыл багажник. Джэн положила туда свои сокровища так бережно, как мать кладет в колыбельку ребенка.

— Я стараюсь собрать за весну, лето и осень как можно больше материалов, — сказала Джэн. — В доме хватает места, чтобы разложить все это на просушку. Я отвела для этого целую комнату наверху. А в саду за домом я сама выращиваю мяту, лаванду, фиалки, розы и кое-что еще. Потом я сушу все это, перемалываю, раскладываю по мешочкам и продаю.

Дуг удивленно присвистнул.

— А вы, оказывается, многосторонняя личность, мисс Ингрэм.

Улыбнувшись ему через плечо, Джэн села в машину:

— Скорее бережливая, мистер Маклеод. Это наверняка понравилось бы вашим шотландским предкам.

Дуг уселся за руль и завел мотор:

— Похоже, в следующий раз меня пригласят на обед с домашней лапшой.

— Мечтать не вредно, — рассмеялась Джэн. — Но, к сожалению, я не такая хозяйственная. К тому же я специализируюсь на выпечке, которую потом раскрашиваю. Однако идея звучит заманчиво. Я знаю небольшой ресторанчик, скорее даже кафе, где подают прекрасный домашний суп с лапшой.

От одной мысли об этом у Дуга засосало под ложечкой.

— Согласен, — сказал он. — Говори, куда ехать.

Они поели вкусной домашней лапши, заказали кофе со сливками и по куску яблочного пирога. Остановив машину у дома Джэн, Дуг чувствовал, как радость от того, что он провел весь день в обществе Джэнел, переполняет его.

Она с таким энтузиазмом обследовала вместе с ним постоялые дворы вдоль национальной дороги. А Дуг, в свою очередь, разделял ее восторг по поводу находки сухой лозы.

За обедом Джэн рассказала ему много интересного о своих поделках, поразив его разнообразием вещей, которые она создает. Дуг постоянно сравнивал Джэнел со своей бывшей невестой и спрашивал себя, за что он вообще мог полюбить Тину.