Джэн дала понять, что ей это неинтересно, но Клифф никак не прореагировал на ее замечание. Тогда, собрав все свое мужество, Джэн заставила себя поднять голову и взглянуть на картину.

Хотя они с Дугом не позировали для второй обложки, Джейсон снова наградил героев их лицами. Что ж, это имело смысл — ведь в обеих книгах действовали одни и те же герои. На второй обложке Старк Сэвидж лежал на спине, а Афродита Картрайт наклонилась над ним. Ее длинные белокурые волосы касались плеча Старка. Лиф ее платья был немного распущен, приоткрывая пышную грудь, к которой тянулась рука Старка.

Но самым ужасным было выражение лица Афродиты, так напоминавшего ее собственное. Она буквально сгорала от страсти, если Джэнел что-то понимала в таких вещах. А с недавних пор она начала это понимать. Точно такое же выражение видела она в глазах собственного отражения в зеркале отеля «Хайэтт ридженси».

— Здорово, правда? — сказал Клифф.

— Мне больше нравятся другие работы Джейсона, — возразила Джэнел.

— Тогда покажи мне, какие. Но сначала я добуду тебе что-нибудь выпить.

Джэн попросила бармена приготовить ей какой-нибудь коктейль без алкоголя — она не пила за рулем. А уж вернувшись домой, она выпьет как следует и постарается забыть этот ужасный вечер.

Чтобы избавиться от навязчивой болтовни пьяного Клиффорда, Дуг поспешил к винтовой лестнице, ведущей в библиотеку. И оказался лицом к лицу с одной из самых бездарных картин Джейсона. По мнению Дуга, Холлоуэю не следовало писать, подражая импрессионистам. Впрочем, он с самого начала относился к таланту Джейсона Холлоуэя гораздо щепетильнее его самого. Он был более требовательным зрителем, чем все остальные, возможно, отчасти и потому, что всегда завидовал таланту Джейсона.

Дуг прошел по коридору второго этажа, ведущему в большой зал. Там внимание его вдруг привлекла одна картина. Однако на этот раз вовсе не очарование картины заставило его замедлить шаг, а то, что было на ней изображено.

Джэн.

Дуг сразу понял, что это она. И не только потому, что узнал виднеющийся на заднем плане дом Джэнел. Он сразу узнал ее фигуру, то, как она склонила набок голову, как разлетаются на ветру ее черные кудряшки. Девушка на картине стояла вполоборота, и черты лица ее были чуть размыты. Она держала в руках букет из полевых цветов на длинных стебельках так нежно, словно маленького ребенка. Если не знать, где и с кого писалась эта картина, вполне можно было решить, что девушка действительно держит на руках ребенка.

Джэн.

Он все еще не мог забыть холодной ярости, светившейся в ее глазах.

После того, как Джэн оставила его в полной растерянности стоять посреди номера в отеле в Сан-Франциско, Дуг много раз мысленно посылал ее ко всем чертям, пытался убедить себя, что испытывает облегчение от того, что их отношения прекратились. Хорошо, что он не успел сделать из себя полного идиота, снова предложив ей руку и сердце.

Что же он сделал дальше? Прежде всего спустился в бар и попытался заглушить горе алкоголем. Наутро, несмотря на сильную головную боль, он заставил себя все же посетить все места, куда они собирались пойти с Джэнел. А поздно вечером сел на самолет, постоянно ощущая рядом пустое место, на котором должна была сидеть Джэнел.

Интересно, пришла ли она на «маленькую вечеринку» Шарлотты?

Дуг вышел из зала и стал искать лестницу, по которой можно спуститься вниз и покинуть этот ужасный дом. Среди картин Джейсона он испытывал что-то вроде клаустрофобии. Так было и раньше, в доме Холлоуэя, но там почти все они стояли хотя бы повернутыми к стене.

Однако для того, чтобы найти путь к отступлению, ему пришлось обойти почти все комнаты второго этажа. Он сразу отказался от идеи спуститься по главной лестнице. Ведь так он наверняка столкнулся бы с Шарлоттой, Клиффом или — что еще хуже — с Джэн.

На втором этаже была небольшая гостиная, гардеробная с ванной и спальня. В каждой комнате висели на всех стенах полотна Джейсона.

Рядом с гостиной была широкая деревянная площадка, от которой начиналась лестница, ведущая вниз, к пруду, вокруг которого гуляли гости.

Он начал спускаться по ступенькам и чуть не столкнулся с поднимающимся навстречу Джейсоном.

— Маклеод! — воскликнул он. — И давно ты тут бродишь?

— Достаточно давно, — сухо ответил Дуг. — Как необычно, должно быть, видеть собственные работы развешанными по стенам лицом к зрителям.

Джейсон всегда любил поворачивать картины к стене.

Холлоуэй рассмеялся:

— Это идея Лотти, приятель. А как поживаешь ты?

С тех пор, как Джэнел покинула его, настроение Дуга оставалось просто ужасным.

— Мы можем поговорить где-нибудь с глазу на глаз, Джейс? — спросил он.

Холлоуэй немного удивился, но все же махнул рукой, приглашая Дуга следовать за собой.

Как и Дуг, он был одет во фрак, только фрак Джейсона был сшит на заказ, а не куплен в магазине готовой одежды. Лицо Джейсона не выглядело больше таким худым и изможденным, каким привык видеть его Дуг. Похоже, жизнь с Шарлоттой пошла ему на пользу.

Джейсон провел Дуга во внутренний дворик, в который открывались окна одной из комнат, где, однако, было темно. Здесь почти не слышно было шума голосов.

Ночной ветерок едва шевелил занавески. Внутри дома, благодаря исправно работающим кондиционерам, было довольно прохладно, и, возможно, кто-то из любителей теплого воздуха открыл окна, чтобы впустить его в помещение.

Вечер выдался тихим и ясным, а уединенный внутренний дворик вполне подходил для планов Дуга.

— Вот мы и пришли, — сказал Джейсон, оборачиваясь к Дугу. — Так что ты хотел…

Кулак Дугласа врезался ему в челюсть. Джейсон рухнул, как молодое деревце под ударом топора. Он лежал на спине, даже не пытаясь встать.

— И за что же ты меня ударил? — спросил наконец Джейс, коснувшись костяшками пальцев рассеченной губы.

— За то, что ты подумал, будто я такой же расчетливый негодяй, как ты. Большое спасибо, приятель. Из-за тебя я потерял единственную женщину, которая что-то значила в моей жизни.

— Джэнни? — растерянно заморгал Джейсон.

— Да, черт побери, Джэнел! Ведь это ты, сукин сын, сказал Клиффорду, что я охочусь за ее деньгами.

— А разве это не так? — в голосе Джейсона звучало искреннее изумление. Он снова дотронулся до кровоточащей губы.

— Черт побери, Джейс! Вставай, чтобы я смог ударить тебя еще раз. Меня не волнуют деньги Джэн. Пусть купит хоть дюжину рекламных фирм или отдаст все до цента какой-нибудь чертовой благотворительной организации.

Джейсон поднял обе руки.

— Хорошо, хорошо. Мне очень жаль. Я не знал. — Он перевернулся и встал на одно колено. — Так ты действительно любишь ее? — по-прежнему удивленно спросил Джейс.

Дуг подал бывшему приятелю руку, чтобы помочь ему встать на ноги.

— Черт побери, — простонал тот. — Но я действительно не знал.

— Это потому, что ты полный осел, Холлоуэй, — прорычал Дуг.

Руки его по-прежнему были сжаты в кулаки. Он глубоко вздохнул.

— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — спросил Джейсон. — Или мне снова упасть?

Джэн стояла в глубине комнаты, так что ее не было видно снаружи.

Кроме как в кино, она ни разу не видела, как один мужчина бьет другого по лицу. Но там все было ненастоящим. А здесь… Кровь, хлынувшая из губы Джейсона, никак нельзя было назвать ненастоящей.

Джэн понимала краешком сознания, что должна быть в шоке, должна испытывать отвращение, что стыдно быть такой счастливой от того, что только что на ее глазах кулак Дуга опрокинул навзничь Джейсона Холлоуэя.

Но все же ее переполняла радость.

Когда оба мужчины вышли из внутреннего дворика — Джейсон прижимал к губе сложенный пополам платок Дуга, — Джэн тоже поспешила из комнаты.

Она оказалась в темной комнате, пытаясь укрыться от Шарлотты и Клиффа, который норовил продолжить свою невыносимую экскурсию по дому. Джэн хотела выбраться из дома с заднего крыльца, показать лакею гостевую карточку, получить обратно свою машину и поскорее уехать домой.