– Они что, слепые, твои шпионы, Винни? Зачем ты берешь на работу таких?

– Баста! У тебя есть что-нибудь? Давай быстрее!

– У меня куча всего, Бам-Бам!

– Я же просил тебя!..

– Извини, Винченцо… Как бы то ни было, постараюсь быть кратким… Я снял номер в том роскошном отеле, о котором говорил тебе в прошлый раз…

– Только без долгих предисловий, Джо! Я ведь и так уже знаю, что вчера ты поселился на том же этаже, что и эта «ермолка».

– Я так старался, Вин!.. Ну да ладно… Скажу только, что вместе с «ермолкой» был тот здоровенный генерал – вождь краснокожих. Потом они оба пропадали где-то пару часов. Но зато появились солдаты предводителя индейцев. Поговорив с кем-то, кто был внутри, они смылись еще до того, как вернулись вождь и «ермолка». Старый еврей – это было уже поздно ночью – оставил вождя с тем, кто был в комнате, но до этого там кто-то истошно орал… В общем, стоял отменный шум… А когда «ермолка» ушел, все стихло.

– Выходит, Малыш Джо, что гнездо этих опасных заговорщиков находится рядом с твоим номером?

– Совершенно верно, Бам-Бам… Прости, Вин… Это же вполне естественно, что я называю тебя так… Ты понимаешь, это осталось от прежних времен…

– Хватит об этом. Что еще там у тебя? Хотя, я думаю, и того, что ты сказал, более чем достаточно. Кстати, выяснил, кто там был внутри? Может, шлюха какая?

– Ха-ха-ха!.. Нет, Вин, это была вовсе не шлюха. Я видел его. Право же, настоящий псих…

– О ком ты это?

– Видишь ли, я, как и всегда, держал дверь чуть приоткрытой – на дюйм, не больше… ну, может быть, на полтора или на два…

– Джо!

– О’кей! О’кей!.. Смотрю, выходит какой-то тип и направляется к лифту, понял?

– Из этого ты, что ли, заключил, что он не в себе?

– Нет, Вин… Но его штаны…

– Что с ними?

– Он их обмочил! Огромные пятна до колен, с обеих сторон! Он выходит на люди в обмоченных брюках! И если после этого ты считаешь, что он вполне нормален, кто же тогда псих?

– Конечно, то, что он тронутый, не вызывает никаких сомнений, – вынес вердикт проницательный директор Центрального разведывательного управления. – В нашей епархии мы называем это «потерей ориентира» или, в зависимости от поставленной задачи, чем-нибудь вроде «сдвига по фазе». – Телефон на столе Манджекавалло загудел: звонила его секретарша. – Пора кончать. Малыш. Попытайся выяснить, кто этот псих в обмоченных брюках, ладно?

– Я и так знаю это! Я пошел к администратору под видом друга священника, который будто бы разыскивает того типа в связи с какой-то личной трагедией, и описал его… Хотя о штанах не распространялся… Я подумал, что как духовное лицо должен был бы раздобыть священнический воротничок… Тебе ясно, о чем я говорю… Но потом решил, что это займет много времени…

– Джо! – взревел Манджекавалло. – Короче! Кто же он?

– Дивероу… Лучше будет, если я назову его имя по буквам… Это дошлый адвокатишка из конторы той старой «ермолки».

– Предатель, государственный преступник – вот он кто! – изрек директор Центрального разведывательного управления, записывая продиктованное ему Саваном имя. На столе снова зазвонил телефон: участники предстоящего заседания проявляли нетерпение. – Оставайся, где находишься, и не спускай с них глаз, Малыш Джо. Буду ждать твоих сообщений.

Манджекавалло задвинул ящик с потайным телефоном и дважды нажал на кнопку интеркома, с тем чтобы секретарша впустила посетителей. Потом взял карандаш и под именем Дивероу вывел печатными буквами еще одно слово: «Бруклин»! Итак, с информацией все в порядке. Ибо пришло оно наконец – время настоящих профессионалов!

Полковник Бредли Хут Гибсон, пилот все еще находившегося в воздухе самолета «ЕС-135», прозванного «Зеркалом» и принадлежавшего командованию стратегической авиации, в чьи функции входило осуществление операции глобального характера, вопил в микрофон своего радио:

– Идиоты, вы что, отправились завтракать на самый дальний от Юпитера квазар? Мы болтаемся тут пятьдесят два часа, три раза заправлялись и выражались на шести языках, двух из которых нет даже в ублюдских компьютерах! Что, черт побери, происходит?

– Не кричите так громко, полковник: мы прекрасно вас слышим, – последовал ответ из диспетчерского пункта Оффат в радиодиапазоне УТЧ, или ультратропопаузной[80] частоты, остававшейся, как правило, свободной над всей территорией Тихого океана, если не считать того времени, когда, к сожалению, из Монголии принимались телевизионные программы мультфильмов. – Мы вполне оперативно реагируем на все поступающие к нам претензии. Вы просто счастливчики: готов спорить на деньги, что вас не собьют ракетой!

– Раз уж вы так хвалитесь своей оперативностью, то извольте немедленно отреагировать на нашу жалобу, а не то я пошлю вас всех к черту и приму свои меры. Я по горло сыт всем этим и отправляюсь к жене и детям!

– Потише, полковник: в воздухе еще пять машин, и все примерно в таком же бедственном положении. Подумайте о них!

– Уже подумал. И пришел к выводу, что мы встретимся по пути в Австралию, где продадим все эти электронные трубки с аукциона по баснословным ценам и, выручив достаточную сумму денег, обоснуем там новое государство!.. А теперь давайте-ка к телефону этого клоуна-командира!

– Я слушаю, полковник Гибсон, – прозвучал явно другой голос. – Я подключен ко всем машинам, находящимся в воздухе.

– Подслушиваете, генерал? Разве это не противозаконно?

– Только не в данном случае, летун… Давай, Хут, выкладывай все! Как, думаешь ты, я себя чувствую?

– Думаю, что неплохо. Во всяком случае, под вами – мягкий стул, и к тому же в помещении, стоящем на твердой почве.

– Ты, наверное, полагаешь, что этот приказ исходит лично от меня, ведь так? Позволь же поделиться с тобой небольшим секретом, касающимся национальной безопасности: мне не разрешено приказывать, ну а пресловутое распоряжение было передано мне в зашифрованном виде. Код – «Красный плюс».

– И все же мне хотелось бы знать, что, черт возьми, происходит?

– Ты бы не поверил мне, если бы я сказал. Однако я не могу этого сделать, поскольку ни слова не понял из того, что наговорили эти двое в пальто военного образца… Ну, кое-что из специальной лексики я уловил, что же касается всего остального, то тут я пас.

– А что это за пальто военного образца?

– И снова ты мне не поверишь! Жарища невыносимая, а эти так и не сняли своих пальто и даже шляп. И, кроме того, они не знают, что дамам следует отворять дверь.

– Оуэн… простите, генерал Ричардс, – произнес пилот с нескрываемой нежностью, – вы давно не проверяли свое здоровье?

Отвечая пилоту, находившемуся в восьмистах милях к западу от него и на высоте сорок тысяч футов, глава стратегического воздушного командования тяжело вздохнул:

– Каждый раз, когда начинает трезвонить красный телефон, мне хочется погрузиться в небытие. – И тут же загудел пресловутый аппарат и зажглась красная лампочка. – Черт возьми, вот оно!.. Не бросай трубку, Хут, оставайся на линии!

– Помните, я еще не выкинул из головы австралийский проект, Оуэн!

– Заткнись! – бросил командующий стратегическими воздушными силами, протягивая руку к красному телефону, и, пытаясь скрыть волнение, доложил:

– Штаб-квартира Рек-Уинга[81], генерал Ричардс!

– Пусть садятся, Скотти! – крикнул в трубку министр обороны голосом, в котором слышались и жалобный вой, и дыхание астматика. – Пусть все садятся!

– Прошу прощения, господин министр?

– Я же сказал, солдат, пусть все возвращаются на базу. Делаем небольшую передышку. Но будьте готовы по моему звонку поднять в воздух всю эскадрилью!

– Эскадрилью, сэр?

– Вы меня слышали, как вас там?

– Нет, господин министр. – Ричардс внезапно ощутил, как его охватывает чувство покоя. – Зато вы должны выслушать меня, сэр! Только что вы отдали свое последнее распоряжение некоему Как Вас Там.