Наверное, впервые за всю свою эгоистичную жизнь Ив почувствовала глубокое раскаяние.

— Я должна была зайти к тебе час назад, — рыдала она, — тогда, может, спасла бы тебе жизнь! Я думала, ты спишь, и не хотела тебя тревожить…

Доктор прервал ее истерику, стараясь говорить как можно мягче:

— Ничего бы не изменилось, моя дорогая. Ваш папа умер несколько часов назад, где-то около полуночи, так что винить вам себя не в чем. — Врач взглянул на бледное, удрученное лицо девушки и поспешил увести ее в гостиную. — Будет вскрытие, Ив, — продолжил он, предварительно заставив ее выпить немного бренди, — и мы, возможно, получим ответы на многие вопросы. Я пользовал вашего отца много лет, и у меня никогда не возникало сомнений в его крепком здоровье. Как-то он пожаловался на боли в спине. Я порекомендовал ему поменьше возиться в саду. А давление у него было нормальное, и сердце для его возраста тоже в порядке.

Вскрытие лишь подтвердило все то, что сказал доктор, но причин смерти не выявило. Скорее всего, Джон мирно скончался во время сна. Что ж, это иногда случается с пожилыми людьми.

Похороны отца, на которых появился Саймон Уэнтворт, стали для нее еще одним испытанием. Сначала Ив решила, что тот приехал ее утешить. Возможно, он заодно и попросит прощения за свое резкое поведение при их последней встрече. Священник вел службу, а она стала быстро соображать, что сказать Саймону. Не ждет же он, что она примет его обратно с распростертыми объятиями! Ив не знала, что и подумать, когда Саймон ушел, отдав последний долг Джону Мартину и даже не попытавшись заделать брешь между собой и его дочерью.

Но и это был не последний удар. Когда зачитали завещание отца, оказалось, что он оставил дочери жалкие крохи, а дом заложен. Джон Мартин уже давно отказался брать деньги у Бретта, и к своей пенсии ему приходилось постоянно добавлять деньги из сбережений, чтобы покрыть текущие расходы. К своему ужасу, Ив поняла, что осталась без единого пенни. Да еще долги по закладной!

Ив во всем винила отца, напрочь забыв о его доброте, о его заботе. От дома ей придется избавиться немедленно и снять самую скромную квартирку, а то и комнатушку. Поскольку Ив была здорова, никаких льгот по инвалидности ей не получить. Самое большее, на что можно рассчитывать, — это пособие по безработице, пока ее не возьмут на службу. От этих мыслей Ив просто тошнило.

С работой Ив повезло. С помощью отличных рекомендаций от ее последних нанимателей место она нашла уже через неделю. Правда, работа была временной и с небольшой зарплатой.

Удалось Ив и быстро продать дом. Его купила соседка, дочь которой вместе с семьей решила вернуться в Англию из Гонконга и хотела жить отдельно от родителей.

— А куда, дорогая, едете вы? — спросила та у Ив. — Так жалко вашего бедного папу!..

— Попытаюсь найти квартиру.

Соседка оживилась.

— Знаете, — воскликнула она, — у нас есть небольшая квартира, мы готовили ее для дочери. Но ей она не подойдет — слишком маленькая. Только кухонька, гостиная и спальня, а у меня уже третий внук родился. Поскольку она в дальнем районе, то стоит дешево. Но вам, наверное, нужно что-то получше?

Пару недель назад Ив подобную квартиру и взглядом бы не удостоила. А теперь… теперь ей вряд ли найти для себя что-либо лучше и — по средствам.

Ей очень недоставало отца. Тосковала она и по Саймону, забыть которого вопреки всем своим стараниям не могла. Даже после того, как увидела его на фото в обществе очаровательной молодой женщины. Фотография была напечатана в той же самой газете, в которой Ив прочитала о похищении жены Бретта. Подпись под снимком гласила: «Скоро ли помолвка?».

Бросив газету в корзину для мусора, Ив зло подумала, что мужчины не стоят ни минуты затраченного на них времени. И решила: она сосредоточится только на том, чтобы снова обрести прежние деловые качества и найти для себя службу получше.

По прибытии в Бирмингем Бретт Дикин немедленно связался с полицией. Его в городе хорошо знали и уважали как бизнесмена мирового уровня, который не забывает, что родился здесь, хоть и живет теперь в Нью-Йорке. Бретт делал щедрые взносы на различные городские нужды.

Миссис Дикин усиленно ищут, сказали Бретту. А похитители пока не сообщали, как они собираются забрать выкуп и освободить пленницу. Полиция тем временем тщательно прочесывала город. Поиски машины ничего не дали, что неудивительно — регистрационный номер ведь неизвестен. К тому же, сказали в полиции, весьма вероятно, что похитители от фургона уже избавились.

Из полиции Бретт поехал в Уэлл Хаус. Он позвонил туда сразу же, как только узнал о похищении Миранды, и поговорил с Элис. Та была в шоке, но вызвалась сама все сообщить брату. Уж лучше Гэри услышит страшную новость от нее, чем из средств массовой информации или от знакомых, которые, она не сомневалась, будут к ним приходить с выражением своего сочувствия.

В Уэлл Хаус Бретта вез другой охранник, Смит еще не совсем оправился после перенесенного удара по голове. Бретт был в мрачном настроении. Полицейские обещали постоянно держать с ним связь, но от самостоятельных попыток что-то предпринять просили воздержаться.

— Бретт, если вы согласны отдать выкуп, держите его наготове, — сказал старший инспектор, хорошо знавший Дикина. — Но как только они выйдут прямо на вас, немедленно звоните нам. Эти люди, судя по тому, как они обошлись со Смитом, очень опасны. Так что не разыгрывайте героя и не пытайтесь расправиться с ними в одиночку.

Еще никогда не было у Бретта такого чувства полного бессилия. Совет полицейских, конечно, разумен, но не может же он сидеть и ничего не делать! В таком огромном городе, как Бирмингем, искать спрятанного человека — все равно что иголку в стоге сена. К тому же, предположили в полиции, Миранды может в Бирмингеме не быть вообще. Но из Великобритании ее увезти не могли — во всех аэропортах и морских портах сразу же была объявлена тревога. В одном полиция была уверена: если похитителям отчаянно нужны деньги, вестей от них долго ждать не придется. Бретт на это тоже очень надеялся.

В сотый раз он ругал себя за то, что настоял, чтобы Миранда возвращалась в Нью-Йорк, когда она так хотела еще остаться. И за то, что не поехал за нею и лично не привез в Нью-Йорк. Все другие мысли он гнал от себя, иначе можно было просто сойти с ума. А голова у него должна быть свежей, чтобы не упустить ни малейшей возможности помочь жене.

Когда Бретт постучал, дверь открыла Элис. Несколько минут они поговорили в холле, а потом пошли к Гэри.

— Я позвонила его врачу. Тот тоже сказал, чтобы я все рассказала брату. Если бы он ничего не знал до приезда полиции, шок бы был куда тяжелее. — Элис заплакала.

— Я постараюсь его успокоить. — Бретт положил руку ей на плечо. — Хотя какое уж тут спокойствие…

— Какие-нибудь новости есть? — спросила Элис, узнав, откуда прибыл Бретт.

— Полиция делает все возможное, однако результатов нет. Я хотел принять участие в поисках, но они и слышать об этом не желают, говорят, что я им только помешаю. Сказали только, чтобы я был там, где меня легко найти…

— Наверное, разумнее внять их совету, хоть вам это и тяжело, — сказала Элис. — У полиции ведь есть свои особые источники информации, по крайней мере, так пишут в детективных романах. Я уверена, Бретт, что Миранду скоро найдут. — Правда, в душе у Элис оптимизма было гораздо меньше, чем в ее словах.

— Она хотела остаться тут подольше. Мне надо было ей разрешить, — пробормотал Бретт.

— Мы всегда себя обвиняем, когда происходят подобные вещи. Гэри только этим и занимается все утро. Но вряд ли самобичевание поможет.

Элис провела Бретта в гостиную, где перед камином, не отводя взгляда от огня, сидел Гэри. Безо всякого вступления он сказал:

— Элис и я, мы оба хотели поехать в аэропорт ее проводить, но она и слышать об этом не желала. Мол, я не совсем здоров, а Элис терпеть не может суеты аэропортов. Господи, зачем мы ее послушались! Будь мы с нею, ничего бы этого не случилось!