— Я бы хотела, чтобы вы остались, — сказала она. — Мы с Бреттом, — Миранда заставила себя улыбнуться, — на сегодняшний день уже можем считаться супружеской парой со стажем, так что общество нам будет только приятно.

— Говори только за себя, — сквозь зубы проворчал Бретт.

Миранда прикусила губу. Да, она повела себя слишком импульсивно. Бретт явно сердится, а это, разумеется, только усилит напряжение между ними.

Габи поддержка Миранды тоже, похоже, не понравилась, глаза ее с ехидцей сузились. Тем не менее, взглянув на брата, она изрекла:

— Твоя жена, братец, от меня избавляться как будто не хочет.

Вошла Линда. Увидев, кто приехал, она воскликнула, пользуясь привилегией старой служанки:

— Надеюсь, вы приехали сюда не для того, чтобы воду мутить, мисс Габи!

— Я буду кроткой, как овечка, — возразила та, оглядев недоверчиво взирающих на нее собеседников. — Ну почему все думают обо мне самое скверное?

— Потому что только это мы от тебя в последнее время и видим, — сухо заметил Бретт.

— Так вы остаетесь? — спросила Линда.

Габи резко ответила, что остается. Линда лишь пожала своими пышными плечами и удалилась, сказав, что пойдет готовить комнаты для гостей. Миранда воспользовалась поводом сбежать и пошла помогать ей. И пожалела об этом, когда, взглянув на нее, Линда сказала:

— Вы как-то скисли, дорогая. Это на вас так подействовал приезд Габи?

Миранда покачала головой.

— Да вроде бы нет.

— Нельзя допускать, чтобы она вас огорчала. После смерти мужа она так изменилась… Кстати, джентльмен, который сегодня с ней, выглядит гораздо приятней, чем все те, кого она сюда привозила в последние годы. Будем уповать на Господа в надежде, что этот ухажер повлияет на нее в хорошую сторону.

— Да она мне, в общем-то, и не мешает. — Миранда встряхнула простыню и протянула один ее край Линде. — И не ее вина, что я выгляжу — как вы сказали? — скисшей. Я еще до ее приезда неважно себя чувствовала. Думаю, перегрелась на солнышке.

Смерив Миранду быстрым взглядом, Линда произнесла загадочную фразу:

— В данный момент вас ничто не должно огорчать.

Отпустив Линду заниматься ужином, Миранда заканчивала последние приготовления в гостевой комнате. Вошла Габи. Ее нарисованные карандашом бровки удивленно взметнулись вверх, когда она увидела, как Миранда поправляет шелковое покрывало.

— Разве Бретт разрешает тебе этим заниматься? А где же все помощницы Линды?

— Думаю, они сегодня пораньше ушли домой. — Миранда лучезарно улыбнулась золовке. — А в разрешении Бретта нет нужды. Мне нравится помогать Линде, хотя она редко на это соглашается.

Габи пожала плечами.

— Я считала, что домовитые жены канули в прошлое. Моя мать — она представляла американскую половину нашей семьи, как Бретт уже, наверное, говорил, — проводила большую часть времени с любовниками. Я ее не винила, поскольку папа и Бретт постоянно находились в Англии. Они делали деньги, и это их интересовало куда больше, нежели все остальное, включая семью.

Миранда нахмурилась. Бретт упоминал, что его отец основал многие компании из тех, которыми Бретт руководит сегодня. Но муж никогда не говорил о том, что его отец не обращал никакого внимания на свою жену. Конечно, Миранду это не касается, но ведь яблоко от яблони недалеко падает…

— Вы с Бреттом, наверное, шикарно проводите здесь время. Скажи-ка, — с иронией добавила Габи, — ты еще не забеременела?

— Нет, что ты! — воскликнула Миранда, покраснев. — Мы с Бреттом пока даже вопроса о детях не обсуждали.

Впрочем, не совсем так. Миранда почувствовала укол совести, вспомнив, зачем муж направлял ее к доктору Луи.

В ноябре, когда Ив Мартин так и не смогла связаться с сестрой Бретта Дикина, она не знала, что делать. Без помощи Габи было просто невозможно помешать его свадьбе. Поговорить с ней Ив смогла только после свадьбы, на которую, кстати говоря, Габи не приехала.

Она сказала Ив, что ничего про Миранду Феррис не знает, кроме того, что ее отец вроде владеет фабрикой, а живут они под Бирмингемом. Габи буквально кипела. Она не имела ни малейшего представления о том, почему Бретт женился именно на этой девушке. Она всегда считала, что Бретт влюблен в Ив, иначе зачем бы он ее навещал, был к ней так привязан и никогда не думал жениться на ком-либо другом? Может, женитьба на Миранде Феррис — часть сделки, заключенной Бреттом с ее отцом? Ведь если Бретта действительно что-то интересует, он всегда идет напролом. Ради достижения главной цели он мог согласиться и на женитьбу.

— Ну, это слишком расчетливо даже для наших дней и нашего века, — сказала Ив.

— Может, ты и права, — проворчала Габи. — Но не сомневаюсь: в этом деле есть что-то тайное.

Перед тем как повесить трубку, Габи сказала, что будет очень благодарна, если Ив побольше узнает о Миранде Феррис и сообщит ей.

Ив Мартин, далеко не дура, рассуждала следующим образом. Если она поможет Габи избавиться от невестки, это вряд ли приблизит ее к желанной цели. Все, что Габи говорила, восхваляя Ив как куда более подходящую Бретту жену, она наверняка скоро забудет. Значит, надо сделать так, чтобы Габи завязла в этой истории как можно глубже. Тогда у нее не останется выбора: или помочь Ив завладеть «рукой и сердцем» Бретта, или тому станет все известно об интригах его сестры.

В телефонной книге Бирмингема значилось несколько фирм, принадлежащих людям с фамилией Феррис. Ив с трудом удалось выяснить, что дочь на выданье была лишь у одного из них, да и та — калека. (Помнится, отец что-то Ив об этом говорил.) Но ведь Бретт женился не на калеке! В общем, когда она перезвонила Габи через пару дней, ее информация была крайне скудна.

Зато Габи ее порадовала. Бретт с женой прибыли в Нью-Йорк, и Габи удалось вставить первую палку в колесо их брака. Собиралась она и дальше действовать подобным образом. А еще Габи дала Ив личный телефон Бретта и предложила под каким-нибудь предлогом позвонить ему прямо домой.

Ив не преминула этим воспользоваться. Когда Бретт спросил, откуда у нее номер его домашнего телефона, она сказала, что он сам дал ей его много лет назад, но она им никогда раньше не пользовалась. Ив не знала, поверил ли ей Бретт, но, во всяком случае, он не рассердился.

С тех пор Габи позвонила Ив еще раз и сообщила, что брат увез жену на Багамы, где они проведут медовый месяц. Больше звонков не было.

Ив старалась не думать о Бретте и его жене, загорающих на Багамах. Но ее захлестывала жалость к себе: все складывается против нее. А тут еще этот Саймон Уэнтворт все время торчит у них в доме. Его настойчивость ей чертовски надоела.

— Почему вы не хотите пойти со мной как-нибудь в ресторан? — спрашивал Саймон. Или в другой раз: — Почему бы нам не отправиться за город? Я знаю один потрясающий паб, где чудесно готовят…

Вот-вот, ехидно думала Ив, придем в паб, и ты будешь рыться в карманах в поисках последнего пенни, чтобы расплатиться за ланч. Когда отец как-то намекнул, что она нравится Саймону, Ив лишь зло рассмеялась.

Однажды, перебирая городские справочники, открытые для всеобщего доступа, Ив вдруг совершенно случайно выяснила, кто такой Саймон Уэнтворт. Он оказался главой старой, весьма респектабельной и хорошо известной архитектурной фирмы. Эта фирма осуществляла в городе немало крупных проектов. И тут Ив осенило: Саймон наверняка водит знакомство с людьми, имеющими вес в обществе, он должен знать Ферриса, которого она тщетно пытается разыскать.

Ив со свойственной ей хитростью стала постепенно менять стиль своего поведения с Саймоном. Когда он в очередной раз пригласил ее в ресторан, она сделала вид, что смутилась: мол, ей очень хочется с ним пойти, но как он будет себя чувствовать рядом с калекой?

— Вас беспокоит именно это? — засмеялся Уэнтворт и в ответ на ее кивок нетерпеливо продолжил: — Вы слишком чувствительны, Ив. Порой вы, забывшись, вообще почти не хромаете. Я уверен — это, скорей всего, просто привычка. И если вы только предоставите мне возможность, я помогу вам напрочь забыть о своей хромоте.