Слуга, проводивший их в дом, закрыл на ними дверь. Появилась женщина. Бретт представил ее как миссис Фрэнк, свою экономку. Ясно, что Бретт позвонил сюда заранее и всех предупредил об их приезде. Миранду познакомили с другими слугами, все желали молодоженам добра и счастья. И все же она почувствовала облегчение, когда, поблагодарив всех, Бретт сообщил, что они поднимутся в его личные апартаменты.

Это была гостиная с двумя спальнями. Мужская спальня была огромной, с кроватью королевских габаритов посередине. Бретт с явным удовольствием наблюдал за смутившейся Мирандой и провел ее в комнату поменьше. Шелковым голосом он сообщил, что эта спальня — ее, хотя бы на первое время. Багаж Миранды уже стоял у кровати. Она очень обрадовалась, что у нее отдельная спальня, и даже не задумалась, что заключается в этом сообщении Бретта — забота или угроза. Муж холодно проинформировал, что ужин будет в полвосьмого. Так что остается еще час, добавил он, чтобы принять ванну и переодеться.

В качестве туалета к ужину Миранда выбрала коротенькое малиновое платьице. Шелковая ткань мягко переливалась и очень шла к бледному личику Миранды. Она выглядела удивительно привлекательно. Перед тем как выйти, Миранда разглядела себя в зеркале. Проведя в инвалидном кресле долгое время, она почти позабыла, как выглядит вне этого сооружения.

Бретта в гостиной не было. Он ждал ее внизу, в холле, с кем-то разговаривая. Миранда вспомнила: это Хэррис, дворецкий. Увидев, что она приближается к ним, Бретт отошел от дворецкого и направился навстречу. Миранда еще была на последней ступеньке, когда он наклонился и поцеловал ее.

Поцелуй был привычно холодноватым, но даже такие ничего не выражающие поцелуи всегда учащали у Миранды пульс и заставляли ее краснеть. Бретт наверняка это всегда замечал. На сей раз он, не скрывая издевки, сказал:

— Тебя так волнует никчемный формальный поцелуй? А что же будет, если я вложу в него истинную страсть?

Дворецкий объявил, что ужин готов, выручив Миранду, — отвечать Бретту не потребовалось. Во время трапезы дворецкий обслуживал молодоженов в элегантно обставленной столовой. Хорошо, что Бретт больше не терзает ее своими колкостями. А еще лучше ей самой потерять к нему всякий интерес. Странно, но почему-то за последние две недели все ее попытки в этом отношении оказывались безрезультатными.

За едой Миранда все время исподтишка наблюдала за Бреттом. Когда их взоры встретились, щеки у нее мгновенно вспыхнули. Не будь ее муж одним из самых красивых среди известных ей мужчин, насколько легче было бы ей против него обороняться!

Когда они выпили кофе, Миранда отважилась спросить Бретта, не возражает ли тот, если она сразу же пойдет спать. Бретт с полным безразличием сказал, что она может делать все, что ей угодно.

— Ты устала? — только и спросил он.

Миранда неохотно кивнула. Интересно, что лучше — молчаливая ложь или признание вслух? По правде говоря, как она себя в действительности чувствует, Миранда не могла определить. Она не знала, с чем связан тревожный жар в душе и теле. Ясно, что это как-то связано с Бреттом… От Бретта не скрылось возбуждение жены.

— Тебе скоро станет лучше — сразу же, как приедем на остров. Там начнется наш медовый месяц.

Станет лучше? Хорошо бы. Миранда пожелала мужу спокойной ночи. Его ответа она не расслышала, потому что вдруг раздался телефонный звонок. Бретт погрузился в кресло и заговорил по телефону. Миранда направилась к двери. Бретт воскликнул:

— Здравствуй, Ив, не ожидал, что ты так скоро позвонишь…

Ночь прошла беспокойно. Миранде приснилось, что некая Ив победоносно уводит от нее Бретта. Настроение стало еще мрачнее, когда наутро, одевшись и спустившись вниз, она узнала, что Бретт ушел. Правда, сразу же вспомнила, что накануне Бретт упоминал, что, кроме визита к Габи, ему надо сделать несколько дел, раз уж он в Нью-Йорке.

— Мистер Дикин планирует вернуться домой только вечером, мадам, — сообщил дворецкий, сопровождая Миранду в столовую к завтраку. — Он просил передать, чтобы вы без него из дома не выходили.

— Почему? — спросила Миранда. — Разве это опасно?

— Да нет, конечно. — Хэррис налил ей чаю, который она за завтраком предпочла кофе. — Но ведь вам здесь все незнакомо, вы можете заблудиться.

— У меня, между прочим, есть язык, — как можно мягче сообщила Миранда.

— Иногда этого недостаточно, мадам.

Миранда принялась за чай и теплый тост, сказав, что не голодна. Если Бретт запретил ей выходить из дому, чем же, по его мнению, она весь день станет заниматься? Вряд ли Хэррис попытается — в физическом смысле — помешать ей самостоятельно выйти из дома. Однако он вполне может пойти за ней следом. А это еще хуже, чем оставаться в доме.

Чтобы убить время, Миранда после завтрака вернулась к себе в комнату и начала перебирать свои туалеты. Все уже было распаковано, развешено и разложено. Горничная, по-видимому, была очень квалифицированной. Она то и дело, что раздражало Миранду, появлялась и спрашивала, не требуется ли мадам ее помощь. Миранда заподозрила, что девица действует по инструкциям Хэрриса, чтобы присмотреть, не отправится ли она на прогулку. В конце концов Миранда сказала, что в случае надобности ей позвонит.

Однако через полчаса Джил вернулась и сообщила, что пришла миссис Морли, сестра мистера Дикина.

— Мистер Хэррис не знает, захотите ли вы ее видеть, мадам. Но он пригласил ее в библиотеку.

Миранда засомневалась. Зачем приехала Габи, непонятно. Разве что извиниться за свое поведение накануне. Нельзя ее не принять, чтобы не разжигать вражды. У Бретта с сестрой отношения не очень хороши. Но, учитывая, через что бедной женщине пришлось пройти, в таких отношениях он, вероятно, виноват не меньше Габи. Ладить с ним отнюдь не просто. У Бретта нет ни малейшей терпимости к человеческим слабостям. За исключением — она вспомнила об Ив — своих собственных слабостей.

Сказав Джил, что она спустится вслед за ней, Миранда пошла в библиотеку. Ее опередил дворецкий — он очень на этом настаивал, — объявивший о визите миссис Морли. Когда Габи повернула к ней голову, Миранда поздоровалась и вежливо добавила:

— Приятно видеть вас снова.

Габи откинула голову и засмеялась. Хэррис, явно в смущении, закрыл дверь.

— Ведь вы же так не думаете, Миранда! К чему затруднять себя, притворяясь?

Миранда нахмурилась.

— Тогда почему вы затруднили себя этим визитом?

Габи пожала плечами.

— Ну, я знала, что Бретта дома не будет. Когда я в последний раз досадила своему братцу, он пригрозил мне, что запретит приезжать на Льюк. Как и многое другое.

Сбивчивое объяснение Габи мало что объяснило Миранде.

— Сегодня вы себя чувствуете лучше?

— Вы хотите сказать — протрезвела ли я? — с небрежной самоиронией уточнила Габи. — Я в полном порядке, хотите верьте, хотите нет. Наверное, мне лучше быть в таком состоянии все время, пока Бретт в Нью-Йорке.

Миранда с любопытством взглянула на нее. Пусть Габи доводится Бретту родной сестрой, но они так непохожи! Даже внешне. Габи тоже была темноволосой, ей тоже за тридцать. Но на этом сходство и кончается. У Габи нет ничего от притягательности Бретта. Она, конечно же, привлекательна, но для женщины ее лет на лице у нее слишком много… следов времени.

— Бретт и сам любит выпить, — сказала Габи, хотя ни разу не видела Бретта крепко выпившим. — Правда, в умеренных дозах. Женщин же он любит куда больше.

— Женщин?

Габи сделала вид, что не замечает округлившихся глаз Миранды.

— Да вы, наверняка, заметили, сколько их у него в одном только Бирмингеме. Наш папочка родом из этого города, как вы, наверное, знаете. А Бретту до сих пор нравятся тамошние женщины. Одну из них, например, зовут Ив. Вы что, о ней никогда не слыхали?

Миранда слыхала, и не далее как вчера вечером. Но Габи она об этом говорить не собиралась.

— Я не знаю, Габи, на что вы намекаете, но было бы наивно с моей стороны думать, что я — единственная женщина, которую Бретт встретил за всю свою жизнь.