Джессика не ожидала, что, вернувшись в дом Купера, готовая работать, застанет его все еще в постели. Но случилось именно так.

Джон открыл дверь и впустил ее. А через минуту после того, как она подключилась к компьютеру в своем импровизированном офисе, он принес поднос с чаем, бутербродами и свежими фруктами.

Но Купер не появился и час спустя. Джессика едва сдерживала желание войти в его спальню, но Джон и Бо находились в доме, и ей не хотелось быть застигнутой врасплох в непрофессиональной, компрометирующей ситуации со своим боссом.

Она вдруг осознала, что произошло между ними. Джессика забыла смущение и осторожность, когда он ласкал ее, зато весь остаток ночи и все утро была полна раскаяния, хотя и старалась подавить это чувство.

— Джесси?

Его голос заставил обернуться. Купер стоял в дверях в простых боксерских шортах, весь взъерошенный, сонные глаза звали, а рот расплылся в грешной улыбке.

— Пошли.

Он протянул руку, маня ее к себе. Когда же Джессика не сдвинулась с места, Купер в удивлении изогнул бровь. Зато всю оставшуюся часть утра ему больше не пришлось ее уговаривать.

«Осталось пережить день и еще чуть больше половины, — думала Джессика в тот же день после обеда, — а потом можно вступить в борьбу». Она вернулась к компьютеру и постаралась сконцентрироваться на работе, но успела только включить картотеку и вновь забылась с мечтательной улыбкой на губах. Она была счастлива во всех отношениях.

Занимаясь с Купером Дэниэлсом любовью, Джессика оставила в его постели часть своего сердца. Она отдала гораздо больше, чем могла себе позволить. Нет, ее трудно было назвать легкомысленной, но она вдруг легла в постель с человеком, едва знакомым. Это произошло уже дважды, а может, и больше. Джессика не знала, как назвать то, чем они занимались с Купером. Но оргазмы, которые в ее прежней жизни случались так редко, повторялись один за другим.

Если не быть очень придирчивой, она была уверена, что знала его очень хорошо, как собственное сердцебиение. «Нелепые, романтические фантазии», — говорила себе Джессика. Но чувства настаивали на обратном. Она знала, что Купер не пожалеет ради нее своей жизни, что на его храбрость можно рассчитывать.

Джессика знала, что принесло ему боль, какая потеря снедала его и вела к гибели. Если он проиграет в борьбе с Баольян, он потеряет все прелести жизни, а может, и саму жизнь. Если же Купер победит леди-дракона, то потеряет что-то еще, чему тяжело дать определение, но наверняка очень важное. Убив Баольян, он убьет часть себя.

Она не думала, что он осознает цену, которую ему будет стоить месть. И это непонимание заставляло Джессику защищать его от самого себя. Она была матерью и знала цену жизни, знала, как много нужно приложить сил, чтобы ее дать, и еще больше, чтобы поддержать.

Озабоченно вздохнув, Джессика заставила себя вернуться к работе. Она нашла несколько торговых предприятий в США, в которых работал банкир Гранд Кейман, но все они были прекрасно узаконены и не имели ничего общего с Фанг Баольян. Сомнение вызывали только два из них, видимо, они были объединены чем-то другим, кроме профессиональных услуг банкира с заказчиками: Кейман брал необычные суммы наличными.

Джессика повернула голову в сторону заработавшего факса и отодвинулась от стола, чтобы увидеть идущую информацию. На первой странице была наскоро нацарапана записка: «Привет, крошка! Скажи Куперу, что он должен мне восемь тысяч фунтов стерлингов. Оригинал посылаю с курьером. Джордж».

На второй странице была перепечатка с фотографии. При первом же взгляде, даже не принимая во внимание некоторую нечеткость, Джессика решила, что это снимок Као Бо, и слегка рассердилась. Информация не стоила восьми тысяч фунтов. Она не стоила и двух. Они уже знали, как выглядит Као Бо. Их интересовало теперь, откуда она пришла и кого представляла, а также почему разыскала Купера в точно установленном месте и передала именно ту информацию, в которой он нуждался.

Бо все принесла на блюдечке, а взамен не просила ничего, кроме защиты. Джордж Лидз послал бесполезную фотографию, а взамен попросил восемь тысяч фунтов. Неудивительно, что финансовые дела Купера разрушались, как песочный домик во время прилива. Его друзья были слишком прожорливы…

Когда перепечатка закончилась, Джессика понесла картинку к себе на стол. У Бо здесь были волосы гораздо длиннее, с интересом заметила она. «Где же она успела постричься?» — удивилась Джессика. Она остановилась возле стула и положила руки на спинку, все еще не отрываясь от фотографии.

Посмотрев еще внимательнее, Джессика недоуменно свела брови. Что-то не так было с носом, и со ртом, и с формой лица. Она не могла понять, в чем же разница, но она, несомненно, была.

В общем, чем дольше Джессика рассматривала фотографию, тем меньше женщина казалась похожей на Као Бо, но сходство все же было: в улыбке, глазах обеих. Несмотря на разную длину, линия волос была, как из-под копирки. Та же грустная утонченность придавала лицу драматизм. Та же изящная дуга от бровей до виска и к уху…

Джессика внезапно осознала, кого рассматривает, и ее рука задрожала. Она разжала пальцы и отступила, роняя фотографию. Стоя у балконной двери, Купер увидел только испуганное выражение ее лица и в три прыжка оказался рядом.

— Джесси, — он схватил ее за плечи и повернул к себе лицом. — Что случилось?

Она стояла бледная, с широко раскрытыми глазами.

— Мы в беде, Купер, большой, огромной, даже невозможно поверить в это.

У Купера напрашивался только один вывод.

— У тебя что, время овуляции? — спросил он, смирившись с фактом. Если мужчина любит женщину, это может случиться. Купер любил все подобные вещи. У женщин, как у Луны, были циклы и периоды, и даже времена года, как у самой Земли; они так… так связаны со всем. — Ну, мы переждем это, а в следующий раз будем пользоваться презервативами с повышенной степенью защиты вместо обычных, — ему ужасно нравилось заставлять ее краснеть.

— Купер, я говорю не о детях, — почти прошипела Джессика. — По крайней мере, не о моих и не о твоих.

— Тогда о чьих же детях мы говорим? — спросил он, смутившись.

— О детях Фанг Баольян.

Она ждала, когда до него дойдет смысл этих слов. Но Купер отрицательно покачал головой.

— У Фанг Баольян нет детей.

— Один есть. Восемнадцати лет, ростом пять футов три дюйма, весом меньше ста пяти фунтов живого веса. Поверь мне.

— Као Бо? — спросил он, мрачнея.

— Као Бо.

Во взгляде, устремленном на нее, ожил злобный блеск. Его глаза стали зелеными и безжалостными.

— Я полагаю, это дает нам шанс, игру и надежду на выигрыш.

— Ты не можешь причинить ей боль, Купер.

— Нет, — согласился он, но эти слова не заслуживали доверия. — Но я могу воспользоваться ею.

И понесся слух, передаваемый по тысячам юго-восточным азиатским морским путям: Дракон захватил ребенка леди-дракона.

Отголоски этого были немедленно услышаны в Маниле, где клиент, готовый заплатить двести тысяч долларов США за корабль, который он выбрал, чтобы заниматься грабежом в заливе, вдруг узнает, что тот внезапно подорожал до трехсот тысяч долларов наличными и их нужно заплатить вперед.

В доках Сингапура была разграблена партия груза с мотоциклами после того, как владелец заплатил деньги за охрану товара. В Джакарте прекратилось финансирование строительства нового международного курорта, отеля и традиционного комплекса. Все это никак не объяснялось и происходило неожиданно.

Фанг Баольян готовилась к войне. Каждый доллар, добытый ею на черном рынке, откладывался для Као Бо. И каждый из этих долларов был препятствием для Джессики, которое нужно преодолеть.

Купер пользовался популярностью от Сиэтла до Сан-Диего и Кабо-Сан-Лупас. Эти порты находились под наблюдением, корабли проверялись патрулями. Он не мог надеяться только на удачу.