В действительности Джексон мог быть и сыном, решила она. У Купера слабость к красивым восточным женщинам, и так или иначе он сходился хоть с некоторыми.

Джессика поставила снимок на место и тяжело вздохнула. Если Джексон был его сыном, то ничто не остановит Купера, он отомстит, не заботясь о собственной жизни. Ради его спасения она надеялась, что все не так.

Не звук, а какое-то движение воздуха подсказало, что в комнате Джессика не одна. Она догадалась, кто был за ее спиной. Ее снова поймали.

Джессика повернулась, готовая ко всему, и удивилась, увидев выражение его лица. Это была каменная маска, на которой трудно было что-то прочитать.

— Мы все собрали и готовы приступить к делу, — сказал Купер. — Я хочу, чтобы ты поработала над именем, которое назвал Пабло Лопес. Нам нужен банкир Гранд Кейман. Начни с банков. Если ты обнаружишь, откуда он в США качает деньги, мы в деле. Раз Баольян положила значительную сумму в Штатах, значит, она ищет стабильного правительства и капиталистической экономики. Выяснив это, мы найдем ее гнездо с яйцами, «сокровище ее короны».

Он повернулся, чтобы уйти, но ее вопрос остановил его.

— Он был твоим сыном, Купер?

— Нет, — сказал он сердито, даже не повернувшись. — Он был сыном Сан Юи и моей матери.

— А кто такой Сан Юи?

С другого конца комнаты стало заметно, как задвигались желваки на его лице, сохранявшем полное безразличие.

— Сан Юи был человеком, любившим мою мать, но не сумевшим спасти ее. Он — пират и управлял крупнейшим синдикатом в Гонконге, пока не умер и не оставил все Фанг Баольян.

Сумерки коснулись восточного горизонта и скрыли океан раньше, чем Джессика оторвалась от монитора своего компьютера. Она закинула руки за голову и повела плечами, стараясь размять уставшее от многочасовой работы тело.

Комната, в которой находилась Джессика, занимала почти всю северную часть дома, давая возможность наблюдать за берегом и красотой захода солнца. Она работала одна уже час, а может, и больше. Купер ушел так тихо, что было непонятно, когда он это сделал. Джона, Юкси и Бо она не видела с тех пор, как они вместе приехали. Купер дал мужчинам инструкции, касающиеся охраны дома, и они ушли, забрав с собой женщину.

Взглянув на часы, Джессика решила, что ей пора домой. Она позвонила и поговорила с детьми и Тони. Поль ушел на весь вечер, но младший брат всегда был под рукой. Джессика знала, что должна быть благодарна мужчинам, с которыми жила. Они близко к сердцу принимали все проблемы ее семьи и пригласили их к себе с распростертыми объятиями. Споры всегда были неизбежны, и не раз нарушались графики и забывались обещания. Но после первого трудного года совместной жизни были найдены пути преодоления неурядиц, и желание остаться жить в одном доме стало главным. Общее оказалось важнее личного.

И теперь они впятером больше походили на семью, чем многие обычные семьи. Между детьми и их дядями возникла настоящая любовь, которая бывает, когда ради родственных отношений жертвуют многим и еще больше вкладывают.

Джессика знала, как много должна братьям: уйму денег за аренду и услуги нянек. Она должна оплатить школу и все еще доплачивала за развод. С удивительной хитростью, используя законную «ловкость рук», ее великовозрастный экс-супруг подтасовал факты так, что она должна была ему деньги для «частного обустройства». Это не разоряло их только благодаря помощи Поля и Тони.

Остальные члены семьи не могли предложить ничего, кроме моральной поддержки. Ее родители были стары и жили на свою пенсию, а другим братьям нужно было заботиться о своих семьях.

Зевая, Джессика поднялась со стула и подошла к выходившим в сторону океана окнам. Минуту она смотрела на бегущие волны, потом открыла стеклянные двери балкона и вышла наружу. Ветер утих, чайки уже успокоились.

Осматривая пляж, Джессика заметила Купера, который выходил из потемневшего моря в черном облегающем комбинезоне. По его плечам стекала вода и бежала струйками по телу, отражая лучи заходящего солнца. Волны бились о стройные ноги, толкая вперед. Комбинезон был просто необходим при купании на северном побережье. Он облегал Купера, подчеркивая сильные линии его тела. Хотя у Джексона и была таинственная экзотичность, младший брат не был красивее того мужчины, которого сейчас видела Джессика.

Она подошла к балконной ограде и положила руки на обветренное дерево. Ее дыхание стало спокойным и мягким, пульс замедлился, словно при встрече с диким животным, которое вот-вот испугается и исчезнет в бушующем море.

Купер убрал с лица волосы и пригладил их. Напряженность, так тяготившая его и бывшая частью его жизни, исчезла, словно ее смыло простой морской водой. От крепкого, сильного тела исходила энергия.

Подойдя к ступенькам, он поднял голову и безошибочно поймал взгляд женщины, но его лицо не осветилось улыбкой. Купер смотрел на нее, казалось, целую вечность, не подавая никаких знаков, потом продолжил путь к дому.

По спине Джессики пробежала дрожь, словно ее обдало холодом, но ветра не было. Был только Купер, поднимавшийся к ней по ступенькам. Реальность этого оказалась такой неожиданной и неоспоримой.

На какое-то время работа полностью захватила Джессику, заставив забыть его поцелуи и ласки. Но она знала, что он помнил все. Каждая секунда их близости вспыхнула у нее в мозгу, и Джессика почувствовала охватившее ее желание убежать, скрыться, пока он не добрался до балкона. Их беседа за ленчем вспомнилась до последнего слова, она едва держалась на ногах, все тело пылало.

Но Джессика все еще не двигалась с места, сомневаясь, что ее удерживает: вежливость, страх или ожидание. Если бы проблема состояла только в удовлетворении своего желания, она уже давно переспала с ним в офисе на его столе, вероятно, через пять минут после знакомства. Что-то вроде приветствия. Но сила, удерживающая ее, была более мощной. Джессика не хотела страдать, не хотела, чтобы ею пользовались.

— Привет, — сказал Купер, поднявшись на верхнюю ступеньку.

Джессика поняла, что все еще стоит на балконе.

— Привет. Как вода? — ее голос звучал неестественно, тело словно окаменело.

— Холодная, но приятная, — он медленно улыбнулся, расстегивая молнию на комбинезоне. — Она зовет и спасает, — Купер снял с перекладины полотенце и вытер лицо и руки. — Соленая, но сладкая. Она убаюкивает, стремится любить меня… Ты могла бы быть такой же, — его глаза засияли теплотой при взгляде на женщину.

Дыхание, которое она сдерживала, вырвалось наружу, и сердце растаяло. Он предлагал только правду, хотел ее и не желал скрывать силы своей страсти.

Приблизившись, Купер взял руки женщины в свои и поднес к губам. Он провел языком по ладоням, поцеловал их, а потом приложил ее руку к своему сердцу, глядя прямо в глаза Джессики.

Он ждал.

Его кожа в этом месте была прохладной, сердце билось в ритм с ее пульсом, сильно и упрямо. В ее мозгу вертелись тысячи причин сказать: «Нет», а тело давало положительный ответ на каждую из них. Она хотела заниматься любовью. Но Боже, как тяжело позволить это себе!

Джессика закрыла глаза и тяжело вздохнула, надеясь найти выход, но в этом не было необходимости. Купер уже целовал ее. Его губы ласкали рот с нежной, но красноречивой настойчивостью.

Купер скользнул языком в ее рот и тихо застонал. Он все ниже и ниже ласкал руками тело Джессики, обнимая ее ягодицы и ближе прижимая к себе. Влага его сырого костюма проникала через одежду, охлаждая разгоряченное тело.

Купер положил руки Джессики к себе на шею, она не сопротивлялась, для этого просто не было сил. Все преграды сброшены. Они будут заниматься любовью. Она почувствует его тело сверху и внутри себя, нектар мужчины вольется в нее. Больше не было никаких желаний, а на меньшее она не согласна.

Джессика полностью отдалась поцелую и позволила своим рукам исследовать широту его плеч и гладкие мышцы груди.

— Не останавливайся, Джесси, — попросил Купер, целуя ее лицо. — Ласкай меня.